Eurocon 2008. Убить Чужого

– Господин президент. – Гендерсон посмотрел на часы. – Наш выход.

– Сейчас… – Лидер демократических сил планеты потянулся к графину с бурбоном.

– Господин президент…

– Дорогой, я готова! – В комнату впорхнула первая леди. – Идем!

– Конечно, милая. – Стакан молниеносно исчез в руках кого-то из подхалимов, а вокруг президента засуетились гримеры. – Через минуту я буду готов.

Гендерсон быстро обвел взглядом присутствующих: сосредоточенный госсекретарь, мрачный генерал, как всегда, вальяжный директор ЦРУ… Все в порядке. Все готовы.

Изначально сценаристы церемонии, с подачи CNN, надо полагать, предлагали обставить появление двиаров максимально эффектно, хотели, чтобы инопланетяне спустились на площадь на каком-нибудь летающем аппарате и вышли из него в космических скафандрах. Однако Гендерсон отказался даже обсуждать эту чушь с инопланетянами. Вместо этого четверо пришельцев просто вышли из кулис под гром оваций и захлебывающиеся вопли ведущих прямую трансляцию репортеров.

Все жители планеты припали к экранам телевизоров, жадно разглядывая двиаров, а те, нисколько не смутившись – Гендерсон давно отметил, что инопланетяне весьма сдержанны – переждали приветственный шум и только после этого церемонно поздоровались с президентом, сотворив, таким образом, Великий Исторический Акт.

Следующим шагом, согласно сценарию, должно было стать обращение к жителям Земли. Главный из пришельцев подошел к микрофону, отпустил очень вежливое, но и очень скупое приветствие, состоящее всего из трех предложений (и трижды прерванное овациями), а затем, выдержав небольшую паузу, неожиданно произнес:

– Нам всем тяжело думать о том, что первая встреча двиаров с жителями планеты Земля омрачилась ужасной трагедией.

Президент состроил скорбную мину, ожидая, что последует предложение почтить память погибших горожан. Первая леди вздохнула. Гендерсон насторожился.

– Нам тяжело думать о том, что в ней виноваты мы. Кровь и смерть не могут стоять между теми, кто планирует жить в дружбе и согласии. А потому, прежде чем между нашими державами начнутся официальные переговоры, необходимо судить офицера, виновного в случившемся несчастье.

Президент вздрогнул. Гендерсон поджал губы, догадавшись, что у него появилась еще одна головная боль.

– Согласно принятым у нас законам, судить нашего офицера будут выжившие жители города, и только они. И если хоть один человек из них потребует смерти, офицера должны казнить.

Три тысячи важных, суперважных и суперсуперважных голов задвигались, обмениваясь удивленными взглядами.

– Он шутит? – шепотом поинтересовался у Гендерсона президент.

– Боюсь, что нет.

– А теперь мы должны удалиться, – спокойно закончил инопланетянин. – Мы не имеем права находиться среди официальных лиц до тех пор, пока не будет улажен этот дипломатический вопрос.

В этот день Бор так и не добрался до библиотеки. Он не хотел общаться с Цвейгом. Исповедь старика еще бередила душу, и Бор знал, что не сможет нормально общаться с профессором. Должно пройти время.

Примерно час Бор наблюдал за играми Айвена и Линды, а после того, как в гостиную подтянулись остальные товарищи по несчастью, покинул ее, намереваясь вернуться в свои апартаменты, но в коридоре повстречал офицера, который препроводил Бора в комнату для переговоров – роскошный кабинет, где выжившие общались с официальными лицами.

– Чай? Кофе? Что-нибудь покрепче?

– Я недавно позавтракал.

– Разве я предлагаю еду?

– Я ничего не хочу, – буркнул Бор.

– Как знаете.

На этот раз американцев было двое. Генерал Поттер, которого Бор знал по нескольким предыдущим визитам, и невысокий плотный мужчина с цепким взглядом – этот явился впервые.

– Называйте меня мистер Гендерсон, – сообщил он, наливая себе коньяк. – Я работаю на правительство.

– Какой страны?

– Догадайтесь.

Бор хмыкнул. Мужчина мгновенно ответил дружелюбной улыбкой и поинтересовался:

– Может, все-таки будете коньяк?

– Давайте, – сдался Бор.

– Вот и славно.

Генерал от спиртного отказался. Нахохлился, наблюдая за непринужденно текущим разговором. Ему явно не терпелось перейти к делу.

– Как вам здесь, мистер Бор?

– Ваше правительство сделало все, чтобы было хорошо.

– Но…

– Но понятия «хорошо» для меня еще долго не будет существовать. И вы в этом не виноваты.

– Понимаю, – кивнул Гендерсон. – Тем не менее рано или поздно это произойдет. И вы в это верите.

– Во что?

– Что когда-нибудь вам станет хорошо.

– Верю, – поколебавшись, ответил Бор.

– Это главное, – серьезно произнес Гендерсон. – Это то, ради чего стоит жить. Надеяться на лучшее. Верить в то, что когда-нибудь вы снова станете сильным.

– Разве сейчас я слаб?

– Вы переживаете непростой период.

– Это верно. – Бор опустил голову.

И не заметил, как блеснули глаза собеседника.

– Сейчас…

Но Поттер, которому надоело молчать, не позволил Гендерсону продолжить:

– Ты не изменил свою точку зрения?

Бор покачал головой.

– Инопланетянин должен умереть.

– Мы не говорим «инопланетянин», мы говорим «гость», – попытался вклиниться в разговор Гендерсон.

– Вот и говорите, – отрезал Бор.

Расслабленность, в которую его начал погружать Гендерсон и которая должна была привести к сомнениям, исчезла. Он вновь замкнулся в себе.

– Что ж, парень, в таком случае тебя ожидают весомые неприятности. Для начала…

– Генерал, не будем забегать вперед, – раздраженно оборвал Поттера помощник президента. – У вас еще будет возможность объяснить мистеру Бору, в какой именно блин вы его раскатаете. А глядя на вашу манеру вести разговор, я сомневаюсь, что мистер Бор понимает всю тонкость момента.

– О тонкостях момента мне рассказывали едва ли не сотню раз, – предельно вежливо ответил Бор.

– Но не я, – уточнил Гендерсон.

– Не вы.