Я рассказал йеменскому министру, что накануне (30 января), А.А.Бессмертных вернулся из Вашингтона, где у него были обстоятельные беседы с президентом США и госсекретарем относительно конфликта в Заливе. Усилия советской стороны в контактах с американцами были нацелены на то, чтобы не допустить эскалации войны и вывести американскую администрацию на принятие идеи о том, что пауза в боевых действиях возможна и целесообразна, если со стороны Багдада поступит хотя бы малейший сигнал о готовности вывести войска из Кувейта. В результате было принято совместное заявление по Персидскому заливу. Мы удовлетворены содержанием этого документа, поскольку в нем удалось зафиксировать ряд важных положений. Во-первых, американцы заявили, что их целью не является разрушение Ирака, и впервые на официальном уровне приняли идею прекратить военные действия, как только Багдад сигнализирует о готовности вывести войска из Кувейта. Известно, что до последнего времени Вашингтон отвергал возможность любой паузы в войне.
Во-вторых, в документ удалось включить положение, касающееся общего урегулирования на Ближнем Востоке. Это, по нашему мнению, весьма существенно как шаг на пути решения ближневосточной проблемы, в том числе палестинской, и в то же время как раскрытие дополнительной возмоности выхода из нынешнего кризиса в Заливе. Если С. Хусейну нужна формула, которая позволяла бы ему «спасти лицо», то она содержится в данном документе, ибо в нем присутствуют обе темы – война в Персидском заливе, с одной стороны, и ближневосточное урегулирование и палестинская проблема, с другой. В заявлении говорится о полнокровном мирном процессе на Ближнем Востоке и прямо упоминается о мире между Израилем и арабами. Мы рассматриваем принятие данного советско-американского заявления по Ближнему Востоку (фактически первого развернутого совместного документа с 1976 года) как бесспорное достижение. Хотелось бы надеяться, что в Багдаде не поспешат отвергнуть содержащиеся в нем идеи.
У йеменского министра не было свежей информации о настроениях в Багдаде. Он выразил согласие с тем, что у Ирака, безусловно, было немало возможностей объявить о готовности уйти из Кувейта, но что дело тут, по-видимому, в психологии иракского руководителя. А. ад-Дали подчеркивал, важность интенсивных многосторонних усилий с тем, чтобы добиться приостановки боевых действий.
Багдад, однако, проигнорировал советско-американское заявление.
Снова в Тегеране
5 февраля я вылетел в Тегеран. После начала военной фазы между нами еще не было обстоятельных консультаций, а вопросы поднакопились. Учитывалось и то, что теперь в глазах Багдада Иран – единственная страна, через которую Ирак имел возможность физического выхода во внешний мир. В этой связи мнение Тегерана, по идее, приобретало для Ирака особый вес. Надо было обменяться информацией, сопоставить оценки. На это ушел весь следующий день – по отдельности состоялись беседы с министром иностранных дел А.А. Велаяти и его заместителем М. Ваэзи. Без труда договорились о визите Велаяти в Москву, обсудили некоторые вопросы двусторонних отношений, подробно проговорили афганскую тему, но доминировала проблема Ирака.
По мнению Тегерана, иракцы полагали, что военные действия против них все же не начнутся, и просчитались. Ирак, – говорил Велаяти, – пока не прислушался ни к иранским, ни к советским рекомендациям и предупреждениям. В этом упорстве иракцев много странного. Ведь то, что сейчас происходит, можно было предвидеть заранее. Наивно было предполагать, что сотни тысяч американских солдат прибывают в регион на рыбалку. Если же исходить из того, что в Багдаде предвидели нынешний ход событий, то его позиция абсолютно неразумна. Она равносильна самоубийству, не говоря уже о губительных последствиях для всего региона.
Позицию Ирана мои собеседники определяли как активный нейтралитет, активный – в смысле его направленности на недопущение затягивания войны и ее скорейшее прекращение. На это нацелены их собственные контакты с Багдадом, а также работа по дипканалам с арабскими, западноевропейскими и другими странами.
Мне было важно выяснить, зачем и с какими настроениями недавно побывал в Тегеране Саадун Хаммади и что ему говорилось с иранской стороны. Интерес к этому подогревался массированным перебазированием иракской авиации в Иран. Мы видели, что вооруженные силы Ирака не препятствовали перелетам, и, следовательно, речь шла о подготовленной операции, осуществленной не вопреки воле иракского руководства, а по его распоряжению. В 20-х числах января в Иран перелетело порядка 80 самолетов, среди которых были и самые тогда современные «МИГ-29» и более ранние модели «МИГов», бомбардировщики и другие типы самолетов, в том числе гражданские. В общей сложности в Иран в январе – феврале перебазировалось 135 самолетов.8
Из полученных разъяснений следовало, что перелет десятков военных и гражданских самолетов в Иран произошел без предварительного согласия иранской стороны и что одна из целей визита Хаммади состояла именно в том, чтобы объясниться по этому поводу с Тегераном. Хаммади уверял, что посадка иракских самолетов в Иране была вызвана экстренной необходимостью, связанной с угрозой их уничтожения многонациональными силами, что Иран – сейчас самое безопасное место для сохранения иракских самолетов. Мне было сказано, что не изменяя политике нейтралитета, иранские власти приняли решение согласиться оставить самолеты в Иране до окончания войны. Это касается и их экипажей.
Другие вопросы, которые ставил Хаммади, касались транспортировки в Ирак разнообразной помощи через иранскую территорию, на что было сказано, что Иран, исходя из гуманных соображений, готов оказать иракскому населению помощь продовольствием и медикаментами по линии Красного Полумесяца Ирана, но она не должна идти на затягивание войны. Просьба Хаммади о том, чтобы через Иран в Ирак могли прибывать добровольцы из мусульманских стран (а в ряде государств шла их запись) удовлетворена не была.
По словам собеседников, иранская сторона вновь и вновь возвращала Хаммади к мысли о том, что Ирак должен прекратить самоубийственное упрямство и уйти из Кувейта. В ответ Хаммади утверждал, что Иран не знает истинных возможностей Багдада и находится под воздействием тенденциозной западной пропаганды, Ирак, дескать, абсолютно уверен в победе и что в ближайшие дни в войне наступит крупный перелом в пользу Ирака. Как говорили мне иранцы, они сделали вывод, что в Багдаде все еще убеждены в необходимости продолжать военные действия. По-видимому, иракские лидеры все еще верят в то, что в ходе сухопутных боев удастся уничтожить 10-15 тысяч солдат противника и что это способно-де вызвать бегство МНС из региона или, по крайней мере, качественно изменить обстановку. Но все эти расчеты наивны: без воздушной поддержки, которой они уже практически лишились, иракские войска не способны нанести существенные потери силам антииракской коалиции. Что же касается помощи Ираку со стороны других мусульманских стран, то здесь иракцы делают ставку на невозможное, и об этом им было откровенно сказано иранской стороной.
По личному мнению Ваэзи, момент, когда иракцы будут готовы избрать политический путь, может наступить лишь в результате наземных боев, когда иракцы поймут, что у них нет другого выхода (жизнь показала, что Ваэзи был прав: иракцы дотянули-таки до крайней черты).
Не получилось у Багдада состыковки с Тегераном и по другим важным направлениям текущих усилий иракского руководства. В беседе с Хаммади президент Ирана А. Хашеми-Рафсанджани сказал, что хотя Ирак и пытается втянуть Израиль в войну, израильтяне действуют выдержанно и умно – не дают вовлечь себя в конфликт. Удары по Израилю только укрепляют его престиж, что не в интересах ни Ирака, ни региона, ни мусульман. Иранский президент подчеркнул, что использование Багдадом палестинской проблемы в конфликте – заведомо проигрышная игра, ведущая к подрыву целей палестинцев, а стремление Багдада перевести войну в русло противостояния между исламом и христианством – весьма опасная затея, от которой не будет пользы никому. На заявление Хаммади о том, что по вопросу прекращения огня Ирану следует апеллировать не к Ираку, а к США, ему было сказано, что без ухода из Кувейта эти их претензии вряд ли встретят понимание в мире. Скорейший уход из Кувейта стал также сутью послания президента Ирана С. Хусейну, переданного через Хаммади.
Со своей стороны я подчеркивал, что позиция СССР по проблемам, связанным с иракской агрессией против Кувейта, осталась неизменной. То, что Э.А. Шеварднадзе ушел в отставку и новым министром назначен А.А. Бессмертных, не меняет существа нашего подхода к данному вопросу; наши позиции по- прежнему основываются на том, что мы голосовали за все соответствующие резолюции СБ. Положить конец кризису может только безоговорочный вывод иракских войск из Кувейта. Вина за начало военных действий лежит на Багдаде, которому была предоставлена возможность их избежать. Мы неоднократно обращались к
