они сделали, и во мне вскипела ярость. Я содрогнулся, до сильной боли прикусил разбитую губу. И воспоминания, фантастические, страшные, тяжелые, как свинцовый айсберг, утонули где-то в глубине разума…
Взрыв памяти погасила волна яви. Я чувствовал железную хватку боевиков, меня быстро влекли вперед. Коридор кончился, я и мои конвоиры остановились в маленькой кабинке, похожей на кабину стандартного лифта.
Мне стало чуть легче. Избитое тело меньше кромсала боль, зрение прояснилось.
В полуметре над моей головой висел все тот же зеркальный шар, мне показалось, что он чуть дрогнул, когда я посмотрел на него. Ногами я ощутил небольшую вибрацию пола кабины, вот она прекратилась, стена передо мной раскрылась, меня снова повлекли вперед. Я увидел обычный, вполне земной подвал. Вдоль бетонных стен шли трубы, на потолке горели обыкновенные стоваттные лампочки.
Лестница, ступеней много, подвал глубокий. А потом дверь и коридор, снова лестница, на этот раз мраморная, с красной ковровой дорожкой, прижатой к ступням начищенными бронзовыми штангами.
Опять коридор, на стенах стилизованные под старину канделябры, толстый ковер под ногами глушит звуки шагов.
Состояние мое необычно для такой ситуации: страх за свою жизнь, боль в избитом теле и голове сгинули окончательно. Я ничему не удивляюсь, я с интересом оглядываюсь по сторонам, запоминаю путь, по которому меня ведут. Я не узнаю сам себя, я действительно веду себя так, словно меня подменили кем-то другим. Я спокоен и сосредоточен, можно подумать, что я всю жизнь только тем и занимался, что приходил в себя в странных подземных камерах, потом играл роль боксерской груши и оказывался на роскошных виллах, попутно видя такие галлюцинации, каким позавидует самый отъявленный наркоман. Я чувствовал себя очень сильным, сейчас мне казалось, что я без труда могу расшвырять моих конвоиров, как кегли. Летучего шара видно не было, но я нутром чуял – он находится позади. Я попробовал обернуться. Меня грубо одернули.
– Очухался, я смотрю. Так иди и не дергайся! – рявкнул прямо в ухо боевик справа.
– Куда вы меня тащите? – спросил я.
Вместо ответа меня рывком остановили напротив полированной двустворчатой двери. Боевик справа потянул ручку на себя, мы шагнули в большую комнату. Обстановка в ней напоминала интерьер дворца какого-нибудь нефтяного короля из голливудских фильмов. Ослепительно-белый ковер в центре, огромные кресла и диваны, обтянутые красноватой кожей, сверкающая люстра диаметром метра два, на стенах целая коллекция холодного оружия и несколько картин на батальные темы. В одном из кресел за низким столиком на вычурных литых ножках восседал человек в безупречном костюме с лицом пресыщенного всем римского патриция. Я заметил, что при виде этого человека лица моих конвоиров, до того бесстрастные, словно у киборгов, приобрели подобострастное выражение.
– Ваш приказ выполнен, господин, – отрапортовал боевик слева от меня.
«Патриций» слегка наклонил голову, заговорил. Голос у него был мягкий, негромкий:
– Результаты испытания я видел. У вас есть что добавить?
Вопрос был задан конвоирам. Один из них незамедлительно ответил:
– Во время транспортировки объект сказал следующее, – затем боевик в точности повторил мои слова про рнайх, небесную цитадель и шар, в котором таится смерть.
С человеком в кресле произошла странная метаморфоза – он подобрался, выпрямился, лицо его теперь походило не на лицо изнеженного патриция, а на лицо ветерана-центуриона.
– Посадите его! – приказал человек за столиком. У него изменилось не только выражение лица, но и голос.
Меня подвели к креслу напротив «патриция-центуриона», метрах в шести от него, я сел. В таком удобном и мягком кресле мне еще не приходилось сидеть за все тридцать с лишним лет моей жизни. Краем глаза я заметил зеркальный шар. Он находился позади, в углу комнаты, под потолком. В памяти вновь возникла картина изуродованного трупа и стаи подобных шаров поблизости. Я задумался о происхождении этого механизма. Неужели секретная техника так далеко шагнула? Или тут дело пахнет какими-нибудь пришельцами, окнами в параллельные миры и тому подобными вещами, которые я всегда считал полной чушью?
Человек в кресле, которого я теперь окончательно окрестил центурионом, так как маска ленивого патриция с него слетела, сделал неуловимый жест, через некоторое время мне подали стакан с янтарной жидкостью. Я недоуменно уставился на «центуриона».
– Пейте, это не яд, а всего лишь хорошее виски, – сказал он.
Я выпил, так как чувствовал – «центурион» не врет. Я на глазах становился проницательным, как лучший психолог. Вкус напитка я не почувствовал, его заглушила жгучая боль в разбитых губах. Но внутри сразу же растеклось приятное тепло. Я решил заговорить первым:
– Как я понимаю, вы тут главный, – обратился я к «центуриону». – Так, может, вы мне объясните, с какой стати меня похитили, избили, а теперь собираются допрашивать? А? И где я нахожусь?
Человек напротив прямо-таки впился в меня взглядом и вместо ответа спросил сам:
– Вы, Юрий Сергеевич, считаете, что причин для этих действий нет?
Ишь ты! Обращаются на «вы» и по имени-отчеству. Разительный контраст после ударов по морде и грубых окриков.
– Да, я так считаю, – ответил я. – Кем бы вы ни были, вы ошиблись, приняли меня не за того. Я обычный человек, и больших денег у меня нет. Да мне и за год не заработать на одно такое кресло! – я похлопал рукой по подлокотнику, обтянутому изумительно мягкой, бархатистой кожей.
«Центурион» покачал головой:
– Вы не правы. Вы не обычный человек, хотя и маскируетесь под него. Заинтересовавшись вами, мы не сделали ошибки. Когда вас после некоторого физического воздействия вели сюда, вы утратили маскировку на очень короткое, но достаточное для наших сканеров время. Произнесенные вами в тот момент слова это подтверждают. А размеры вашего бумажника нас не интересуют. Нам нужны не деньги, а ваши знания и способности.
– Так кто же я, по-вашему!? – Я почти кричал, разговор мне нравился все меньше и меньше. Похоже, что я крепко влип, и эта банда ненормальных отпускать меня не собирается.
Человек напротив вместо ответа задал неожиданный вопрос:
– Скажите, Юрий Сергеевич, будем пока называть вас именно так, вы верите в переселение душ?
– …???
Пауза затянулась, «центурион» повторил:
– Вы верите в переселение душ?
– Не знаю, – тихо произнес я. – Никогда не интересовался оккультными науками.
– Не знаете, значит… Тогда объясните мне, откуда вы узнали хотя бы слово «рнайх»?
– Да не знаю я! Я произнес его и другие слова в ваших подземельях так просто… Когда вам дадут ногой по башке, вы еще и не то будете нести. Может, это слова из фильма, который я смотрел сто лет назад, а потом забыл. А ваши мордовороты память «освежили», вот те слова и вспомнились!
– Не изворачивайтесь! Фильмов про
«Центурион» замолчал. Он внимательно смотрел на меня, видимо, ожидая ответных слов. Но их не было. Заведи этот человек разговор о переселении душ, двух личностях во мне, обнаруженных какими-то сканерами, день назад, то я бы задал ему единственный вопрос: не состоит ли он на учете в психушке? Сейчас же, после всего увиденного и пережитого, усомняться в душевном здоровье «собеседника» я не стал, хотя действительно пока не понимал, о чем идет речь.
Я сидел с пустой головой, смотрел на белый ковер, словно старался найти на нем хоть одно грязное пятно.
Разговор зашел в тупик. Я просто не знал, что сказать странному человеку с лицом римского военачальника. Человек сей истолковал мое молчание по-другому.
– Не пытайтесь бежать или нападать на кого-либо, – предупредил он меня. – Механизм, который висит
