— Я хочу вернуться в Москву! — решительно заявил Станислав Гагарин.
— Нет проблем, — заявил Гитлер. — В пятницу и выезжайте…
— Но до того надо побывать в Таджикистане, — остановил его Иосиф Виссарионович. — Вселенская резня в том, параллельном мире уже началась!
И тут я решил применить излюбленный мною сюжетный ход: произвести остановку действия. Честно признаюсь, я порой устаю от высокопоставленных моих друзей с Того Света. Не верите?
Тогда я прошу желающего заявить о собственном намерении пообщаться часок-другой с вождем советского народа, или с Агасфером, Магометом и Иисусом, не говоря уже про Конфуция и Чингиз-хана, и я посмотрю сколько потов с желающих сойдет во время подобного толковища.
Есть желающие?
Нет желающих!
Конечно, это шутка, но и общаться с великими существами непросто, я зову их существами потому, что они, как ни крути, вовсе не люди, но представьте себе, какую энергию надо мобилизовать, чтобы рассуждать с посланцами Зодчих Мира о делах земных и о делах небесных!
Устаешь, естественно, надо ведь и в грязь лицом не ударить, интеллектуальный уровень сохранить, планку высоко держать… А как же!?
Вот и подумал я: не пора ли отвлечься и допустить в наш хор далеко не глупого парня, писателя Вячеслава Веселова? К вождям я его не пущу, не созрел духовно, но высказаться, сообщить, что Слава Веселов о героях моих думает, позволю.
…Зауральскую газету «Курган и курганцы» я получил с последней почтой, она пришла в те дни, когда я пребывал еще в Западной Украине. Это была последняя мирная весточка из российской глубинки, еще не охваченной пожаром Гражданской войны, но с удивительной, крайне раздражающей меня покорностью ждущей, когда кровавый вал братоубийственной бойни накроет ее леса и долы.
Статью «Помни имя твое, или Ломехузы среди нас» написал мой давний товарищ и приятель Вячеслав Веселов.
По сути это отзыв на мой роман «Вторжение», выполненный в обычной веселовской манере, несколько ёрнической, чуточку снобистской и выпендрёжной. Особенно сказалось сие в том, что мой зауральский коллега подписался именем одного из вождей первобытных племен, из которых гагаринский воплощенец сколачивал кооперацию для охоты на мамонтов.
Правда, в середине статьи Слава Веселов посерьезнел и довольно здраво принялся рассуждать о проблеме проблем Двадцатого века — замещенности сознания, чему, собственно говоря, и посвящен роман «Вторжение».
Бегло пробежав статью «Ломехузы среди нас», я подумал, что обязательно помешу ее в один из томов собственного собрания сочинений. Я никогда не боялся прежде и, тем более, не боюсь сейчас, когда нет в нашем мире ни газет, ни журналов, разносных и поносных рецензий. Впрочем, веселовскую хохму критическим материалом и не назовешь, как нельзя теперь полагать таковой и статью Ольги Кучкиной «Писатель с приветом от Сталина», помещенную в «Комсомольской правде» 9 июня 1993 года, когда газеты еще выходили.
Ольга Кучкина настрогала цитат из «Вторжения» и дневника, присовокупленного к роману, не поленилась выписать и откровенно исповедальную фразу «Офуел я от всего этого» — на том ее литературоведческая миссия и закончилась…
Словом, собрался я уже отдать курганскую газету Ирине Джахуа на перепечатку для очередного тома собственных опусов, но тут товарищ Сталин вызвал меня на срочное заседание Комитета национальной обороны по случаю высадки войск НАТО в Прибалтике и американской интервенции на побережье Баренцева и Белого морей, я сунул «Ломехузов среди нас» в кейс, чтобы показать Иосифу Виссарионовичу, передал ему в перерыве.
И теперь вот Отец народов, когда позади Гражданская война в России, завершилась Концом Света мировая заварушка и последнее сие сочинение мое переписывают вручную грамотные парни и девушки из ПТУ летописцев, вождь вернул мне столь давнишнюю работу Славы Веселова, и я решаю включить ее как курьез и примету Смутного Времени в завершающий мое творчество роман «Страшный Суд».
Итак, вот он, номер газеты.
Доколе вы будете налегать на человека? Вы будете низринуты, все вы, как наклонившаяся стена, как ограда пошатнувшаяся.
Курганские подписчики — любители крутого чтения — получили двухтомный роман Станислава Гагарина «Вторжение». В послесловии критик Дмитрий Королев, не мудрствуя, назвал книгу обалденной. Обалдеть, в самом деле, есть от чего.
Товарищ Сталин прибывает на Землю с того — с того еще! — света, со Звезды Барнарда. Они там мирно коротают дни — Ильич, Троцкий, Бухарин, Гитлер. Эта публика, как и все сущее на нашей планете, воссоздана на далекой звезде внутри сложной системы с целью изучения на модели процессов, идущих на Земле естественным путем. Отец народов прибыл к нам в качестве посланца Зодчих Мира, олицетворяющих галактическое Добро (!). На кухне писателя Гагарина — автор пишет о себе в третьем лице — генералиссимус закусывает вчерашней картошкой с треской и гоняет чаи. Сталин отечески журит Солженицына и намерен сурово поговорить с Виталием Коротичем. Как быстро, однако, ветшает злоба дня: ну что нам сегодня Коротич!
Замечание Сталина: Писатель Веселов обязан был сообразить, что в явлении, именуемом «Коротич», вовсе нет феномена. Это рядовой, низкопробный и, к сожалению, широко распространенный случай предательства идеала, которого у подобных существ не бывает вообще.
После чая начинаются невероятные происшествия и фантасмагорические превращения. Вождь и сочинитель оказываются то муравьями, то ящерами мезозойской эры. Писатель не дрогнув, описывает, как, превратившись в ящера, становится объектом сексуальных домогательств огромной тираннозаврихи — жутковатое зрелище!
Дальше — круче. Заварушка в авиалайнере, в котором летят вождь и сочинитель, захват теплохода «Великая Русь», парни из морской пехоты, БТРы, функционеры из Лиги сексуальных меньшинств, «автоматные очереди и дудуканье тяжелого пулемета». Философские семинары, разговоры о Канте и князе Одоевском перемежаются перестрелками. Автор втягивает в повествование знакомых, жену, сына, дочь, зятя — всех под собственными именами! — и даже сообщает домашний адрес.
Когда первая оторопь проходит, начинаешь сознавать, что перед тобой, в сущности, архи и архисовременная форма «Вторжения» — роман-коллаж, отличительной чертой которого является бурлескное смешение эпизодов, где уживаются Секст Эмпирик и Диктаторша-лесбиянка. Короче, нормальный для новой классики ход. Кино и телевидение уже приучили нас к лихому монтажу эпизодов, а видеоклип стал чуть ли не самым популярным жанром. Вот и Станислав Гагарин, он работает в рамках существующей жанровой парадигмы — фантастического детектива — и откровенно играет детективной формой.
Но есть в романе серьезная и тревожная тема, которую не может заглушить пулеметное дудуканье. Это «ломехузы», на борьбу с которыми и прибывает к нам товарищ Сталин, как вы понимаете, посланец
