– Он пытался уговорить меня помочь ему, но я на это не пошла, а Миранда обычно переводила документы и декларации грузов с захваченных кораблей. Она знает – или понимает четыре языка, кроме английского, и часто много часов проводила одна за столом Дункана, разбирая бумаги. Я помню ужасную ссору, которая случилась у них однажды, когда Дункан обнаружил, что она роется в его личных бумагах. Если у него была какая-то переписка с Прендергастом... – Она пожала плечами, оставив фразу незаконченной.
– Они направляются в Норфолк, чтобы разыскать твоего отца, – высказал предположение Адриан, но Кортни отрицательно покачала головой.
– Гаррет твердо убежден, что Дункан мертв. Он едет в Америку, чтобы забрать себе все состояние, которое принадлежит моему отцу.
– Но он, как и Дункан, за все эти годы, несомненно, накопил немало золота?
– Деньги никогда не задерживались в карманах Гаррета. А теперь, когда «Ястреба» нет, он не сможет делать то, что делал лучше всего, пока не найдет способ купить другой корабль.
Некоторое время Адриан молча размышлял, машинально поглаживая блестящие золотисто-каштановые волосы.
– Ты уже дважды упомянула про это наследство – оно, должно быть, большое, если столько людей охотится за ним?
– Не знаю, – честно призналась Кортни. – И Эве-рар, и Дэви мне намекали, что отец собирался в Америке стать респектабельным бизнесменом – купить землю, построить дом и осесть там. Я знаю, что он устал проливать кровь, но по настоянию Гаррета они продолжали нападать на корабли. Я никогда всерьез не задумывалась над этим, но сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что отец не любил тратить много денег. Он покупал вещи, которые были нам необходимы – для острова и для корабля, но мы никогда не стремились к показухе, как Гаррет. Одно время отец покупал мне платья, но и это вскоре перестал делать, когда понял, что меня не интересуют пышные наряды и драгоценности. Возможно, поэтому он держал свой план в секрете. А может, он думал, что я буду возражать и откажусь уйти вместе с ним.
– А ты отказалась бы?
– Я не знаю, – едва слышно прошептала она. – Думаю, эта идея привела бы меня в ужас. Я и теперь боюсь, если часто об этом думаю. Вот поэтому я и должна приложить все силы, чтобы найти предателя, пока он не добрался до моего отца.
– Ты кого-нибудь подозреваешь?
– У Дэви есть кое-какие соображения. – Кортни отвела в сторону взгляд больших зеленых глаз. – Сначала мне показалось это нелепым, но после всего, что произошло... – Она снова посмотрела на Баллантайна. – Он уверен, что нас предал Гаррет.
– Шо? Что заставляет Донна подозревать его?
– Гаррет знал обо всех планах Дункана: о его налетах, о времени прохода через блокады, о его встречах с Караманли.
– Дюжина людей могла знать об этом.
– Дюжина людей не могла приходить и уходить, когда ей заблагорассудится. У дюжины людей не было знакомых в Гибралтаре, Танжере и Триполи, и дюжина людей не заявляла, что имеет связи в американском морском министерстве.
– Он был связан с Фолуортом?
– Сходя на берег в Гибралтаре, он брал с собой золото и возвращался с ценной информацией.
– Проклятие! – тихо выругался Адриан. – Значит, Англичанином, о котором говорил Фолуорт, был Шо?
– Англичанин? – Кортни нахмурилась. – Нет, это не Гаррет. Он говорил, что человек, с которым он имеет дело, называет себя Англичанином. И я предполагаю, что это был ваш лейтенант Фолуорт особенно с тех пор, как Гаррет достаточно близко сошелся с ним на «Ястребе».
– Что ж, если Англичанин – это не Шо и не Фолуорт, как он заявил, то кто же он, черт побери?
– Адриан... ты говорил, что человек, с которым ты имел дело в лагере моего отца, носил кодовое имя – какое?
Теперь пришла очередь Адриану удивленно посмотреть на Кортни. Он не мог сказать ей – во всяком случае, сейчас, – что они контактировали с Морским Волком, и выпалил первое пришедшее в голову дурацкое прозвище, которое он выудил из воспоминаний детских лет:
– Меч-рыба. Мы знали его только как Меч-рыбу.
– Меч-рыба? – У Кортни в глазах промелькнула тень, и разочарование тяжело навалилось ей на плечи. – Нет, не припомню, чтобы когда-нибудь слышала это прозвище.
Она положила щеку Адриану на колено, и он, наклонившись, коснулся губами ее волос. Ее ответы прояснили некоторые ранее необъяснимые противоречия – он получил ответы на вопросы, которые мучили его в госпитале, когда он выздоравливал, а потому у него было время на размышление. Все указывало на то, что утечка информации происходила на высоком уровне, но младший лейтенант, даже из тех, кто имел доступ к служебным документам командующего эскадрой, едва ли мог продать такую засекреченную информацию, как та, что попадала в руки Дункана Фарроу. Шо имел в своем распоряжении самый новый сборник кодов – он дал правильные ответы на сигналы, поданные флагами с «Орла». Но если кузен Фолуорта и мог иметь доступ к приказам по блокаде, то опечатанные книги кодов никак не могли попасть к нему в руки. И еще оставался Алан. Опять Алан, и опять аккуратная голубоватая колотая рана у него под грудиной, которую видели только Адриан и Мэтью Рутгер. Это была идея Мэтью – записать в вахтенном журнале его смерть как несчастный случай, а самим затаиться, наблюдать и ждать, пока кто-нибудь себя не выдаст. Но никто себя не выдал – ни Фолуорт, ни Дженнингс и ни один из моряков команды «Орла». Мэтью не знал о настоящей миссии Адриана на «Орле», он даже не знал, что сначала числился среди главных подозреваемых! Из-за этой небольшой лжи Адриан несколько недель чувствовал себя предателем и сейчас, обнимая и лаская Кортни, вновь почувствовал себя виноватым.
– Обещай мне кое-что, – попросил он тихо.
