как раз старался (в рамках своих возможностей, естественно), чтобы этого не случилось. Выбор сделал Багдад.
Полагаю, не требуется доказывать, что визит Куэльяра в Багдад и его последующее обращение предоставляли иракскому руководству уникальный шанс красиво выйти из-под уже нависшего удара. Как- никак призыв к Багдаду обращал даже не руководитель конкретного государства, а высшее должностное лицо главной всемирной организации, причем делал это и в Багдаде, и в Нью-Йорке. По любым, даже самым требовательным меркам этого было бы вполне достаточно, чтобы доходчиво объяснить народу Ирака, почему его войска покидают Кувейт. Но руководство Ирака считало по-другому.
В самые последние дни «паузы доброй воли» предпринимались и другие попытки решить дело миром. С весьма далеко идущей инициативой, встретившей даже прямую критику со стороны американцев и англичан, выступили французы, но и те вынуждены были признать, что Багдад остался к ней глух. Нулевой результат дали разговоры в Багдаде экспрезидента Никарагуа Даниэля Ортеги, а также премьер-министров Йемена и Ливии. Был проигнорирован и призыв к Багдаду Хафеза Асада.
Складывалось впечатление, что в Багдаде даже к концу «паузы доброй воли» продолжали считать, что антииракская коалиция не решится на военные действия, хотя, казалось бы, налицо были все признаки надвигавшейся войны. 12 января американские дипломаты, спустив предварительно флаг со здания посольства, покинули Багдад. Закрыли свои посольства в Багдаде и многие другие страны. К 15 января из 70 дипломатических представительств в Багдаде продолжали функционировать лишь единицы, причем в резко сокращенном составе (посольства СССР, Кубы, Югославии, некоторых арабских и африканских стран). Выводы напрашивались сами собой, но это никак не влияло на позицию иракского руководства. Она оставалась той, как ее определил Саддам Хусейн в речи перед активистами партии Баас 9 января: «Наши вооруженные силы и великий иракский народ готовы к решительной схватке, которая приведет к поражению сил агрессоров и неверных… Победа безоговорочно будет нашей… Мы не из тех, кто поддается давлению… Вы увидите, в какую западню попадут Соединенные Штаты. Если американцы только ввяжутся, мы заставим их плавать в собственной крови».12
Трудно судить, в какой мере эта бравада была напускной, а в какой выражала действительные ожидания иракских руководителей. Так или иначе свой выбор они сделали.
* * *
«Пауза доброй воли» истекла 15 января. На следующий день я докладывал ситуацию Верховному Совету СССР. Подробно рассказал обо всем, что предпринималось правительством СССР, ООН, а также другими государствами для нахождения мирного решения, и как все эти усилия разбивались о стену пренебрежения со стороны Багдада к советам друзей и требованиям мирового сообщества. Я не скрывал, что военная акция грядет. Депутаты уже довольно хорошо разбирались в обстановке, так как кризис в Персидском заливе был уже давно в центре всеобщего внимания и неоднократно фигурировал в повестке дня заседаний Верховного Совета. Последний раз это имело место всего лишь 12 января, когда я тоже должен был выступать в Верховном Совете на эту тему, но депутаты удовлетворились тогда сообщением председателя Комитета по международным делам А.С. Дзасохова.
У меня не сохранилось текста моего выступления 16 января в Верховном Совете. Поэтому воспроизвожу целиком то, что о нем было сказано в информации ТАСС:
«Смысл советской позиции по поводу конфликта в Персидском заливе – «побудить иракское руководство проявить мудрость и миролюбие, хотя бы минимальную гибкость в вопросе о Кувейте, отказаться от линии, ведущей к катастрофе». Об этом заявил заместитель министра иностранных дел СССР Александр Белоногов, выступая сегодня на заседании Верховного Совета СССР с информацией о положении в Заливе.
Дипломат отметил, что «ситуация в Персидском заливе по-прежнему определяется прежде всего тем, намерен или нет Ирак вывести свои войска из Кувейта, в этом – ключ к решению проблемы». Вместе с тем он считает, что «политическая развязка кувейтского кризиса по-прежнему блокируется предельно жесткой позицией Ирака».
Из поступившей в МИД СССР информции, в том числе о встречах с Саддамом Хусейном, продолжал Александр Белоногов, «складывается впечатление, что иракское руководство до конца не верит в действительный настрой администрации США, других участников коалиции прибегнуть к силе». В Багдаде, по-видимому, до сих пор считают, что все заявления руководителей США на этот счет не выходят за рамки психологической войны, попыток запугать Ирак, оказать на него давление. «Мы уверены, что это опасное заблуждение», – подчеркнул Белоногов.
Дипломат заявил, что советская сторона делает все для того, чтобы «предельно четко довести до сознания иракского руководства реалии обстановки, советская сторона предельно честна, откровенна и конструктивна в контактах с иракцами». «Саддаму Хусейну сказано, что у нас нет сомнений относительно полной боеготовности америкаецев, которые могут в любой момент после 15 января принять решение о применении силы», – сообщил он. А это, указал дипломат, «будет означать катастрофу в первую очередь для Ирака, иракского народа».
Советской руководство, отметил Александр Белоногов, просило Саддама Хусейна «не упускать шансы сохранить в регионе мир, прямо говорило, что если иракские войска будут выводиться из Кувейта, то на Ирак никто не нападет, ему будет гарантирована безопасность, он сможет сохранить свой экономический и иной потенциал, что после ухода из Кувейта откроется дорога к запуску механизма ближневосточного урегулирования». «Эта позиция советского руководства четко доведена до сведения руководства Ирака», – заявил Александр Белоногов».
Верховный Совет СССР, постановив принять к сведению мою информацию, призвал все вовлеченные в конфликт стороны продолжать поиски политического решения проблемы и поддержал в связи с этим «инициативу Генерального секретаря ООН от 15 января 1991 года, направленную на предотвращение войны в районе Персидского залива и предусматривающую, что после разрешения нынешнего кризиса будут предприняты все усилия для всеобъемлющего урегулирования арабо-израильского конфликта, включая палестинскую проблему».13 Электронные СМИ разнесли этот призыв советского парламента, который, я допускаю, оказался последним обращением к Багдаду перед тем, как настал черед оружия.
* * *
А в зоне Залива друг другу противостояли внушительные силы. К завершению «паузы доброй воли» антииракская коалиция насчитывала 28 государств, к концу войны – 37. В нее входили северо- американские, европейские, арабские, африканские, латино-американские, тихо-океанские и страны из различных регионов Азии, причем не только мусульманские. Степень и характер их участия в МНС были, понятно, очень различны. Более чем на две трети многонациональные силы состояли из военнослужащих США (в общей сложности, включая морские силы их было свыше полумиллиона человек), совокупный вклад остальных участников коалиции – 205 тысяч человек (Великобритания – 43 тысячи, Франция – 16 тысяч, Египет – 40 тысяч, Сирия – 15 тысяч, Кувейт – 7 тысяч, остальные страны Залива – 10 тысяч, Марокко – 1.3 тысячи человек и т.д.).14 Канада участвовала 3 военными кораблями и 1 эскадрильей; Аргентина – 2 кораблями; Чехословакия – частями химической защиты; Швеция – полевым госпиталем; Венгрия, Филиппины, Сьерра-Леоне и Сингапур – военно-медицинским персоналом. Участниками МНС в различных формах (в основном боевыми подразделениями, самолетами и кораблями) были также Австралия, Новая Зеландия, Италия, Испания, Бельгия, Голландия, Дания, Греция, Норвегия, Пакистан, Южная Корея, Бангладеш, Сенегал, Нигер, Польша, Румыния. В финансовом обеспечении МНС весомо участвовали Япония и Германия (каждая дала по несколько миллиардов долларов). В зоне Персидского залива коалиция сконцентрировала до 180 боевых кораблей, включая 6 американских авианосных соединений, около 1800 самолетов, 3000 танков и 2800 орудий.
Им противостояли вооруженные силы Ирака, включавшие в себя регулярные войска (750 тысяч человек), резервистов (480 тысяч человек), так называемую народную армию, насчитывавшую, как утверждалось, до 5 миллионов человек, а также 5.5 тысяч танков, 3.5 тысячи орудий, около 600 самолетов и вертолетов, несколько сотен ракет различных типов. Иракская группировка в Кувейте и прилегающих южных районах Ирака насчитывала до 500 тысяч человек, 4 тысячи танков и 2.7 тысячи орудий.
«Мать всех сражений», – как с подачи руководства страны иракская пропаганда заранее окрестила будущее военное столкновение, и на самом деле обещало быть нешуточным.
