А впрочем, какая ей разница? Ведь она, скорее всего, больше никогда его не увидит. Маркус Хоксли не был частым гостем на светских приемах, а после сегодняшнего происшествия и она едва ли сможет на них бывать. Да, она отправится в Париж, туда, где скандальное поведение скорее приветствуется, чем порицается.
И все же… Интересно, почему Данте Блэк так упорно обвинял Маркуса в краже картины? Попытается ли Маркус узнать, кто на самом деле ее украл? И хватит ли средств у биржевого маклера на то, чтобы нанять частного сыщика? Судя по тому, что она слышала о маклерах, средства Маркуса были весьма скромными.
Изабель энергично покачала головой, пытаясь избавиться от тягостных раздумий. И вообще, ей сейчас следовало думать вовсе не о Маркусе, а о собственном будущем. Да, она использовала Маркуса для своих целей, но ведь она же и помогла ему, обеспечив его алиби. Значит, все в порядке, и она, Изабель, не должна испытывать чувство вины.
Решительно вскинув подбородок, Изабель заявила:
— Если я должна сейчас встретиться с отцом, то, пожалуйста, Кейт, помоги мне переодеться. — Ей хотелось поскорее выслушать упреки отца и начать строить планы на завтра.
Изабель выбрала довольно скромное платье из серого муслина с высоким воротом и длинными рукавами. Уже выходя из комнаты, едва открыв дверь, она снова уловила аромат жареного ягненка с овощами, и рот ее тотчас же наполнился слюной. Что ж, если акварель не принесла ей облегчения, то, возможно, поможет вкусный ужин. Только бы разговор с отцом не оказался слишком долгим…
Миновав коридор, Изабель быстро спустилась по лестнице и направилась в библиотеку. Как только она вошла, отец, сидевший за массивным письменным столом, поднял голову и водрузил на нос свои круглые очки.
— Сядь, Изабель. — Он указал на стул у камина.
Усевшись, Изабель сложила руки на коленях и окинула взглядом комнату. Внезапно ее внимание привлекло какое-то движение в дальнем углу. Она взглянула в ту сторону — и в ужасе замерла. Там, скрестив на груди руки, стоял Маркус Хоксли. И он пристально смотрел на нее своими темными пронзительными глазами. Тут он сделал шаг в ее сторону, и у Изабель перехватило дыхание, когда он предстал перед ней освещенный пламенем камина, — казалось, этот человек заполнил всю комнату. Вид же у него был весьма решительный, а черты лица — резкими и жесткими, что придавало ему облик хищника, изучающего свою добычу. Но что же он здесь делал? Что ему понадобилось в отцовской библиотеке?
— Добрый вечер, леди Изабель, — проговорил Маркус. Взяв стул, он уселся с ней рядом, вытянув перед собой длинные ноги.
— Добрый вечер, мистер Хоксли, — пролепетала Изабель. Не выдержав его пристального взгляда, она опустила голову.
— Что же ты, Изабель? — сказал отец. — Не хочешь ли что-нибудь сказать?
Она подняла глаза и, густо покраснев, пробормотала:
— Я очень сожалею, мистер Хоксли, если причинила вам неприятности. Надеюсь лишь на то, что помогла вам своим заявлением. — Она повернулась к отцу: — Завтра утром я начну собирать свои вещи.
— Вещи?.. Но зачем? — удивился граф.
— Чтобы уехать к тетушке Лил, конечно.
— К тетушке Лил? И ты полагаешь, я разрешу тебе?.. — Казалось, отец еще больше удивился, услышав про тетушку.
— А почему бы нет? — Изабель пожала плечами. — Ведь лорд Уоллинг теперь не захочет на мне жениться, не так ли?
Лицо отца покрылось красными пятнами, едва сдерживая гнев, он проговорил:
— Да, разумеется, не захочет. Вот только… Скажи, Изабель, ты ведь специально все это устроила? Специально строила планы этой… катастрофы? Наверное, ты решила, что сможешь таким образом добиться своего и уехать в Париж к тетушке Лил, верно? Так вот, Изабель, я всегда был снисходителен к тебе, как к своей старшей дочери. Я позволял тебе вить из меня веревки, но теперь с этим покончено. Больше я не желаю ни о чем говорить. Вы с мистером Хоксли должны обвенчаться, ясно?
— Обвенчаться?! — в ужасе воскликнула Изабель. — Но как же… — Она смертельно побледнела и закусила губу.
Граф же повернулся к Маркусу и проговорил:
— Конечно, я не знаю, какова ваша роль во всей этой истории, мистер Хоксли. Не знаю, добровольно ли вы участвовали в безумном плане моей дочери или нет. Но все-таки я считаю вас отчасти виноватым. Вы старше Изабель, и вы более искушенный человек. К тому же джентльмен должен проявлять больше сдержанности, когда находится наедине с невинной девушкой в окружении столь волнующих картин и статуй. И все же, несмотря на свое предубеждение, я надеюсь, что вы останетесь верны своему слову и поступите честно и достойно.
— Я уже дал вам слово, лорд Молверн. И я всегда держу свое слово, что бы вы обо мне ни думали.
— У Изабель есть неплохое приданое, — продолжал граф. — Конечно, при сложившихся обстоятельствах я мог бы лишить ее приданого, но я этого не сделаю, так как…
— Я не возьму ни шиллинга, — перебил Маркус. — И это — мое единственное условие.
Тут Изабель пришла наконец в себя и, вскочив со стула, прокричала:
— Не смейте говорить так, будто меня здесь нет! Я не выйду за мистера Хоксли! И ни за кого другого!
Отец взглянул на нее, прищурившись, и с угрозой в голосе проговорил:
— У тебя нет выбора, Изабель. Ты решила свою судьбу, когда не пожелала подумать о последствиях своих легкомысленных действий. Слава Богу, вы с лордом Уоллингом не обручены. Конечно, скандала все равно не избежать, ведь леди Ярмут непременно расскажет о произошедшем своим влиятельным подругам. Однако скандал утихнет, после того как вы с мистером Хоксли обвенчаетесь. А со временем о нем и вовсе забудут. А вот если бы вы с лордом Уоллингом были помолвлены… Ох, тогда последствия были бы просто ужасными. Близнецам Эмбер и Энтони не удалось бы стать достойными членами общества, и их будущее было бы погублено. Погублено тобой, дочь.
— И все-таки я отказываюсь выходить замуж, — заявила Изабель. Она с мольбой посмотрела на Маркуса: — Вы можете положить этому конец, пока дело не зашло слишком далеко?
Он со вздохом покачал головой:
— Увы, это не в моей власти. К тому же у меня есть чувство чести.
— Чувство чести?! — возмутилась Изабель. — Но какое это имеет значение? Ведь речь идет о жизни, о счастье…
— Да, вне всякого сомнения.
— В таком случае… Что вы обо всем этом думаете?
— Думаю, что ваш отец прав. С вашей стороны было бы разумно прислушаться к его мнению.
— Ох, вы тоже?! — Изабель в раздражении передернула плечами.
Тут граф поднялся из-за письменного стола и проговорил:
— Возможно, мистеру Хоксли удастся переубедить тебя, Изабель. Я оставлю вас наедине на несколько минут, чтобы вы поговорили обо всем. — С этими словами он вышел из библиотеки и прикрыл за собой дверь.
Маркус тут же поднялся и подошел к шкафчику с напитками. Взяв два стакана, он налил в один из них немного вина и тут же залпом осушил его. Затем, наполнив оба стакана, повернулся к Изабель и с улыбкой сказал:
— Прошу вас, дорогая… — Он протянул ей один из стаканов. — Полагаю, случай требует торжественного тоста. Ведь не каждый же день я делаю предложения прекрасным молодым леди.
Изабель смотрела на него с настороженностью. А он, усевшись в кресло, взглянул на нее с насмешливой улыбкой. Сейчас его широкие плечи обтягивал ярко-синий сюртук, и Изабель прекрасно знала: ему не было нужды расширять свои плечи за счет ватных накладок, как делали многие другие мужчины. К тому же у него были очень сильные мускулистые руки — она почувствовала это, когда он обнимал ее. Тогда
