односельчанам силу и мощь комбайна. Седобородые люди долго ходили за агрегатом, щупали обмолоченную солому, мерили шагами ширину захвата, пробовали на зуб зерно, что сыпалось мощным потоком в бричку.
Удивлению их не было границ. Еще больше они были изумлены, когда узнали, что Василий Демин двумя комбайнами убрал за день целых сорок гектаров.
— Хороша машина!.. — рассуждали колхозники.
— Серпом хороший жнец только четверть гектара уберет!
— Уберет, да не каждый...
— Вот и я говорю, что не каждый.
— Значит, на сорок-то гектаров не меньше двухсот жнецов надо!..
— А потом посчитай, на молотьбу сколько еще людей надо? А ведь комбайн-то сразу и молотит...
— Да, пожалуй, побольше ста молотильщиков с цепами надо...
— Точно. А веяльщиков? Сколько веяльщиков с лопатами потребуется, чтобы этакую гору зерна перебросать? Тут, поди, тыщи три пудов будет, а то и побольше.
— Хороша, хороша машина! Клад-машина!..
— Клад и есть. А косит как чисто — залюбуешься! Нигде ни одного колоска не обронит. И обмолачивает чисто...
— Цепом ни за что так не выбьешь...
— А Василий-то, Василий-то наш. Вон как здорово орудует!..
— Мастер. Будто век на комбайне сидел...
— Советская власть и машинами нас снабдила и управлять ими научила. Жизнь теперь пошла куда лучше, веселее, богаче...
С тех пор Василий Иванович Демин и работает комбайнером, убирая, как правило, за сезон сцепом двух комбайнов «Сталинец» более тысячи гектаров. За 17 лет он убрал хлеба с площади более 20 тысяч гектаров и намолотил свыше миллиона пудов зерна.
Нынче Василий Демин работает на одном комбайне «Сталинец». Подписывая Стокгольмское Воззвание о запрещении атомного оружия, он заявил, что будет крепить дело мира стахановской работой и обещает в нынешнем урожайном году убрать не меньше 800 гектаров.
Проработав четыре дня, Демин убрал первую сотню гектаров и намолотил полторы тысячи центнеров зерна. Над комбайном его развевается красный флажок, а бункер украшает первая красная звезда — знак отличия за первую тысячу центнеров намолоченного хлеба. Таких звезд над комбайнами Демина к концу сезона будет немало, к этому стремится весь коллектив, обслуживающий агрегат.
Вот Зоя Чернова снова становится к штурвалу. Василий Иванович усиленно проталкивает палкой в приемную камеру обильную массу высокого и густого хлеба, идущего по транспортеру. Из шнека в бункер сыплется крупное золотистое зерно. На выгрузной площадке стоят две девушки, с пухлыми загорелыми щеками и пепельными косами. Одна, что повыше, — в голубой длинной кофте с пояском и в красном платке: Другая — в темнокоричневом платье в клеточку, повязана синей косынкой. Это Полина Есина и Нина Федорова. Они насыпают зерно из бункера в мешки.
Мешки с зерном подхватывает стройный черноглазый подросток, высыпает зерно в бестарку и возвращает порожние мешки девушкам.
— Смотрите, лиса! — вдруг закричал возчик, указывая в поле. — Некуда бедняжке деваться стало! Все тут во ржи пряталась. Я второй день ее примечаю. Пока полоса шире была, она из края в край носилась. Комбайн в этой стороне идет — она на ту сторону бежит. А теперь спасаться пришлось...
По полосе стремглав неслась лиса, норовя укрыться от глаз людей за кучками соломы.
— А ну, не зевай, парень! — шутливо окликнула возчика одна из девушек. — А то еще галок будешь считать. Не рассыпь зерно, смотри.
— Сами проворнее работайте, — обидчиво ответил подросток.
На отвозке зерна от комбайна работает все молодежь — Виктор Иванов, Геннадий Сандырев, Николай Бояршинов, Сергей Чернов и другие.
На соломокопнителе ездят пожилые женщины — сухонькая черненькая Нина Александровна Женихова и дородная, полнокровная, с белыми бровями — Анна Федоровна Рассольникова.
Анна Александровна говорит безумолку, она пересказывает вчерашнюю беседу агитатора о том, как американцы, что напали на маленькую страну Корею, нещадно, зверски бомбят мирные города и села, убивают ни в чем не повинный народ — стариков, детей и женщин.
Анна Федоровна слушает молча. Лишь иногда она обронит пару слов.
— Гады проклятые!
Женихова в своем длинном рассказе то и дело упоминает имена поджигателей войны: Трумена, Ачесона, Макартура, Черчилля, Ли Сын-Мана...
— Имена-то какие-то нечеловечьи, — удивляется Анна Федоровна. — Ачий сын... Лисий сын... Чортов сын... Трумен тоже, видать, сучий сын. Да чего же от них доброго-то и ждать? Все они изверги кровожадные, собачьи сыны...
Анна Александровна сообщает, что корейский народ хоть и маленький, а геройски защищает свою страну, бьет американских захватчиков...
— Так им и надо, подлецам, так им и надо, — приговаривает Анна Федоровна, — не ходи свинья в чужой огород...
А Женихова уже рассказывает о том, как здорово работают на току, как быстро возят хлеб приезжие из города шоферы, как хорошо копнить солому после нового комбайна «Сталинец-6», за которым прикреплен заводской усовершенствованный соломокопнитель.
— Гляди-ка ты! — удивляется Рассольникова.
Комбайн скосил последнюю узенькую полоску ржи и остановился. Женихова соскочила с копнителя, подняла на лоб защитные очки и вновь что-то стала рассказывать Рассольниковой, которая слушала ее внимательно и с большой охотой.
— Вот наш председатель едет, — заметила Женихова, — как раз поспел. Он, наверное, никогда ничего не прозевает...
— Такой уж заботливый человек, — отозвалась Рассольникова.
К комбайну подкатил легкий ходок, из которого выскочил энергичный смуглолицый человек. Он встал рядом с комбайнером, вытащил из кармана кисет.
Председателю колхоза «Красное знамя» Андрею Дмитриевичу Калугину так же, как Демину, на вид лет сорок. Оба они среднего роста, широкоплечие, жилистые. Только у Демина из-под кепки выбивается русый чуб. Калугин же носит фуражку, из-под которой видны на висках и затылке черные, как смоль, прямые волосы. Оба они не носят ни усов, ни бороды, считая себя по крайней мере на десять лет моложе своего возраста.
— Значит, закончили! — заговорил Калугин.
— С рожью разделались, Андрей Дмитриевич, — подтвердил Демин.
— Так... 430 гектаров из 2100 всей уборочной площади долой... Вы сколько, 118 своим комбайном скосили? А там еще другие комбайнеры больше трехсот сняли. Молодцы! Все хорошо поработали! Не снижайте темпов и на яровых хлебах. С уборкой там может быть и трудней. Зато намолот зерна будет выше, скоро весь бункер вашего комбайна окажется в звездах.
