операции «Сорок четыре» затрудняется, если не срывается вовсе. Мороз попытается проинформировать об этом Билла. Значит, следует ждать выхода резидента на связь. Возможно, на теплоходе «Уральские горы» есть и другие сообщники Мороза. В любом случае этому судну — самое пристальное внимание.
— А если Яковлев не причастен к этой компании? — спросил Василий Пименович.
— Тогда его арест успокоит Мороза, и материалы поедут в Скаген на «Уральских горах». Я думаю, что Мороз, узнав об аресте Яковлева в связи с убийством Подпаскова, решит, что мы клюнули на живца. Надо быть начеку, опять-таки все внимание «Уральским горам». Если Волк там, то туда не замедлит явиться и Мороз, хотя они могут встречаться и не на судне.
— А что будем делать с Яковлевым?
— Искать факты, которые бы прояснили его участие во всей этой истории. Ведь это мы обвиняем его в убийстве с заранее возникшим намерением, значит, и обязанность искать доказательства его виновности возлагается на нас. Подозрения по поводу его участия в группе Мороза ведь не снимаются…
— Конечно, — сказал полковник. — Все это на нем остается. Прикажите, Юрий Алексеевич, еще раз тщательно обследовать одежду Яковлева. Пусть вообще заменят ее на казенное платье. Если он — Волк, не исключена попытка уйти от нас, как это сделал Эрнст Форлендер.
— Будет исполнено, товарищ полковник.
— Теперь по поводу ваших размышлений. В принципе я согласен со всем. Конечно, главное сейчас — «Уральские горы». Все внимание переключаем туда. Рейс мы, разумеется, не задержим. Я свяжусь с пароходством и условлюсь, чтоб безо всякого шума дали на теплоход «Уральские горы» нового старпома из резерва. А Митрохина, Юрий Алексеевич, заменишь ты…
— Я?! — удивился Леденев.
— Да, ты. Потому я и задержал Демьяна Кирилловича Митрохина, чтоб вы при моем участии договорились о передаче дел в ресторане. Для Митрохина мы организуем отпуск по семейным обстоятельствам и отправим из города на две недели. Он тебе передаст все полномочия: ключи, людей, а также расскажет о производственных деталях, особенностях своей работы — прямо здесь. С береговым руководством Митрохина я уже договорился, так что все будет в порядке…
— Боязно, — сказал Леденев, — за такое дело никогда не брался. А вдруг под растрату попаду?
Бирюков рассмеялся.
— Эх, ты! — сказал он, продолжая улыбаться. — Растраты испугался… Ведь директор прямого выхода к материальным ценностям не имеет, только через буфет и заведующего производством, из рук которых продукты идут к пассажирам. Разве сие тебе не известно?
— Известно, конечно, а все же…
— Судят тех, кто махинации затевает, — сказал Василий Пименович. — А у тебя просто времени на махинации не хватит, на один ведь рейс идешь… Ну ладно, шутки долой, давай о деле… На судне будьте осторожны, — уже официальным тоном продолжал Бирюков. — Если мы и допустим, что Волк — старпом Яковлев, то нет гарантии, что его подручные не остались на судне. Вы попытаетесь привлечь кого-то для оказания вам помощи, а окажетесь в объятиях кого-нибудь из той банды.
— Это мне понятно, — сказал Леденев. — Когда отправиться на судно?
— Завтра с утра. Сегодня — беседа-инструктаж с Митрохиным, затем домой — отдыхать… В восемь часов я жду вас, Юрий Алексеевич, у себя. Будет большой разговор по вашей работе в рейсе и, если понадобится, в Скагене. Да! Кстати, где-то там еще со времен войны у меня остался хороший друг. Активный участник Сопротивления, подпольщик, был в отряде коммандос… Попробуйте справиться о нем. Может быть, разыщете… Он вам пригодится.
— Это уже что-то, — отметил Юрий Алексеевич.
— Постой! — воскликнул Бирюков. — Да ведь ты его должен знать! Помнишь высадку в районе Тромсё?
— Зимнюю? — спросил Леденев.
— Ну да. Когда нас окружили егеря, и если б мы не сумели выйти к берегу моря, то нам была бы крышка…
— А ведь я не был тогда с вами, — сказал Юрий Алексеевич. — В госпитале лежал…
— Верно говоришь, — разочарованным тоном произнес полковник. — Тогда ты его не можешь знать. Он ведь как раз и вывел отряд к морю. Кажется, сейчас он работает в Скагенском порту лоцманом. Его зовут Лейв Эйриксон…
Теория и практика
На следующий день в порту и в городе распространились слухи, что убийцей диспетчера Подпаскова оказался не кто иной, как старший помощник капитана теплохода «Уральские горы» Валерий Николаевич Яковлев. Эта весть поразила всех, кто знал старпома, и разделила всех обсуждающих эту тему на несколько лагерей. Одни с негодованием отвергали саму возможность такового, другие допускали ее, возможность эту, но присовокупляли обстоятельства, которые, очевидно, вынудили Яковлева решиться на жестокое преступление. Третьи многозначительно намекали на загадочные взаимоотношения между убийцей и жертвой, четвертые злорадно подчеркивали, что вот, мол, и такие проверенные люди, а вот поди же ты — до чего могут докатиться. Словом, недостатка в досужих вымыслах и предположениях не было.
…После встречи с полковником Бирюковым Юрий Алексеевич Леденев направился в порт, к теплоходу «Уральские горы». Ему предстояло принять судовой ресторан, заняться делом, о котором Юрий Алексеевич до вчерашнего дня и понятия не имел. Долгая беседа с Митрохиным несколько просветила его, но предстоящих хлопот Леденев побаивался. Правда, Демьян Кириллович написал записку заведующему производством Юлию Степановичу Кадомскому, который, по словам директора, был хорошим специалистом и честным, добрым человеком.
— Он все возьмет на себя, все хлопоты, — успокаивал Леденева Митрохин. — Вы, Юрий Алексеевич, с виду будьте построже, обходите время от времени свои владения. А Юлий Степанович и в курс вас введет, и подскажет, ежели что… Я написал ему, что вы мой старый товарищ по торговой, конечно, работе, но ресторанно-морского опыта у вас нет. Не тушуйтесь. Понравится — так и совсем к нам в «Морторгтранс» перейдете.
Проснулся Леденев в шесть часов. В восемь его будет ждать полковник Бирюков, а до того надо было собраться в дорогу, какие-то вещички прихватить — ведь после разговора с начальством он сразу отправится на судно и останется там вплоть до отхода. Значит, надо проститься с женой, которая еще спит и не подозревает о предстоящем отъезде мужа.
Он вспомнил, как сетовал в шутку, что не моряк и его никто не провожает и не встречает, было это за день до прихода «Уральских гор». А теперь вот он сам отравляется в рейс на этом судне, и опять его никто не будет провожать… Вера Васильевна и не узнает, что ее муж выходил в море. Такая уж работа, что делать. Ведь и сам не подозревал еще несколько дней назад, представить не мог себя в такой роли.
Стараясь двигаться тихо, чтоб не разбудить жену, Юрий Алексеевич вышел из спальни, в прихожей подставил стул, чтоб снять с антресолей саквояж, с которым он всегда отправлялся в дорогу. Обтерев пыль, он открыл саквояж и стал собирать необходимые вещи. Подошел к письменному столу, где лежала стопка чистой бумаги, а верхний лист был исписан наполовину. Справа лежали десятки два листков, тесно заполненных неровным почерком. Это был недописанный доклад Юрия Алексеевича «К вопросу об исторической эволюции принципа onus probandi — бремени доказывания». Доклад Юрий Алексеевич готовился прочитать своим коллегам, с которыми занимался в научном обществе «Теория и практика права», организованном в их управлении.
События последнего времени заставили забросить доклад, и сейчас Юрий Алексеевич с сожалением перелистал страницы незавершенной работы.
«Не взять ли все это с собой?» — подумал он и тут же усмехнулся несуразности такой мысли: что-то нечасто попадаются директора судовых ресторанов, интересующиеся теоретическими вопросами уголовного
