– К этому времени он уже должен быть здесь. Вы не думаете, что что-то пошло не так?
– Эндрю, мой мальчик, вы очень беспокойный человек. – Ангус выразительно вздохнул. – Он сказал, что будет здесь, – значит, будет.
Раунтри облизнул губы и кивнул. Его ладони стали влажными, как всегда бывало перед сражением, во рту было кисло, и, стиснув зубы, он прикинул, достаточно ли приличное время прошло после его последнего путешествия к бочонку с нечистотами. Раунтри ненавидел ожидание, он знал, что во время сражения все эти маленькие неприятности проходят сами собой... но ожидание!
Чтобы отвлечься, он перевел взгляд от разломанных досок к маленькой бледной тени, примостившейся рядом с внушительной фигурой Ангуса. Никто не будил мальчика, никто не настаивал, чтобы Малыш Дики принял участие в предстоящих событиях, и тем не менее мальчик был здесь – все время, и взгляд темно- карих глаз почти не отрывался от неясных очертаний загона для пленников на борту «Ястреба».
Губы шотландца шевельнулись в тихом проклятии.
– Что случилось? – Эндрю подался вперед.
– Становится светло.
– Почему?
– Луна. Она поднимается, как сосок у девчонки. Впрочем, Эндрю и не нужно было смотреть туда, куда раздраженно показывал Ангус, он и так видел, что светящийся белый диск луны начинает проглядывать сквозь высокие пальмы. Еще максимум десять минут, и луна поднимется над склонами холмов и деревьями, и бухту больше не будет спасать защитный покров темноты.
– Проклятие, – пробормотал Эндрю. – разнообразия немного удачи пришлось бы очень кстати.
Удостоверившись, что полоски ткани, оторванные от рубашки, надежно удержат Кортни, Баллантайн вернулся по своим следам к воде и шел вдоль полукруга низких кустов, пока не оказался напротив «Орла». С его места «Ястреб» не был виден, но что-то Баллантайну не понравилось. Ему понадобилось несколько минут, чтобы понять, что изменилось. Небо становилось заметно светлее, и над верхушками деревьев поднимался едва заметный поток бледного лунного света.
Баллантайн быстро вошел в воду и продолжил путь среди длинных водорослей, пока холодная вода не дошла ему до талии, потом до груди и, наконец, до горла. С той же осторожностью, с какой он убегал с пиратского корабля с Кортни, Адриан приближался к корпусу «Орла», и от его рук на гладкой, как стекло, поверхности воды возникала лишь крошечная рябь. Достав из кармана бриджей складную бритву – свое единственное оружие, – он зажал ее в зубах. Револьвер, который Баллантайн забрал из каюты Кортни, он оставил на берегу. Порох намок и стал непригоден к стрельбе, а заменить его было нечем. Значит, ему придется положиться на способность Эндрю Раунтри обеспечить, так сказать, вооружение людей на «Орле».
Даже представить было невозможно, чтобы американский фрегат с позором притащили в Триполи за канат с пиратского корабля. Баллантайн был готов скорее взорвать его в этой проклятой бухте, чем смириться с таким позором своего прекрасного корабля. Его люди согласились с ним. С помощью Раунтри и Макдональда была отобрана небольшая группа людей, согласившихся пожертвовать жизнью, чтобы обеспечить фрегату такой конец.
Рассекая серебро темной воды, Баллантайн бесшумно плыл к кораблю. У самого борта он остановился и прислушался – его интересовало, нет ли на верхней палубе бдительного патруля. Баллантайн пока еще не видел «Ястреб», но обнаружил, что правый борт «Орла» уже купается в лунном свете. Он знал, что, когда обогнет корабль, его увидит любой, кто посмотрит в сторону фрегата.
Надежнее пристроив ручку бритвы между зубами, Баллантайн под защитой тени продвинулся как можно дальше. На борту «Ястреба» не было заметно никакого движения, не появлялись даже головы стражников, обходивших палубы. С одним таким он расправился на носу, когда тот чуть не обнаружил его и Кортни, а Донну нанес достаточно сильный удар и не сомневался, что парень долго не придет в себя. Были еще по крайней мере двое, о ком он знал, но у него не было времени с ними разобраться – надо прежде всего обеспечить себе и Кортни безопасный выход на берег.
Адриан снова не захотел думать о мотивах своего безрассудного поступка, а потому, касаясь руками корпуса корабля, продвигался вдоль борта и остановился, когда пробоина оказалась прямо над его головой. Не было никаких скоб для ног, никаких канатов поблизости, по которым можно было бы добраться до огромного пролома. Он не мог пойти на риск и закричать, даже тихо, не мог позволить себе болтаться в воде и надеяться, что кто-нибудь его увидит.
Тщательно прицелившись, он чуть отодвинулся от борта и плавным движением забросил сложенную бритву в черную дыру в обшивке. Через несколько секунд из отверстия выскользнула и упала в воду веревка, сделанная из связанных полосок разорванных рубашек.
– Слава Богу, сэр, – облегченно вздохнул Эндрю, вместе с Макдональдом втащив Адриана внутрь. – Вы так задержались, что мы думали...
– Это вы думали, – грубо перебил его Ангус. – А что я вам говорил?
Лунный свет упал на лицо старого солдата, высветив густые сдвинутые брови и резкие глубокие морщины вокруг рта. К коллекции Макдональда добавилась новая повязка – на этот раз вокруг головы.
– Ангус, старый боевой конь, – улыбнулся Адриан, – вы прекрасно выглядите.
– На вашем месте я не стал бы бросать камни в мой огород. – Шотландец выгнул бровь.
Продолжая улыбаться, Адриан обвел взглядом кольцо напряженных лиц и наконец увидел то, которое было самым бледным и более встревоженным, чем остальные. Мэтт когда-то дал ему несколько небольших уроков, и Адриан поднял руки в жесте дружеского приветствия, а затем быстро успокоил карие глаза Малыша Дики, дав ему понять, что Мэтт жив и здоров, что он и остальные пленные на «Ястребе» давно готовы к предстоящим событиям.
– Мы выбрали очень удачное время, – сказал Адриан. – Шо собирается утром вывести оба корабля из бухты. Хорошо, что мы запланировали побег на сегодняшнюю ночь, другой возможности у нас не будет.
– И сейчас, учитывая все, у нас мало шансов, – тихо заметил Эндрю.
– Оружие?
– Нам удалось раздобыть кое-что, в основном ножи, а еще палки, дубинки... Это не совсем подходящее
