По-видимому, Леоноре не удалось добраться до этого места в штольне, поскольку в свете факелов было видно, что весь подземный ход, вплоть до этой точки перелома, был усеян миллионами невспугнутых жуков, пауков и поспешно исчезающих в темноте рептилий. Мостик, перекинутый через клокочущую бездну, был разрушен. Гниющие обломки свидетельствовали о том, что это произошло уже довольно давно.
Феннимор озабоченно посмотрел на своего брата и женщину, руку которой тот сжимал мертвой хваткой.
Прошло всего несколько лет с тех пор, когда Герве Кройд, в легкомысленной жажде приключений, пренебрег советами рыбаков, предупреждавших его об опасности прилива и отлива. Он бежал тогда из последних сил, чтобы достичь спасительного мостика и добраться до замка. Ему это удалось, но граф слишком хорошо помнил об ужасе, охватившем его, когда с бешено колотившимся сердцем он наблюдал, как огромный столб воды, подобно пушечному ядру, «выстрелил» из штольни и, перелетев через мостик, низвергся в глубину грота. Никому, кто был застигнут высоким приливом в этой штольне, без света и возможности сориентироваться, не уда-лось бы выбраться из нее живым.
Леонора погибла!
Здесь ничего не могла изменить и попытка еще раз осмотреть со стороны моря эту часть подземного хода до начала следующего подъема воды. Могут пройти дни, даже недели до того момента, когда море выбросит на берег ее раздробленное тело, если это вообще когда-либо случится…
Накидка из черного бархата, укутывавшая леди Аманду от плеч до носков ботинок, зацепилась у входа в штольню за край скалы, вывернулась наизнанку, и в мигаюшем свете факелов блестящий красный шелк подкладки был подобен разгоревшемуся пламени. Ее распущенные волосы были растрепаны, а рот был сжат в тонкую линию. Глубоко залегшие складки по бокам рта выдавали ее напряжение. Было ясно, что вдова пыталась улучить момент и убежать от Герве Кройда, но он ни на секунду не ослаблял хватку своих пальцев.
– Это слишком опасно! Смотри, вода уже заливает пол! – визжала леди Аманда.
Феннимор тоже знал об опасности смены отлива и прилива. К тому же было полнолуние, и вода достигла своего наивысшего месячного уровня. Он жалел, что ему не удалось уговорить Герве взять с собой хотя бы одного слугу. Может быть, взрослый человек лучше смог бы объяснить ему опасность этого бессмысленного предприятия. Его матери, напротив, таких объяснений не требовалось.
– Я не войду туда! – закричала вдова и схватила Герве за отвороты плаща, защищавшего ее пасынка от ветра. – Ты не сможешь меня заставить идти в эту дьявольскую нору!
– Ты пойдешь со мной, даже если мне придется тебя нести!
Эта внешне спокойная фраза сопровождалась таким безжалостным взглядом глаз с сузившимися зрачками, что с трудом сдерживаемый страх окончательно овладел леди Амандой.
– Герве! Пойми же, наконец, я сделала все для тебя! Ты – это все, что у меня есть!..
– Я – это все, что стоит между тобой и богатством! – поправил он ее в ярости. – Какую смерть ты уготовила бы мне, если бы наследство Леоноры оказалось у меня в руках? Яд? Несчастный случай? Шальную пулю? Я уверен, тебе не составило бы труда найти для меня нечто «подходящее»…
Они погрузились в сырую темноту подземного хода, а ветер, как будто его отрезало, остался снаружи, позади них.
Во внезапно наступившей тишине гулко раздавался звук их тяжелого дыхания. Хотя вода еще не проникла в ботинки, но люди шли, временами шлепая по первым лужам.
Феннимор поднял факел повыше, и свет от него заметался по стенам хода, на которых стали видны метки дегтем, которые не могла смыть даже соленая вода. Конечно, Аманда не предупредила Леонору о том, что эти кажущиеся случайными пятна указывали правильный путь в Уинтэш.
В этом таинственном промежуточном мире быстро терялось ощущение времени. Феннимор не смог бы сказать, насколько они продвинулись вперед, когда Герве остановился так резко, что леди Аманда, столкнувшись с ним, сильно ударилась о его спину.
– Проклятье, Герве…
Прервав свое ругательство на середине, она уставилась на какой-то предмет, который Герве пытался вытащить из-за обломка скалы. Когда он дернул посильнее, то предмет, застрявший между стеной и камнем, с треском разорвался. В том, что граф держал в руке, еще можно было узнать остатки соломенной шляпы, с узкими полями и отделочной лентой. Дамская шляпа.
Шляпа Леоноры!
Не отдавая себе отчета в том, что он делает, Герве Кройд отпустил руку леди Аманды. Он осторожно потрогал мокрую, рваную ленту.
Нельзя было даже сказать, какого цвета она была прежде. Зеленая? Как тот шелковый пеньюар, который впервые открыл для него неожиданную красоту Леоноры? Красная? Как огненные блики в ее распущенных густых волосах? Или черная, как душившее его отчаяние, которое с этого момента будет его постоянным спутником?
Феннимор подошел ближе, чтобы тоже осмотреть находку. Он видел выражение страдания на лице брата. Слова застряли у него в горле.
В тягостной тишине был слышен только шум подземных потоков, набиравших силу благодаря приливу. Один из них стал ранней могилой Леоноры.
Закоченевший, страшно уставший и крайне подавленный горем, семнадцатилетний юноша прислонился к стене. Ему хотелось вновь стать ребенком, чтобы он мог позволить себе заплакать. Веки Фенна отяжелели и как бы сами по себе стали опускаться, как вдруг уголками глаз он заметил быстро метнувшуюся тень.
Прежде чем он понял, что случилось, леди Аманда схватила рукой обломок скалы размером с кулак и изо всех сил ударила им Герве по затылку. Со стоном лорд рухнул на землю, а его факел упал и прокатился на несколько шагов дальше, но, к счастью, не погас.
Когда же вдова пробегала мимо Феннимора, тот, мгновенно овладев собой, в последний момент схватил ее за плащ и крепко удерживал его закоченевшими пальцами. Мужественно преградил он ей узкий путь к бегству.
