лавку. Цепкий глаз охотника за головами сразу приметил пояс незнакомца. Из лосиной кожи, с потемневшей от времени серебряной пряжкой и выбитой на ней королевской короной.
В гости пожаловал староста Гунса. Он переглянулся с корч–марем, подтащил свободную лавку к столу Лённарта и сел напротив него, даже не соизволив спросить разрешения. Изгой дернул бровью, но решил промолчать и посмотреть, что будет дальше.
Хозяин заведения поставил между ними две кружки с пенистым пшеничным пивом, не чета тому, из которого был приготовлен суп, и двумя тарелками пышущей жаром гречневой каши с сельдью.
– Вам бы почаще здесь появляться, – хмыкнул Лённарт, не спеша прикасаться к угощению. – Кухня улучшается на глазах.
Староста вежливо улыбнулся, и вокруг его серых глаз разбежались веселые морщинки. Он достал трубку с длинным мундштуком, сделанную из дорогого редкого в этих местах бриара. Вопросительно посмотрел на собеседника, дождался кивка-разрешения и извлек из внутреннего кармана жилета кисет. Тот был недешевым, добротно сделанным, украшенным золотым теснением. Старинная, памятная вещь.
Пока глава Гунса набивал трубку табаком, Лённарт налег на кашу и пиво. Староста прикурил от протянутого расторопным хозяином корчмы огонька, выпустил в воздух клуб едкого сизого дыма и прищурился.
– Меня зовут Халле. Как вы уже, наверное, поняли, город находится в моем ведении. Не буду ходить вокруг да около. Мне нужна ваша помощь. – Он помолчал и добавил: – И мне, и Гунсу, и всем его жителям.
– Даже не подозревал, сколь важная я персона.
– Не скромничайте.
– Мы знакомы?
– Нет. Но разве это что-то меняет? Вы Лённарт из Гренграса. Лённарт Изгой. Охотник за головами. Слава бежит впереди вас.
– А слухи о моем появлении, как видно, распространяются ещё быстрее.
– Что вы хотите от маленького городка? – Халле небрежно пожал плечами. – Здесь живут исключительно слухами. У вас репутация серьезного и честного человека. Мы готовы хорошо заплатить.
– За что?
– Сегодня утром произошла серьезная кража. Грабитель сбежал, прихватив с собой похищенное. Я бы хотел, чтобы вы нашли преступника, наказали и вернули пропажу её владельцу.
Лённарт отставил наполовину опустевшую кружку.
– Это задание не выглядит слишком сложным.
– Вор из народа Мышиных гор.
Изгой в ответ лишь дернул бровью, но староста поспешил продолжить:
– Наши люди уже бросились в погоню. Однако их немного. Да и не обучены они брать след и подолгу преследовать преступников. А вы человек умелый.
– Прошло уже несколько часов. Он, если не дурак, убегает на козле, а не пешком. Ведь так?
– Так, – нехотя признался Халле.
– Несмотря на небольшой рост, эти твари быстрые, проворные и легконогие. Не каждый конь за ними угонится. Думаю, вам придется забыть об украденном.
– Это дело принципа, господин Лённарт.
– Вашего принципа. Не моего. Когда он доберется до границы, люди окажутся бессильны. Нам нет входа в Мышиные горы. А он будет как у богов за пазухой, пускай те и спят последнюю тысячу лет. Благодарю покорно, но мне не интересна погоня, в которой нет никакой возможности выиграть.
– Город хорошо заплатит.
– И что с того? – Охотник за головами и ухом не повел. – Отиг на носу. Мертвецам деньги не нужны.
– До Отига еще два с лишним дня. Уверен, если вы поторопитесь, то догоните ворюгу еще до Хуснеса, куда, как я слышал, вы и так направляетесь. Согласитесь, двадцать эре серебра – хорошая сумма за плевую работу.
– Если бы работа была плевой, вряд ли бы вы ко мне обратились. Нет-нет! – Он вскинул руки. – Я не набиваю себе цену. Просто в преддверии Отига деньги мало что для меня значат. Не в этот раз. Спасибо за еду. Мне пора в дорогу.
Халле задумчиво выпустил колечко дыма, искоса наблюдая, как Лённарт забирает плащ.
– И вы вот так просто уйдете?
– А есть тот, кто меня остановит? – сухо бросил Изгой.
– Послушайте! Я заплачу сорок эре серебром. Сорок. Потому что это нелюдь. Тварь, осмелившаяся нарушить наши законы.
Изгой усмехнулся:
– Печально, конечно, но этого мало для того, чтобы я носился по морозу перед праздником. У меня свои дела. С вором вам придется справляться собственными силами, господин староста. Кстати, что такого ценного он украл?
– Ребенка.
Лённарт нахмурился. Иногда народ Мышиных гор воровал человеческих детей. Это происходило крайне редко, Изгой помнил лишь два подобных случая, и оба раза это было очень давно. Похищенные обладали редкой среди людей предрасположенностью к магии. К настоящей магии, а не тем балаганным фокусам, которыми обычно хвастаются местные чародеи.
– У него был дар?
– Насколько я знаю – нет, – неохотно ответил Халле.
– Хм… Нигири не ссорятся с нами из-за пустяков. Зачем одному из них надо было идти столь далеко, чтобы заполучить обычного младенца? Хуснес, Федхе и еще с десяток деревень гораздо ближе к его стране, чем ваш город. Что не так с этим ребенком? Чей он?
– Управляющего королевской труппой.
Лённарт снизошел до того, чтобы едва слышно присвистнуть.
– Вот именно, – кивнул староста. – Актеры, к которым благоволит Его Величество, по его приказу приехали на север, чтобы дать в наших городах несколько представлений. Развлечь подданных перед праздником. Они уже собирались возвращаться обратно в Строгмунд, когда это произошло. Владелец театра – уважаемый и влиятельный человек. Вот почему город обратился к вам и готов заплатить серьезные деньги. Мы не хотим, чтобы король прогневался, а о Гунсе пошла дурная слава.
Изгой задумчиво постучал пальцами по столешнице.
– Подумайте. Похититель с каждой минутой удаляется от нас все дальше и дальше. Так что? Беретесь?
Лённарт неохотно кивнул.
…Морок потускнел и исчез.
Орвар рыгнул:
– Чем лично тебе досадил этот нигири? Мне просто интересно.
– Не люблю тех, кто крадет детей, – хмуро отозвался Лённарт.
Дагни сузила глаза. Охотник фыркнул и, не веря ушам, покачал головой. Орвар заржал во весь голос:
– Однако! Этот малый начинает мне нравиться! Вы слышали, а?!
– Мы слышали. Не буди Син, – попросил Расмус. – Ты испытываешь ненависть к народу Мышиных гор, Лённарт?
– Нет. – Он удивился вопросу. – Если бы похитителем был человек, я бы преследовал его точно так же, как нигири.
– И что будет, если поймаешь? – жадно прогудел Орвар. – Убьешь?
– Если не получится привести назад, к правосудию, то да – убью.
Обжора довольно хрюкнул:
– Я и мои друзья готовы предоставить тебе возможность догнать его.
– Как?
