— Да, наверное. — Она почувствовала легкое возбуждение, когда он ловко просунул два пальца в вырез ее платья и приколол к нему цветок. Ничто в его лице или в его прикосновении не говорило о том, что действия его были направлены на нечто большее, чем просто прикрепить гардению, но когда его дыхание коснулось выбившейся прядки волос над ее ухом, сердце ее забилось вдвое быстрее.
— Я по-прежнему не знаю, почему ты сделал это. — Она была неприятно удивлена, что голос ее так прерывался от волнения.
Он небрежно пожал плечами.
— Когда тебе будут вручать приз, тебя будут фотографировать. А цветы всегда дают что-то такое особенное.
Конечно, он-то знает. Перед ее мысленным взором возникла подборка снимков со страниц светской хроники: Тейлор Мак Куэйд и его очередная дебютантка на Балу Тюльпанов, Празднике Первого Снега, Вечере Влюбленных.
Да, ему-то не знать, что могут дать цветы девушке. И он не хочет, чтобы ему было стыдно за нее, если их фотография будет где-нибудь напечатана, подумала она. И, кроме того, что он мог в ней найти, когда он привык быть в обществе самых красивых женщин?
Эта мысль больно уколола ее, хотя она думала, что надежно защищена от такого. Она опустила голову, чтобы взглянуть на гардению, и ее пьянящий запах окутал ее.
— Спасибо. — Голос ее звучал равнодушно, и Тейлор не мог понять, что же случилось, что так резко изменило ее настроение.
Двери лифта раздвинулись, выпуская несколько пассажиров, которые прошли мимо них. Анни воспользовалась предоставившейся возможностью и шагнула в кабину. Глаза ее на мгновение встретились с глазами Тейлора, прежде чем двери успели закрыться.
Пока Тейлор был в их комнате, Анни пошла на кухню. Она надела большой поварской фартук и, вынув кастрюлю с их блюдом, поставила ее в духовку. Когда цыпленок почти уже запекся, она вынула кастрюлю, обернула ее фольгой и поместила в теплую духовку ждать своего часа.
Когда, наконец, настало время, помощники шеф-повара поставили все приготовленные блюда на длинный стол. Со вздохом облегчения Анни вернула фартук и направилась в зал, где уже гудели голоса собравшихся.
Беря бокал шампанского с подноса в руках у официанта, она увидела, как в зал входит Тейлор. Он выглядел очень красивым в смокинге и держался так непринужденно, словно носил его каждый день. Со стороны, с того места, где она стояла, хорошо было видно, как все головы повернулись в его направлении. Стоящие группами именитые гости и лица, занимающие видное положение в обществе, чуть расступились, принимая его в свои ряды. Он дружески кивнул всем, небрежно беря бокал шампанского с подноса, и взгляд его все время пробегал по комнате, точно ища кого-то.
Анни хотелось бы, чтобы она не чувствовала себя здесь такой чужой. Какое-то мгновение она страстно желала, чтобы и к ней относились с той же приветливостью и теплом, как к Тейлору. Она заставила себя встряхнуться. Это было просто нелепо. Да, она хотела признания — но признания людей искусства, и здесь, и в Нью-Йорке. Она хотела, чтобы ее ценили за талант и за работу, а не за внешность и положение в обществе. Но, тем не менее, ей очень понравилось, как достойно держался Тейлор, принимая их отношение к себе как должное.
Он в своей стихии, чувствует себя спокойно, уверенно, думала она. В то время как она стоит с краю, как чужая, заглядывая внутрь.
Он, наконец, отыскал ее глазами и через всю комнату, через головы окружающих его людей медленно кивнул ей. Выражение ее лица смягчилось, когда она кивнула в ответ. Улыбаясь и что-то говоря, он оставил своих знакомых.
Легко, без видимого затруднения проложив себе дорогу в плотной толпе, он оказался рядом с ней. Не говоря ни слова, он коснулся краем своего бокала ее, и она услышала тихий звон. Они пили шампанское из тонких изящных бокалов, глядя друг другу в глаза.
— Ты выглядишь… восхитительно, — сказал он.
Легкая улыбка тронула ее губы.
— Я могла бы сказать то же о тебе.
Они повернулись, услышав, как ведущий церемонию постучал по микрофону.
— Дамы и господа, время начинать дегустацию. — Торжественно раздвинулась одна стена, и ведущий указал на кажущийся бесконечным высокий стол, покрытый скатертью из дамасского полотна цвета слоновой кости и уставленный всевозможными блюдами. — Сначала вдоль стола пройдут наши уважаемые эксперты и возьмут понемногу каждого блюда. Когда они закончат дегустировать и выставлять свои оценки, все остальные могут также попробовать то, что останется.
Раздался рокот одобрения, и дюжина экспертов выстроились друг за другом, держа в руках огромные тарелки. Они медленно прошли вдоль обоих сторон стола, беря по несколько ложечек каждого блюда. За каждым экспертом шел помощник, неся в руках блокнот, и следил, чтобы все образцы на тарелке эксперта лежали в том же порядке, как они стояли на столе, и были пронумерованы.
Эксперты отошли к отдельному столу, где они дегустировали еду, и их мнения заносились в блокноты. Потом пришла очередь Анни и Тейлора пройти вдоль стола. Разнообразие блюд потрясало. У Анни совсем не было аппетита, хотя внутри ее все дрожало. Она сидела за столом напротив Тейлора, который с видимым удовольствием ел все подряд.
— Не бойся, — шепнул он, — наше самое вкусное.
Она покачала головой.
— Ты просто не объективен.
Он пожал плечами, давая понять, что время покажет.
Позже, когда, наконец, объявили имена победителей, Тейлор взглянул на Анни, и во взгляде его можно было прочесть: «Я же говорил»!
Хотя она отчетливо слышала, как их назвали, она была удивлена.
— Наверное, это какая-то ошибка. — После того, как она увидела и перепробовала все блюда, она потеряла всякую надежду на победу.
— Не думаю, — Тейлор подтолкнул ее под локоть. — Нас вызывают.
Словно во сне, Анни сделала шаг, еще и еще, пока не стала рядом с ведущим. Она растерянно моргала глазами, видя перед собою море незнакомых людей, которые, стоя, аплодировали ей.
— И как вы назвали ваш шедевр, — ведущий взглянул на маленькую карточку, спрятанную в ладони, — мисс Малоун?
Она заколебалась.
— «Цыпленок Малоун», — сказал Тейлор, ловко заполняя паузу.
— А вы, мистер Мак Куэйд, — в голосе говорящего звучало немалое удивление, — каков ваш вклад в это восхитительное творение?
— В действительности, очень небольшой. — Раздался смех. — По большей части, я старался не путаться под ногами. — Вновь раздались аплодисменты.
Анни глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и взглянула на Тейлора краем глаза.
Ему так это удается, так ловко, уверенно он держится, подумала она. Ей тоже нужно постараться быть на высоте. Если на это способен он, то и она сможет это сделать.
Распрямив плечи и приказав себе улыбнуться, она тут же почувствовала себя более уверенно, и когда ведущий преподнес ей «Приз Серебряной Ложки», большую серебряную поварешку, укрепленную на деревянной подставке, она взяла ее, улыбнулась, глядя в камеру, и вежливо поблагодарила всех, кто сделал возможным этот благотворительный конкурс.
— И еще, я хотела бы посвятить наше блюдо и эту награду памяти моей матери, Аннабеллы Малоун.
Она почувствовала, как Тейлор легонько сжал ее локоть в знак поддержки, а публика снова встала и бурно зааплодировала. Она им понравилась. Она могла почувствовать волны душевного тепла, набегающие на нее. Они любили ее, по крайней мере, в этот вечер.
Анни и Тейлор прошли между столиков, вежливо пожимая руки и отвечая на добрые поздравления.
