программа: на предполагаемых траекториях появились отметки ракетных пусков и высветились оптимальные для них цели. Волосы под шлемом Сергея зашевелились – траектория «сундука» была прямо-таки усеяна отметками пусков, в зоне поражения оказывалась едва ли не половина орбитальной инфраструктуры, причем почти все крупные объекты. И судя по всему тактическая программа была уверена, что такое количество ракет на американском спутнике поместится.
– Ракетоносец! – напарник, по-видимому, пришел к аналогичному выводу. – Гаси его нахрен быстрее!
– Спокойно, «Факел-2» – попытался остудить ведомого Сергей, – до входа в зону первого пуска у него еще восемь минут. А мне хотелось бы все-таки его отснять. Ты лучше следи за «НЛО», что-то он прет сюда слишком резво. А я пока займусь «динозаврами». Уж их-то можно не фиксировать – явные нарушители.
– The pilots orbital device DynaSoar, you poached on outer space of the SOVIET UNION. Immediately call on correcting the orbit on landing, or I shall use weapon! Give thirty seconds on decision making.[7]
Вообще, то это заявление наполовину было блефом – поймать в визир оба «динозавра», чтобы передать их параметры ракетам, он бы просто не успел. Хотя… Сергей уловил визиром искорку первого американского истребителя. Для пуска еще далеко, но для проверки идеи… Есть!!! Без всякого его участия на экранчике ЭВМ цели обзавелись пометками «есть захват». Пометки пока были красного цвета, указывая, что объект вне зоны досягаемости ракет, но факт появления пометок свидетельствовал, что «Радуга» сама внесла в головки наведения ракет данные о целях. Теперь угроза применения оружия становилась реальной.
Неожиданно в голову пришли кадры виденного в училище американского фильма о звездных войнах. Красивый и зрелищный фильм о приключениях отважного работяги – космического извозчика, противостоящего вместе с друзьями злобным имперским милитаристам, курсанты смотрели с удовольствием – до тех пор, пока дело не дошло до сцены космической битвы. Даже зеленые первокурсники с трудом сдерживали смех, глядя на головокружительные виражи «космических истребителей», уворачивающихся от лазерных импульсов и друг от друга. На самом деле расстояния в космических битвах исчисляются десятками и сотнями километров, и ведутся они примерно вот так – сидишь, уставясь на экран ЭВМ, и только считаешь секунды до «оптимального момента пуска». Конечно, можно (да и нужно) пытаться маневрировать – но что толку, если любая тактическая программа загодя рассчитывает все возможные для тебя орбиты и маневры. Космос, конечно, большой, но вот чтобы убежать в нем куда-то нужны столь же большие запасы топлива. И если тебе вдруг показалось, что ты нашел маневр, стопроцентно уводящий тебя из-под удара, будь уверен, что и от возвращения на Землю он уведет тебя столь же стопроцентно. Разве что потом, через несколько недель, чиркнет по небу падающая звезда, и кто-то загадает желание… А кто-то знающий помянет еще одного космонавта, вернувшегося на Землю «рейсом Черного метеора», или попросту «Черным метеором».
– Twenty seconds![8] – задав бортовой ЭВМ автоматический пуск ракет, Сергей уставился на экран. Расклад, по мнению вычислителя, был хреновый – орбиты истребителей пересекались под острым углом, ни один из аппаратов не имел преимущества в скорости, ракеты на них были установлены примерно одинакового класса. И при этом противников было двое – а он один. А если предположить что американский спутник действительно ракетоносец, то становится и вовсе кисло: ведь он, в отличие от орбитальных самолетов «DynaSoar», был как бы гражданским лицом, его сначала осмотреть надо, сфотографировать, потом уже «к стенке» ставить. А то еще заявят потом, что он был пилотируемым… «Эх, не хотелось применять свои тренажерные наработки на практике, но что-то другого выхода не видно!»
– «Факел-2», я «Факел-1», вариант «Рывок», как понял? Ухожу на «Рывок»! Разберись со своим «чемоданом» и подчисть тут за мной, если что…
Пока Сергей выкрикивал эту фразу, автоматика произвела два пуска ракет, по одной на каждую «DynaSoar». Однако, как и предсказывал вычислитель, одновременно с этим произвели пуски и американские машины. Причем к «Спирали» пограничника устремились аж четыре ракеты. Дав задание автоматике повторить пуск по выбранным целям и дождавшись схода еще двух ракет, Сергей поймал в визир свою первоначальную цель и занес ее параметры в память оставшейся пары.
Вот теперь можно было осуществлять то, что после долгих отладок на тренажере он назвал «план «Рывок»». Предназначался этот маневр для тех случаев, когда нарушитель пытается уйти от досмотра, развивая большое ускорение, и заключался в том, чтобы самому развить максимальное ускорение, истратив все топливо, сблизиться с нарушителем, в течение нескольких секунд провести наблюдения и кинофиксацию – и, уже удаляясь, запустить ракеты. Тонкость была в расчете траектории новой орбиты таким образом, чтобы прямо из рывка угодить в коридор входа в атмосферу, причем под таким углом и с такой скоростью, чтобы иметь шанс на посадку. На тренажере у него такой фокус несколько раз удавался. На самый крайний случай оставалась отделяемая кабина-капсула, снабженная собственным пороховым двигателем и парашютной системой. Посадка «по-гагарински» – сейчас уж и не вспомнишь, кто последний раз так приземлялся.
Быстро доведя до вычислителя свои планы (ракетам оставалось 50 секунд до входа в зону поражения, еще секунд 20 они будут подходить на дистанцию максимального поражения) и получив рекомендации по поводу оптимальных двигательных импульсов – а заодно уведомление, что сход с орбиты «в штатном режиме» после этого маневра становится невозможным, – Сергей дал команду на выполнение инструкций и сконцентрировался на оптическом визире. В его распоряжении было восемь секунд, в течение которых «Спираль» будет находиться на расстоянии чуть меньше трех километров от нарушителя. За это время необходимо будет его осмотреть и заснять на кинопленку – причем желательно так, чтобы потом было понятно,
Вообще-то уйти от ракет маневрированием было малореально, весь расчет базировался на особенности американских боеприпасов – которые, в отличие от советских, давали не сферический, а конусовидный разлет осколков. Вот проскользнуть между этими конусами Сергей и собирался. Беда была в том, что проделать это с четырьмя ракетами было практически невозможно…
Резкий удар перегрузки впечатал его в спинку кресла, одновременно тело повело вправо – маневр должен был вывести преследующие его ракеты на одну линию. Вновь вдавило в кресло… Сергей приник к наморднику визира, выцеливая стремительно приближающийся спутник. С ракетами он сейчас ничего не мог поделать, поэтому постарался выкинуть их из головы. Поймав наконец в рамку уже вполне различимый силуэт, он отработанным движением включил фиксацию и, слегка поколебавшись – трансляцию. Это, конечно, было нарушением режима секретности – но, по крайней мере, отснятая информация теперь обязательно дойдет до Земли.
Запущенные почти одновременно ракеты взорвались почти в унисон. Одновременно со взрывом (датчик был настроен на яркую вспышку) «Спираль» рванулась вперед, безжалостно выплевывая в дюзы по 12 килограммов топлива в секунду. Такого расточительства могло хватить только на сотню секунд, но зато оно позволяло вывернуться из трех сходящихся потоков осколков и почти миновать четвертый.
По спутнику, к которому были прикованы глаза пилота и объективы кинофиксатора, скользнул блик – источником вспышки мог быть только взрыв чего-то более мощного, чем ракета. Однако оставшиеся позади «динозавры» сейчас были не важны. Важен был стремительно растущий в перекрестье нитей борт чужого аппарата. Уже можно было разглядеть общую конструкцию, которая сразу не понравилась Сергею. Ячеистая фактура борта будила ассоциацию с многоствольным минометом – или с пчелиными сотами, тщательно прикрытыми крышечками. Блоки маневровых двигателей на вершинах могли с легкостью вращать спутник по всем трем осям. Антенна, чересчур похожая на радарную, тоже была мирному спутнику совершенно ни к чему.
Внезапно возле маневровых двигателей спутника появился парок – то ли близкий взрыв активировал в нем какой-то механизм, то ли просто поступила команда от хозяев, но Сергей с ужасом увидел, как сначала одна, потом вторая, третья крышка, расположенная на видимой плоскости, отлетают в сопровождении облачков конденсата. «Ракеты!» – пронеслось в мозгу, и руки автоматически передернули тумблер пуска. Отходить на безопасное расстояние было уже некогда—из открывшихся трех, нет уже четырех шахт американца показались хищные даже на вид головки слежения и наведения. Запущенные пограничником ракеты начали сближаться с целью, Сергей попытался с помощью двигателей ориентации развернуть
