Апокалипсис Welcome: Страшный Суд 3D

– Чему ты радуешься? – раздраженно спросил я его.

– Тому, что ты действительно Дьявол, – веселился он. – Тебе незнакомы простейшие вещи вроде любви, ты попросту не можешь ничего подобного испытать. Вернее, ты считаешь, что любовь – это пара блондинок с тобой в джакузи.

– Ах, значит, так?! – взбеленился я. – Очень многие вместе со мной скажут, что блондинки в джакузи и есть прямое олицетворение любви: все подростки, да и мужики в возрасте, будут на моей стороне. Ты-то знаешь сам, к чему приведет твоя любовь? Давай я открою тебе глаза. Да, Пасху будут везде очень круто отмечать. И твои изображения лепить на каждом фонарном столбе – тогда изобретут фонарные столбы. Но, скажем, в России почти никто не поймет, что Великий пост заканчивается после церковной службы, – все начнут чокаться яйцами сразу после полуночи и пить водку в честь твоего воскрешения. Устроят опрос, и народ поведает – то, что ты воскрес, у них ассоциируется сугубо с покраской яиц. В Иерусалим придут крестоносцы, прикрываясь твоим ликом, сожгут дома к моей матери и поклянутся, что делают это ради тебя! Ты изгнал торговцев из храма, а потом тут же возникнет храм, вокруг стен которого налепят столько магазинов с торговцами сувенирами, что тебе их даже за двадцать лет не изгнать! И ради таких людей ты умираешь? Я тебя поздравляю, старик!

Я задыхаюсь от гнева. Он остается спокоен. Под кайфом, что ли? Почему от олив такое умиротворение? Надо наркологам исследовать их ветви.

– А если я откажусь, что тогда делать тебе? – спрашивает он. Умеет застать врасплох. Ненавижу его.

– Мнээээ… эээээ… – мнусь я. – Не знаю. Открою магазин с изделиями из серы. Женюсь, наверное. Перестану на шабаши ходить – надоела эта обязаловка. Искушать тоже никого не буду. Тяжело ведь. У всех праздники, выходные – кто к Мертвому морю едет, кто сад возделывает. Один я сижу в офисе – круглые сутки искушаю, до потери пульса. Наискушай одну фригидную вдовушку целый вечер, потом сам себя возненавидишь. Зло для меня ведь тоже не хобби, а работа… ты пойми. Проживу скучную, банальную жизнь, зато не попаду в озеро огненное. А это уже неплохо.

Он качает головой. Ох, так бы и припечатал его к оливе!

– Когда ты поймешь, что такое любовь, придет и понимание, зачем я это делаю, – моргает он ресницами и убирает прядь с лица. – А до этого – ну, все равно что блондинке объяснять устройство глиняных водопроводов в Иерусалиме. Кстати, если про Иуду решил мне рассказать, то я уже знаю. Я прощу его потом. Он – неплохой мужик, просто деньги многих портят.

В ночном небе красивые звезды. Нет, я не умер бы в такую ночь.

– Ууууууу… ну я с тобой, отдавай концы, если уж так охота, – принимаю я равнодушный вид. – Только гвозди в ладонях хреново смотрятся. Видно, придется мне отложить идею магазинчика с серой. Мы будем сражаться: я сделаю все, чтобы ты не победил. Я тоже многим нравлюсь, чтоб ты знал. Готичное зло через пару тысяч лет будет очень популярно, а фильмы про любовь к вампирам станут бить все рекорды проката. И праздник такой появится – Хэллоуин, где народ наденет маски злобных существ. Когда ты второй раз придешь на Землю – тебе не захочется сюда возвращаться.

Самообладание и тут не изменило ему: он сказал, что я со своим ценным мнением могу «пойти на инжир».

Я ушел. Больше мы никогда не виделись.

– Трагичная история, – умилился тарантул. – Но конечно, для искушения такому персонажу надо предложить нечто очень вкусное. Меня вполне можно искусить мухой, а тут… я не знаю что – но муха точно не подойдет.

– Если быть объективным, то жизнью можно завлечь всех, кроме самоубийц, – парировал Дьявол. – Ну, так вот, что касается моей роли в становлении мирового зла… реально самое страшное зло в истории создал вовсе не я… Ты сам не знаешь, какой ты счастливчик… не в курсе, что такое «Дом-2»?

Потолок исчез – вместо него появился телеэкран.

– Шикарно! – выдохнул пиар-директор. – Сидишь на толчке и смотришь наверху домашний кинотеатр. Очень интересно, чей же этот туалет?

Маска Свиньи заполнила все видимое пространство. Два серых глаза устало моргнули. Рот открылся – полились слова с тем же странным акцентом.

– Как вы убедились, мы умеем при необходимости перемещать вас безболезненно и на нужное расстояние. Вне зависимости, хотите вы этого или нет. Повторю условия содержания: не делайте попыток освободиться, это ни к чему не приведет. Не ждите ни от кого помощи. Мы продолжаем думать о вас.

Телеэкран выключился.

– Что это значит: «Мы продолжаем думать о вас»? – поежился пиар-директор. – Звучит грозно, как римейк рекламы «Тефаль» от ФСБ.

– Это значит: они ищут способ нас убить, – спокойно ответил Сатана. – Но пока он не находится, поэтому и тянут время. Можно расслабиться.

Тарантул впервые переварил сложное раздумье: возможно, он примкнул вовсе не к той стороне, к которой следовало.

Дьявол не прочитал его мысли.

Глава III Йотун (улица Мясницкая, рядом с Главпочтамтом)

Аваддон надвинул на лицо маску – выпитый самогон, возможно, не добавил ему храбрости, но и страха тоже. Великан горой навис над ним, оскалив рот в улыбке, – между зубов торчат волокна сгнившего мяса.

Публика на улице легко пережила появление неведомого чудища, и даже Ди Каприо, зажав голову Ленина под мышкой, не оторвался от своего увлекательного занятия.

Ангел бездны застыл перед монстром: зажав в черных пальцах рукоять «серпа скорби», он замахнулся, целясь в живот.

Глаза Агареса округлились.

– Бежим! – заорал он, роняя стакан. – Это же йотун!

Его слова утонули в реве великана.

Аваддон завис в воздухе – помогая себе крыльями, он взлетел плавно, как стрекоза. Ухватившись за серп обеими руками, ангел ударил монстра в подреберье. Сумрак полоснуло вспышкой голубого света – лезвие лишь порезало твердую, как камень, шкуру йотуна.

Рык раненого существа сотряс всю улицу, от начала и до конца – с крыши магазинчика в китайском стиле обвалились привесные иероглифы. Только хорошая реакция спасла Аваддона от кулака размером с футбольный мяч. Присев, он с разворота воткнул серп в сухожилие на левой ноге врага, но лишь чуть стесал тому кожу – вокруг разлетелись шипящие голубые искры.

– Ты знаешь, кто это такой? – в недоумении замер Аваддон.

– Сейчас ссылку на Википедию дам! – съехидничал Агарес. – Сматываемся, придурок! О, я понял, брателло! Ты хочешь помолиться! Я тогда пока в сторонке постою.

Аваддон мудро не стал полагаться на волю Божью: спустя долю секунды, оба неслись по Мясницкой в направлении Садовой – вслед за ними с громовым рыком топал йотун. Балконы чудом уцелевших дворянских особняков рассыпались в пыль, задетые его локтями, могучие ноги сокрушали асфальт – серые трещины выплескивали наружу оранжевую лаву. Гигантский топор в лапе великана тускло блестел, привнося в погоню элемент фильма ужасов.

– Что это за урод?! – орал Аваддон, прыгая через лужи лавы.

– Не знаешь?! – радостно вопил Агарес. – Да, вам на курсах такое не объясняли. А в Аду любой чертенок с ними знаком. Йотуны – великаны, обитавшие на Земле еще до того, как на ней появились не только первые люди, но и самые первые боги. Скандинавская мифология, мне викинги все уши про них прожужжали. Силы у него столько, что ума – вот ни фига не надо!

Аваддон с разбегу перепрыгнул через горящий автомобиль.

– А разве йотуна не берет «серп скорби»? И почему наши о нем молчат? – спросил он, поравнявшись с обломками суши-бара.

Братья пригнулись – над ними со свистом пролетела «Волга»: машину кинул окончательно озверевший великан. От дикого рева сзади закладывало уши.