единственным связующим звеном между иракским руководством и внешним миром. Так как телефоны в городе не работали, то все сообщения приходилось передавать только лично, с риском для жизни отправляясь под бомбежками туда, где на тот или иной момент находилось иракское руководство. Чаще всего это приходилось делать самому послу. Трудно переоценить роль, которую в тех условиях сыграли наши товарищи в Багдаде, остававшиеся единственными глазами и ушами Москвы в воюющем Ираке. Откликаясь на просьбы различных государств, сотрудники посольства СССР в Багдаде выполняли различные поручения, передававшиеся им из Москвы по розыску в Ираке граждан иностранных государств, по тем или иным причинам оставшихся там, и за судьбу которых беспокоились их родные и близкие.
В самом посольстве не было помещений, где можно было бы укрыться во время налетов. Единственной и весьма условной защитой нашим людям служило самодельное убежище – вкопанный в землю отрезок металлической трубы двухметрового диаметра. Там и укрывались наши люди, хотя труба могла защитить разве что от падавших сверху осколков зенитных снарядов. Трудности были многочисленны. Электроэнергию, например, давал только посольский движок. Но топлива было мало, и поэтому электричество подавалось только на обслуживание шифровальной комнаты и еще в несколько точек. Жить было и холодно и голодновато, но люди держались стойко. Настоящей душой всей посольской команды был сам Виктор Викторович Посувалюк, человек многих талантов. Через несколько лет он возглавил арабское направление в качестве заместителя министра иностранных дел России. К сожалению, тяжелая болезнь рано оборвала его жизнь.
Провокационные удары по Израилю
На вторые сутки С. Хусейн сделал то, о чем предупреждал уже несколько месяцев – ударил ракетами по Израилю. В этот день по Тель-Авиву и Хайфе было выпущено 7 ракет, на следующий – еще 4. Это была очень опасная провокация, способная в случае успеха натворить массу бед. Соответственно к ней готовились, вели профилактическую работу и с израильтянами, и с арабами. Особое внимание в этом плане уделялось Израилю, ибо от его реакции в первую голову зависело развитие событий. Основная работа здесь ложилась, естественно, на плечи американцев. Но и для них это было непросто.
Принято считать, что американо-израильский альянс – это что-то вроде монолита или механизма, где все выверено, отлажено и работает с точностью лучших швейцарских часов. В действительности это не так или, по крайней мере, не совсем так. В период же, о котором идет речь, отношения между правительством Ицхака Шамира и администрацией Буша были отнюдь не безоблачны. В Израиле даже считали, что в силу ряда специфических обстоятельств и Буш, и Бейкер больше тяготеют к арабской, нежели израильской точке зрения, и отношения с арабами имеют для них более весомое значение. И определенные основания так считать у Шамира и его министров были. Они даже не скрывали своего раздражения тем, что Бейкер с момента, как стал госсекретарем, ни разу не побывал в Израиле, хотя в соседних арабских странах его видели частенько, особенно после начала кувейтского кризиса. Не сложилось личных отношений и у Буша с Шамиром. В Израиле негодовали, что при Буше, в отличие от прошлого, США не заветировали в Совете Безопасности несколько резолюций с осуждением Израиля за насилие над палестинскими арабами. Не все шло гладко и в сфере военного сотрудничества, в частности, Израиль долго отказывался принять противоракетные комплексы «Пэтриот», которые Вашингтон соглашался предоставить только на условиях их обслуживания американцами.
Заранее направленные Бушем в Израиль в качестве его спецпредставителей первый заместитель госсекретаря Иглбергер и замминистра обороны Вулфовец не смогли решить главную поставленную перед ними задачу – получить от Шамира четкое заверение, что Израиль воздержится от ответного удара в случае иракского ракетного нападения. В свою очередь министр обороны Израиля Моше Аренс требовал, чтобы американцы предоставили израильским ВВС пароль «свой-чужой», чтобы избежать в небе Ирака инцидентов с самолетами МНС, если Израилю все-таки придется воевать. Не пошли США и на альтернативный вариант, предлагавшийся Израилем, – согласовать воздушный коридор над Иорданией, которым в случае нужды можно было бы пользоваться израильской авиации. Были и другие разногласия. Так что к критической точке – моменту, когда Ирак начал обстрел израильской территории ракетами «Скад», – Израиль и участники коалиции подошли без всякой договоренности о том, как поведет себя в этой ситуации Израиль.
Мы в Москве исходили из того, что Израиль должен оставаться вне конфликта, что бы ни происходило. Чем мы руководствовались? Во-первых, тем, что интересы СССР как страны, близко расположенной к очагу конфликта, состоят в максимальном сужении его географических рамок. Вступление же Израиля в войну было чревато последующим втягиванием в него других государств. Во-вторых, тяжелейший удар наносился бы по перспективам арабо-израильского урегулирования, заняться которым мы твердо хотели сразу после освобождения Кувейта. В-третьих, Ирак, в поражении которого и без того сомневаться не приходилось, подвергся бы еще большим разрушеням. В-четвертых по счету, но не по значению, для Москвы не была безразлична судьба наших эмигрантов в Израиле и переживания их родных и близких в Советском Союзе. Вот почему наша реакция последовала незамедлительно.
18 января я выступил от лица МИД со следующим заявлением на специально организованном брифинге для советских и иностранных СМИ:
«В ночь на 18 января Ирак нанес ракетные удары по пригородам Тель-Авива, Хайфы и некоторым другим населенным пунктам Израиля.
Совершенно очевидно, что целью этой акции является попытка трансформировать проблему Кувейта в общерегиональное противоборство, разжечь военный пожар на всем Ближнем Востоке.
СССР не раз твердо и недвусмысленно выступал против такого развития событий, в том числе и в контактах с иракским руководством. Мы убеждены в том, что нельзя решать одну проблему, создавая другую, что было бы опасно в первую очередь для народов самого этого региона, если один конфликт перерастет в другой – еще более масштабный и сложный.
В этот критический момент мы вновь призываем руководство Ирака проявить чувство реализма, осознать, что его действия, начиная с вторжения в Кувейт, оборачиваются лишь жертвами и разрушениями для иракского народа, новыми бедами для всего региона. Этого не могут не понимать лидеры арабских государств, несущие ответственность за благополучие своих народов. Мы надеемся, что арабы не поддадутся эмоциям и не позволят вовлечь себя в планы разжигания новой вспышки военной конфронтации с Израилем.
В Советском Союзе рассчитывают также на то, что, в свою очередь, и правительство Израиля проявит необходимую сдержанность и не встанет на путь, который приведет к еще большему обострению обстановки на Ближнем Востоке.
Советский Союз вновь твердо высказывается за урегулирование кувейтского кризиса на базе известных резолюций Совета Безопасности ООН и скорейшее разблокирование других конфликтных ситуаций на Ближнем Востоке. Его народы должны наконец обрести мир и спокойную жизнь».7
Далее, обращаясь к журналистам, я сообщил, что сегодня, как и вчера, советское руководство, М.С.Горбачев продолжали много и активно заниматься опасным кризисом, возникшим на Ближнем Востоке. В связи с новыми аспектами в его развитии сегодня президент СССР направил личные послания главам государств и правительств арабских стран, в которых подчеркивается опасность момента и акцентируется внимание руководителей арабских государств на попытках манипулировать обостренными чувствами арабов, намерении толкнуть их на разжигание арабо-израильского противоборства. В обращении президента СССР к главам арабских государств содержится призыв проявить мудрость, взвешенный и ответственный подход. Я рассказал, что президент СССР направил свои личные послания и руководителям государств – постоянных членов СБ, а также ряда других государств по этому же вопросу и что 18 декабря в МИД СССР был приглашен израильский генеральный консул, которому был передан текст обращения к руководству Израиля. В нем высказывается призыв к правительству этой страны проявить максимальную осмотрительность и выдержку, не поддаваться на провокации.
Я говорил журналистам, что мы призываем руководство Израиля проявить выдержку и сдержанность, потому что его явно провоцируют, чтобы придать совершенно другой характер конфликту, который возник в результате агрессии Ирака против Кувейта. Мы убеждены, что интересы Израиля, интересы его народа органично связаны с миром для этой страны. Поэтому поддаваться на провокации, позволить себя втянуть в военный конфликт – это значит подыграть тому, кто совершил агрессию против Кувейта. Это было бы ошибкой, и такое понимание ситуации мы и излагаем в контактах с Израилем.
