итальянец самодовольно улыбнулся: библиотекарша, как он и предсказывал, оказалась старательной ученицей. Между тем Меган уже теребила торчащие соски его любовницы своими пальчиками. Глаза Алессандры подернулись поволокой. Меган впервые в жизни почувствовала свою власть над другой женщиной и принялась массировать ее половые органы с удвоенным вдохновением.
Голый живот Алессандры подрагивал от ее нежных прикосновений, цепи тихонько позвякивали, вторя сладострастным вздохам и стонам лесбиянок. Вскоре пришел в движение весь торс белокурой проказницы, а по ее ногам потекли струи нектара. Ее срамные губы, набухшие от прилива крови, раздвинулись в стороны, розоватое преддверие влагалища заманчиво блестело, крохотный бутончик, венчающий их, дрожал, требуя активной стимуляции.
Стоило только Меган дотронуться до головки клитора пальчиком, как бедра Алессандры беспорядочно задергались, а мышцы живота напряглись. Меган стала водить вокруг клитора пальцем. Алессандра запрокинула голову и низким голосом воскликнула:
– Да, да, вот так!
Она явно была близка к той роковой грани, за которой начинается безвоздушное пространство. Меган резко просунула два сжатых пальца в ее горячее влагалище и надавила большим пальцем на чувствительную кнопочку.
Пронзительно вскрикнув, Алессандра бурно кончила. Мышцы ее лона сжали пальцы Меган с поразительной силой и начали сокращаться, словно бы всасывая из руки англичанки энергию. По телу Меган пробежала дрожь, ее промежность вспотела. Она глубже просунула пальцы в жаркий тесный тоннель распутной итальянки и принялась быстро ими там двигать. Визг Алессандры стал еще пронзительнее и громче, ее глаза закатились, груди затряслись. В промежности Меган возникло сладкое томление, а внизу живота – приятное покалывание. Она начала постанывать от вожделения, с каждым мгновением все больше впадая в экстаз.
– Ты чересчур увлеклась, крошка, – услышала Меган у себя за спиной голос Леоноры. – Уступи место Ренато, теперь его очередь забавляться с ней.
Меган поспешно отпрянула от помоста в спасительный полумрак, устыдившись своего поведения. Фабрицио погладил ее по спине и одобрительно промолвил тихим бархатным голосом:
– Это подлинный успех! Признайся, что тебе понравилось ее ласкать, малышка! – Не дожидаясь ее признания, он пощупал рукой ее тугие груди и удовлетворенно добавил:
– Да, я был, как всегда, прав.
Меган, к ее величайшей досаде, не могла разглядеть, что именно вытворяет на помосте Ренато, однако слабые крики протеста и повизгивание Алессандры наводили на предположение об анальном сексе с особой жестокостью. Белокурой блуднице явно пришлось не по вкусу такое обхождение – она вдруг закричала во весь голос:
– Нет! Не надо! Только не это!
Последовавшие за этим зубовный скрежет и утробный вой вызвали у Меган сердцебиение. Она с тревогой взглянула на Фабрицио.
– Не тревожься за нее, глупышка, – успокоил ее он. – Все эти вопли и мольбы – непременная составляющая спектакля. Скоро наша Алессандра испытает райское наслаждение. А тебе не хочется занять ее место на этой сцене?
По спине Меган пополз холодок, в анусе возникло тревожное покалывание, на лбу выступил пот.
– Ты не вправе просить меня об этом, – хрипло промолвила она. – Я еще к этому не готова.
– Я могу обращаться к тебе с любой просьбой, – возразил итальянец. – А согласиться ли тебе или же отказаться – решай сама. Но учти, что силы Алессандры уже на исходе, она вот-вот упадет в обморок, если ее не заменят. А ночь развлечений только начинается. Ты ведь не хочешь испортить нам праздник?
В этот момент Алессандра снова издала душераздирающий визг, подобного которому Меган еще никогда не слышала, и забилась в пароксизме исступленного сладострастия. Меган почувствовала нестерпимый прилив вожделения и резко ответила:
– Я согласна! Пусть праздник продолжается.
– Мне приятно это слышать, – промолвил Фабрицио и поцеловал ее в шею. – Значит, я в тебе не ошибся. Ренато! – крикнул он любовнику своей сестры. – Оставь Алессандру в покое. Ее место на помосте сейчас займет Меган. Поприветствуем дебютантку, друзья!
Раздались громкие аплодисменты. Фабрицио начал раздевать Меган, она не сопротивлялась.
– Значит, шоу начнется сначала? – спросила Леонора.
– Можешь действовать по своему усмотрению, – ответил ей Фабрицио. – Я думаю, что Меган уже готова ко всему. Она ведь у нас умница! Приступай, сестричка. А ты, Алессандра, немного отдохни. Наручники и цепи мы с тебя снимем и наденем их на нашу дебютантку. – Он разразился гомерическим хохотом.
– Так мы не договаривались! – воскликнула Меган.
– Мы вообще ни о чем не договаривались, крошка. Ты сама вызвалась участвовать в этом представлении. Оковы – его непременные атрибуты. Не бойся, тебе не будет чересчур больно. А легкая боль, как тебе, должно быть, известно, лишь усиливает приятные ощущения. Сейчас я помогу тебе все это на себя надеть. Стой ровно и не дергайся, глупышка!
После таких слов ноги Меган стали словно ватные, а голова наполнилась розовым туманом. Утратив способность к сопротивлению, она беспомощно топталась на сцене, озираясь по сторонам. Леонора ухмылялась, очевидно, предвкушая скорое удовольствие. Ренато сопел и обтирался полотенцем. Алессандра вообще растворилась во мраке. Фабрицио же деловито поправлял подушки, готовя ложе для новой жертвы наперсников разврата. Цепи и наручники в его руке зловеще бряцали. Меган прошиб холодный липкий пот, она потупилась и зажмурилась, закусив нижнюю губу и сглатывая слюну.
– Выше голову, глупышка! – Фабрицио потрепал ее ладонью по щеке. – Расправь плечи, покажи нам себя во всем своем великолепии. И не волнуйся, думай об Англии!
– А наручники не натрут мне запястья? – спросила Меган.
