решу эту проблему.
– Каким образом? – осведомился президент.
– Двойник.
– Бред, – скривился Гендерсон.
– Продолжайте, генерал, – улыбнулся президент. – Что вы имеете в виду?
– Двиары не предприняли ничего, чтобы идентифицировать горожан, – отрубил Поттер. – Не сняли отпечатки пальцев, сетчатки глаза или еще чего-нибудь. Ориентируются, судя по всему, только по внешнему виду. Если вместо Бора на скамье присяжных окажется другой человек, выглядящий точно так же, как Бор, но думающий иначе, это решит нашу проблему.
– А сам Бор?
– Оставлять его в живых было бы неразумно.
– Рискованно, – бросил Гендерсон. – Если все вскроется, мы окажемся по горло в дерьме.
– Рискованно, – медленно кивнул президент. – Но и выхода у нас нет.
– Дайте мне время!
– Суд состоится послезавтра в шестнадцать… – Президент задумчиво оглядел сначала генерала, затем помощника. – Если до двенадцати часов этого дня у тебя, Гендерсон, ничего не получится, генерал проведет замену.
* * *– Время идет, а мы в тупике! – Гендерсон яростно посмотрел на членов своей команды. – Бор закрылся наглухо, а этот чертов Поттер помешал мне его вскрыть!
– Генерал желает получить все лавры, – пробормотал один из психологов.
– Плевать на лавры! Он все испортит! – Гендерсон выругался. – Если он ошибся, и двиары все-таки идентифицировали присяжных, мы получим грандиозный скандал.
– Думаете, двиары расскажут обо всем прессе?
– При чем здесь пресса? Плевать на прессу! Мы окажемся в лапах пришельцев. И наше положение будет еще хуже, чем если бы мы шлепнули их капитана.
– А может, двиары оценят наш жест? В конце концов, речь идет о жизни их соплеменника.
– А если не оценят? В любом случае у них окажется мощный козырь… – Гендерсон перебрал лежащие на столе бумаги. – Начнем сначала. Что мы знаем о Боре?
– Практически ничего, – тут же ответил один из помощников. – Кроме того, что его вытащили из развалин военной базы, а значит, он или офицер, или солдат.
– С той самой базы, – уточнил второй помощник.
– Он потерял память. Помнит только некоторые эпизоды катастрофы и все.
– Он выбрал себе имя в честь собаки, которая его почуяла.
– На нем не было личного жетона.
– Его внешность изменена. Он был сильно обезображен, пришлось сделать несколько пластических операций.
– Оригинальные отпечатки пальцев отсутствуют, руки сильно обгорели, ему пересадили кожу.
Гендерсон прищурился, обдумывая пришедшую в голову мысль.
– Его вытащили с той самой базы?
– Да, – подтвердил помощник.
Гендерсон улыбнулся. Члены команды прекрасно знали эту улыбку, она означала, что шефу пришла в голову любопытная мысль.
– Его вытащили с той самой базы, он потерял память, и его невозможно идентифицировать… Скажите, друзья мои, наш Бор посещал библиотеку?
– Да. Он заказал альбом с видами города.
– Единственный из всех, – добавил психолог. – Полагаю, надеется, что фотографии помогут ему вернуть память.
– В библиотеке есть видеокамеры?
– Разумеется.
– Я хочу знать, – медленно произнес Гендерсон, – разглядывает ли Бор все фотографии с равным интересом, или некоторые привлекают его особое внимание?
Операцию по замене Бора генерал Поттер продумал до мелочей. В конце концов, недаром же он некогда входил в комитет начальников штабов. Артист, которого подобрали на роль несговорчивого присяжного, прибыл на базу под видом морского пехотинца, к тому же слегка загримированный так, чтобы его сходство с Бором не бросалось в глаза. Ему рассказали и показали, как Бор двигается, как говорит, как себя ведет. Замкнутость горожанина оказалась Поттеру на руку: двойнику не придется много играть. Убедившись, что артист справляется с ролью, его отпустили спать, а с утра передали в распоряжение опытных гримеров, которым надлежало осуществить главное превращение.
– У тебя остался час, – напомнил Поттер.
– Если ты будешь молчать, я справлюсь, – усмехнулся Гендерсон.
Он впервые назвал генерала на «ты». Тот не стал поправлять помощника президента. Лишь проворчал:
– Любопытно будет взглянуть.
– В конце концов, мы делаем общее дело, – неожиданно серьезно произнес Гендерсон. – Не мешай мне. Сейчас не время для личных амбиций.
– Я не верю в тебя, – отрезал Поттер.
– А я не верю двиарам, – в тон ему отозвался Гендерсон. – И боюсь, что ты все испортишь.
Несколько мгновений мужчины яростно смотрели друг на друга, взгляд никто не отвел.
– Час, – буркнул Поттер и вошел в комнату. – Добрый день, Бор.
– Добрый день, генерал.
– Добрый день, мистер Бор.
– Добрый день, мистер Гендерсон.
– Волнуетесь?
– Нет.
Поттер уселся на стул, стоящий в самом конце стола.
– На вас будет смотреть вся планета.
– Я знаю, что должен делать.
– Вы, наверное, думаете, что я в последний раз попробую вас переубедить?
– А разве нет?
– Не совсем… – Гендерсон уселся напротив Бора, встретился с ним взглядом, удержал его и через два удара сердца спросил: – Скажите, майор, тяжело чувствовать ответственность за гибель четырехсот тысяч человек?
И увидел самое главное – увидел, как на долю мгновения расширились зрачки Бора.
– Вы с ума сошли?
– Майор Кристиан Кристофер Холмс, – холодно улыбнулся Гендерсон. – Тридцать семь лет, женат, трое детей. Впрочем, вы это знаете и без меня. Вы ведь симулировали потерю памяти, не так ли?
– Чушь! – Бор попытался взять себя в руки. Попытался вскочить.
– Сидеть! – Гендерсону удалось остановить его окриком. – Улица Плотников, парк Белого мыса – эти фотографии вы разглядывали чаще всего, майор. Думали, никто ничего не заметит? Не поймет? Вы не подумали о том, что копии личных дел офицеров хранятся в столице, в главном военном архиве. – Гендерсон вытащил из кейса лист бумаги. – Вы жили на улице Плотников, Кристиан Кристофер Холмс. В доме номер девятнадцать. А в расположенный неподалеку парк водили гулять детей!
– Заткнитесь!
– О чем вы думали, разглядывая фотографии? Вспоминали их лица? Так я могу напомнить. Вот ваша жена со старшим сыном!
