содержанию этой резолюции. За резолюцию было подано 12 голосов, против 1 (Куба), два члена СБ воздержались (Йемен и Эквадор). В практике Совета еще не было резолюций такого размера (почти четыре тысячи слов) и такой сложности (двадцать шесть параграфов преамбулы и тридцать четыре пункта постановляющей части). Ооновские острословы назвали ее «матерью всех резолюций» – по аналогии с саддамовской «матерью всех сражений».
Не хотелось бы утомлять читателя изложением этой резолюции, но некоторые моменты все же придется выделить. Во-первых, она не отменила предыдущие тринадцать резолюций, а, напротив, оставила их в силе за изъятиями, вытекающими из самой резолюции 687, сохранив таким образом в руках СБ широкий инструментарий контроля и давления на Ирак в качестве меры наказания за агрессию и неуважение к Совету и предотвращения возможности чего-то подобного с его стороны в будущем. Во- вторых, она учредила несколько международных органов и дала большой объем поручений Генеральному секретарю ООН, в том числе создала:
ѕ Миссию ООН по наблюдению в Ираке и Кувейте для контроля за демилитаризованной зоной вдоль всей границы между Ираком и Кувейтом (ширина зоны – 15 километров: 10 километров вглубь иракской территории и 5 километров вглубь кувейтской);
ѕ Спецкомиссию ООН для наблюдения за уничтожением, демонтажем и обезвреживанием химического и биологического оружия Ирака, возможностей их производства, возможностей производства ядерного оружия, а также любых баллистических ракет с дальностью действия свыше 150 километров;
ѕ Комиссию ООН по демаркации ирако-кувейтской границы, как она была определена 4 октября 1963 года ирако-кувейтским соглашением;
ѕ Комиссию ООН по компенсации – для руководства компенсационным фондом, из которого должны выплачиваться компенсации за весь вред, причиненный иракской агрессией Кувейту, другим странам, их юридическим и физическим лицам.
Резолюция 687 сохранила систему экономических санкций, облегчив, правда, процедуру получения от Комитета СБ по санкциям разрешений на экспорт в Ирак товаров гражданского назначения, но жестко продолжая контролировать нефтяной экспорт Ирака и полностью сохранив запрет на поставки в Ирак оружия.
Ряд положений резолюции касался возвращения Кувейту похищенной собственности, освобождения кувейтян и других иностранцев, запрещения Ираку совершать и поддерживать террористические акты, требовал от него предоставления разного рода сведений и сотрудничества с существующими и создаваемыми в соответствии с резолюцией международными органами.
Совет постановил сохранить вопрос в своей повестке дня и периодически к нему возвращаться для оценки ситуации, в том числе прогресса в реализации требований, который Ирак должен был добросовестно выполнять.
Слов нет: с Ираком обошлись тогда сурово, но справедливо. Багдад сам, можно сказать «напросился» своим поведением и противоправными действиями на ограничения и меры контроля. Веди он себя иначе, и отношение к нему было бы другим. Вдобавок, урок преподавался не только ему, но и любому потенциальному агрессору, как это и было отмечено в выступлении в Совете Безопасности представителя СССР.
Резолюция предусматривала, что официально прекращение огня вступит в силу после получения Генсекретарем и Советом Безопасности формального извещения от Ирака о принятии им данной резолюции, то есть обязательстве ее выполнять. Как пишет тогдашний заместитель Генсека ООН В.С. Сафрончук, Генеральному секретарю понадобилось несколько дней на то, чтобы буквально «выбить» из Багдада согласие на резолюцию.7
Резолюция 687 была встречена в Ираке волной яростной критики. ООН и Совет Безопасности обвинялись во всех смертных грехах, за будто бы необъективность и несправедливость по отношению к Ираку. Но как ни ругай ООН, а подчиняться ей все же приходилось. Американские войска находились в Ираке на тех позициях, на каких их застало прекращение огня, и были готовы возобновить военные действия, если бы Багдаду вздумалось отклонить резолюцию. И Багдад поступил так, как от него требовали. Сначала соответствующее решение было принято Советом революционного командования, а потом затверждено иракским парламентом. Как отметил его спикер Саади Мехди Салех, представляя решение СРК, члены этого Совета, «объявляя резолюцию несправедливой, нашли, что нет иного выбора, кроме как принять ее, дабы сорвать американо-сионистский заговор».8
6 апреля министр иностранных дел Ирака направил письмо председателю Совета Безопасности ООН, письмо весьма примечательного свойства. Оно было довольно пространным и практически целиком посвящено утверждениям, будто резолюция 687 со всех точек зрения плоха. Но главным в письме была все же самая последняя очень короткая фраза, гласившая, что у Ирака «нет выбора, кроме как принять эту резолюцию».9
Несколько дней ушло на то, чтобы члены Совета Безопасности, проанализировав текст упомянутого письма и сопоставив его с полученным 10 апреля текстом решения иракского парламента, пришли в конечном счете к выводу, что не стоит ломать копья из-за содержавшихся в них критики и упреков в адрес Совета. Проведя внутри Совета необходимые консультации, его председатель Поль Нотрдам (в апреле председательствовала Бельгия) в ответном письме квалифицировал полученную от Ирака нотификацию как не подлежащее взятию назад или пересмотру и не сопровождающееся никакими условиями принятие Ираком резолюции 687. От имени членов Совета он приветствовал это событие как первый позитивный шаг к полному осуществлению данной резолюции.10
Письмо председателя Совета Безопасности означало, что с этого момента прекращение огня становится окончательным. Так была поставлена точка в вооруженном конфликте, начало которому положил захват Ираком Кувейта восемь месяцев назад.
Начинался новый этап, полный надежд и тревог. Первые были связаны, естественно, с наступившим миром. Вторые были следствием дефицита доверия к тому, что в Багдаде смогут правильно осмыслить случившееся и не станут пытаться переиграть уже сыгранную и закономерно проигранную партию.
Мне остается дополнить свой рассказ о финальном этапе кризиса буквально парой моментов о наших диппредставительствах в Кувейте и Ираке.
Сразу после освобождения Кувейта я обратился к послу Дуэйджу с просьбой выяснить, сохранилось ли здание нашего посольства. Через несколько дней он сообщил, что здание цело, но его состояние оставляет желать лучшего. Он также рекомендовал временно воздержаться от возвращения в Кувейт советских дипломатов ввиду пока крайнего неблагополучия в столице (ни электричества, ни воды, плюс сплошная гарь). Мы выждали месяц с небольшим, прежде чем направить в Эль-Кувейт передовую группу. Обстановка, которую они там застали, все еще была тяжелой. Даже в солнечный полдень небо оставалось темно-серым, сумеречным от копоти и дыма. Внутри посольского здания мало что сохранилось от обстановки и оборудования – почти все было разграблено. Надо сказать, что наиболее ценные предметы наши товарищи перед эвакуацией вывезли и складировали в подвальном помещении строившегося нового посольского комплекса и замуровали вход в это помещение, но и оно оказалось вскрытым, а вещи украденными. Не тронули только картины (надо полагать, их не взяли просто потому, что ни выставить их, ни продать было нельзя, ибо русские пейзажи слишком бы бросались в глаза).
Вскоре в Кувейт вернулся и наш посол. Первоначально посольство возобновило свою деятельность в старом помещении, приведя его в относительный порядок. Начались и работы по завершению строительства нового здания. Большая помощь в этом нам была оказана правительством Кувейта. С переездом посольства туда как бы закрылась и глава, связанная для наших товарищей с нелегким испытанием недавнего прошлого.
Здание нашего посольства в Багдаде не пострадало. Как я говорил, все благополучно кончилось и для тринадцати советских дипломатов, остававшихся в Багдаде во время войны. Постепенно посольство стало пополняться возвращавшимися в Ирак сотрудниками. Вернулись и семьи. Но целый ряд представительств, которые раньше наша страна имела в Ираке, так и не возобновили свою деятельность ввиду специфики новых условий. Среди них и наше генеральное консульство в Басре. В связи с установленными для Ирака ограничениями объем наших экономических отношений с этой страной остается весьма скромным, хотя и у России, и у Ирака имеется серьезный интерес к расширению масштабов взаимовыгодного сотрудничества.
