горькой судьбе – и уйдем на рекламу.
Экраны IMAX показали женщину – в грязном халате, с бигуди, которая ругается по телефону с пьяным в стельку мужем. Потом она же успокаивает орущих детей. Готовит ужин. Носится по квартире с пылесосом. Вечером с мужа приходят выбивать долги: удары мордой об холодильник, бипы в нужных словах, вытирания луж крови, плавный переход в статус вдовы. Грохот хеви-метал умолкает. Светятся кресты, порхают улыбчивые ангелы. Рассыпается звездами слоган из славянских, витых букв: «Она лишилась девственности. А ты – такая же дура?»
Реклама завершилась: камера скользит по продюсеру «Дома-2». Тот теребит иконку на шее, отчаянно пытаясь показать ее апостолу.
– Не сработает, мужик, – предупредил Андрей. – У нас на Небесах обсуждали – если иконка носится без наличия веры, то она автоматом переходит в разряд ювелирных украшений. После этого отдельные бизнесмены в толк взять не могли: отчего крест против демонов не помогает? Так это ж все равно что кулоном креститься. – Он нагнулся к 3D-проектору, демонстрируя нательный крест. – Видишь, у меня он вообще деревянный. А остальное – это понты.
Спинным мозгом продюсер понял, что дела его плохи. Зажмурив глаза и памятуя, что лучшая защита – это нападение, он ринулся в атаку.
– Господин апостол, разве дело только во мне? – Его голос зазвучал сильно и уверенно. – Да люди тут такие! Они, кроме лажи, ничего смотреть не хотят. Вот, пожалуйста, дали им канал «Культура» – и что? Его теперь доктора рекомендуют как средство от бессонницы. В «Яндексе» самый главный запрос – это «секс». Подглядывать в замочную скважину все любят, просто хлебом не корми. Они стали бы лучше, не будь «Дома-2»?
Специальная установка окатила публику душем из святой воды.
– Ссылка на хотение народа неактуальна, – усмехнулся Андрей. – Казнь продюсеров «Аншлага», «Малахов плюс» и «Поля чудес» соберет больше зрителей, чем премьера «Звездных войн». Давай вот у той же публики здесь откровенно спросим – надо ли тебя казнить в озере?
Рев и свист, звуками напоминающий бурю, заставили продюсера сгорбиться. Шансы попасть в небесный Иерусалим таяли на глазах.
– Ничего не понимаю, – пробормотал он. – Они же сами облепляли телевизоры при заставке «Дом-2». Создавали фан-клубы, форумы, раскупали книги участников программы. А теперь хотят, чтобы меня сожгли живьем.
Камеры приблизили лицо апостола Андрея – тот смеялся.
– Велком в реальный мир, мужик. – Он послал продюсеру воздушный поцелуй. – Едва твое шоу исчезло с экранов, все ощутили, как оно им остоколебало. Смотри – тут нет Бузовой, нет Третьякова, нет Абрикосова. А почему? Ты – Ктулху, съевший мозг миллионов. Лично я после просмотра пяти выпусков «Дома-2» автоматически давал бы человеку инвалидность. Он становится мутантом, существующим только благодаря зрелищу сисек. Удивительно, как тебя не завербовала аль-Каида? Поверь, твое шоу – оружие массового поражения, куда лучше любой атомной бомбы.
Продюсер рухнул на колени, зажав в руке ювелирное украшение.
– Господи! – слезно взмолился он. – Разве «Дом2» – это угроза миру?!
– Too late to cry for the Christ – he doesn’t hear us at all[38], – с крайним цинизмом процитировал Helloween апостол Андрей. – Ну, что ж… Тебя до смерти боятся Гитлер и Иван Грозный, а сам злокозненный Сатана не в состоянии изобрести такую машину для мучений: тут, увы, – без вариантов.
Он поднялся с престола. Ангелы вострубили в фанфары. За спиной апостола колыхнулась тропическая зелень 3D и полетели бабочки.
– Свершился суд Божий! – потемнев лицом, провозгласил Андрей. – И судил я сего человека по написанному в Книге жизни, сообразно с делами его[39]. И нашел: не достоин «Дом-2» участия в царстве любви Господней.
Ураганту стоило великого труда показать в улыбке белые зубы.
– Вау, Александр! – обратился он к Целкало. – У нас есть первый осужденный. Имхо, Страшный Суд стартовал просто отлично! И пока зрители обсуждают приговор, мы вновь уходим на рекламный ролик!
Клип был снят коротко, кроваво и масштабно. Архангел с черными крыльями, бицепсами и мечом, рубящий в мясо орды грешников. Меч ломается, на помощь приходит пулемет, а на исходе патронов – огнемет. Перебив отвратительное зло, актер Майкл Мэдсен поворачивается к экрану – утирая кровь с закопченого лица, он отечески спрашивает: «Забыл помолиться? Напрасно. Думается, давно ПОРА!»
Ной в небесной ложе над Кремлем вздохнул, гладя бороду.
– На мой взгляд, Тарантино здесь переборщил, – крякнул праведник. – Хотя эффектно, не спорю. Перерыв полчаса, потом – следующее заседание.
Кэмерон, кивнув головой, что-то трудолюбиво записал в блокнот.
Глава IV
Экран 3D-телевизора погас – нажав на кнопку пульта, апостол Иоанн повернулся к Иисусу. Оба собеседника пребывали в некоем подобии искусственного грота из лазерных лучей. Сидя на диванах, сформированных облаками, они также с облачного столика пили чай каркаде – поскольку привыкли к его вкусу еще в Палестине.
Вдыхая кружащий голову запах карамели, Иоанн скромно отмалчивался, ожидая, пока начальство сформирует свое мнение. Однако Иисус также молча созерцал изображение павлина на голубой чашке. Апостол, проклиная себя за нетерпение, все же решился сам начать разговор.
– И как тебе, Господи? – осторожно спросил он. – Заседание понравилось?
Иисус не поменял позы, но приподнял правую бровь.
– Сложно сразу сказать. – Он чуть прищурил глаза. – С одной стороны, вроде все правильно. А с другой – не слишком ли жестко?
На соседнее облако сел японский журавль – серый, с красными крыльями.
– Ну, мое-то мнение ты знаешь. – Иоанн налил еще каркаде. – Я давно уже говорил: в смысле толкования грехов отдельные теологи перегнули палку. Например, среди части православного духовенства есть понятие «мысленной брани»[40]. Типа, ты можешь вести потрясающе праведную жизнь, но если ты хоть на пару секунд вдруг подумал о запретном, то все – гореть тебе в Аду.
Иисус тонко улыбнулся, с интересом рассматривая журавля:
– Мне иногда даже забавно… У каждого человека как будто существует другой, свой личный Иисус, с которым он разговаривает и к которому обращается… Вот только этот личный Иисус ко мне реальному не имеет никакого отношения. Моим именем уже оправдали столько идиотских запретов и абсурдных решений, что я устал с этим бороться. Думал – ладно, со всеми проблемами на Страшном Суде разберусь. Ну и каков результат? Первым судят не Гитлера, а продюсера убогого телешоу – да мне и в голову не пришло бы его смотреть.
– Тебе здорово повезло, Господи, – едва не поперхнулся чаем Иоанн. – А я вот смотрел. Меня потом Ной на курсы психологической реабилитации отправил, под игру на арфах расслабиться. Очень тяжелая вещь. Лучше «Кошмар на улице Вязов» глянуть, но он апостолу Павлу достался. Роберт Инглунд, что Фредди Крюгера сыграл, под его юрисдикцию попадает.
Соседнее облако превратилось в новый столик – с манной небесной. Со словами благодарности Иоанн снял с его поверхности фарфоровую плошку и положил белую массу на язык, ощутив вкус меда и мелких кунжутовых семечек.
– Меня одолевают сомнения, – признался Иисус. – С самого начала я ждал – они будут каяться. А никто не кается. Все только говорят – я-то что, другие еще хуже. Плюс я наивно думал – мир умоется слезами и научится любви. Ни фига подобного. Народ смотрит Страшный Суд как шоу. И радуется, что сожгут его вчерашних кумиров.
Иоанн с осторожностью поставил плошку обратно.
– Любимый Создатель, – он сглотнул семечко, – ты же сам их сотворил. К чему ожидать другого? Помнишь, что сделал Иван Грозный? Он считал, что Страшный Суд уже грядет, и даже город специальный
