Потом он выволок хохочущую упиравшуюся Юльку вытащил на улицу, запихнул в машину.
– Куда мы едем?
– Ко мне, разумеется. Я тут рядом живу. На последнем этаже. Двадцатом. И по ночам разговариваю со звёздами прямо из окна.
– Класс! Я тоже хочу.
– Сейчас будешь.
Они подъехали к бело-коричневой «башне», ввалились в подъезд. Мирно посапывавшая бабушка- консьержка встрепенулась, но Вольский бросил на столик купюру, и та, раскланиваясь и рассыпаясь в любезностях, проводила до лифта.
Лифт ракетой взмыл вверх, казалось, он пробьёт крышу, вырвется в небо, полетит прямо в космос…
– Стоп, приехали.
Вольский долго копошился ключом в замке, никак не мог открыть, и это их обоих здорово развеселило: Юлька воображала, что они – взломщики и хохотала так, что из квартиры напротив выглянул заспанный мужик и попросил вести себя тише. Тут дверь поддалась, и они ввалились в тёмный холл, где снова занялись сумасшедшим сексом.
– А где же звёзды? – Простонала Юлька.
– Там… – Вольский распахнул входную дверь и указал на железную лестницу, ведущую под потолок, и небольшой люк. – Там периодически вешают замок, а я срываю его, когда хочу поболтать со звёздами.
– Я тоже хочу. – Воскликнула Юлька.
– Пошли.
Юлька скинула туфли и, карабкаясь, как кошка, полезла вверх. Стефан толкнул крышку люка.
– Вау! – прошептала восхищённая Юлька. – Вот это да!
Перед ней, насколько хватало взора, простирался бесконечный черный океан Вселенной. Огромные ракушки звезд были так близки, что впору коснуться их рукой.
Пронизываемая ветром, босая, воздушная, раскинув руки, словно крылья, Юлька закружилась на крыше.
– Я хочу летать! Я сейчас улечу!
– Пойдем, – сказал Вольский. – Хочу еще выпить.
– Неси сюда. Устроим пикник под звёздами.
– Ладно, я мигом! – Отозвался Стефан. – Никуда не уходи!
Юлька весело засмеялась. Впервые за последние дни она чувствовала себя счастливой.
Шаги Стефана стихли. Юлька стояла, тяжело дыша. Красивая, чуть растрепанная, в длинном, оголявшем безупречную спину, платье цвета лунной пыли… Хотелось ещё воздуха, ещё ветра. Столько, чтобы, как на море, радостно вздымалась грудь.
Вдруг от одной из звёзд, призывно подмигивающей, протянулся мостик из мерцающей серебряной паутины. По нему, навстречу Юльке, подскакивая на ходу и весело скалясь, спускался Маслов.
– Привет! – помахал он ошеломленной Юльке.
– Ты куда исчез, сукин сын, – спросила она, сурово сдвинув брови. – Как же наш круиз?
– Он состоится. Я же обещал, самый крутой. Как тебе межзвездный, а? Иди сюда, детка! – он протянул ей руку. – Ты что, боишься? Ты же такая же звезда. Здесь твое место. Иди же ко мне. Я люблю тебя, малышка.
– И я люблю тебя, – зачарованно прошептала Юлька.
– Ради тебя я проделал этот чертовски длинный путь. Теперь мы всегда будем вместе. Я хочу тебя, – его некрасивое, но ужасно обаятельное лицо осветилось знакомой лукавой улыбкой. – Ну, мне долго ждать?
Рассмеявшись, Юлька легко подтянулась и, зацепившись за раму, встала в оконном проёме в полный рост. А затем, поддавшись порыву встречного ветра, сделала шаг. Навстречу звездам.
– Ума не приложу, – прикладывая к вискам надушенный платочек, страдальчески говорила Ксения Величко, – как такое возможно? Упасть с крыши. У них что там, замков нет? А что если этот певец, как его там, её столкнул? Надеюсь, его посадят? Бедная, бедная моя девочка…
Траурный наряд от Москино был ей чрезвычайно к лицу.
– Я возьму это дело под особый контроль. Вот только вернусь из командировки, с Ямайки… – Мрачный депутат Величко положил на плечо бывшей жены крепкую, закаленную в государственных баталиях, руку.
Прерывисто вздохнув, Ксения устремила на экс-супруга долгий благодарный взгляд.
Антуан не смог присутствовать на похоронах. Он был вынужден отбыть в Париж по срочному делу.
Траурный кортеж остановился на красном свете.
Позади – автобус от модельного агентства. Проводить Юльку в последний путь поехали все «звездочки».
– Будут хоронить в закрытом гробу…
– Говорят, от тела ничего не осталось…
– Еще бы, упасть с такой высоты…
– Я слышала, она принимала наркотики…
– Заткнитесь! – крикнула, не выдержав, Марина, ударив кулаком по стеклу.
«Звездочки» затихли.
– Она так любила жизнь, – крупные капли, как осенний дождик, сбегали по нетронутому косметикой бледному лицу Лены. – Она не заслужила этого, не заслужила…
Дали «зеленый». Траурный кортеж тронулся дальше. За заплаканным окном проплыл огромный рекламный щит – задорная мордашка в обрамлении темно-русых кудрей и надпись сбоку – «Вечная молодость».
Часть III
Глава 1
Следователь Одинцов оказался пренеприятным скользким типом с глазами как у дохлого окуня. Но Дмитрию приходилось иметь дело и не с такими экземплярами. Он доходчиво объяснил, что обвинение, которое пытаются предъявить его клиентке, смехотворно. Что улики стоят не больше дырявого презерватива. И посоветовал меньше увлекаться сериалами типа «Коварство и любовь», а больше – заниматься делом и штудировать «Право». Разговора оказалось достаточно, чтобы ввергнуть скользкого следователя в состояние, близкое к посталкогольной депрессии. Засим Дмитрий вежливо откланялся, пообещав захаживать по малейшему поводу. Далее в его блокнотике значилось странноватое имя, причудливая смесь романтичного выпендрежа: Ник Португал.
С самого утра непроспавшийся и злой майор Сухоруков «писал кипятком» на все отделение.
– Ну, спасибо тебе, Фролов, удружил! Помог товарищам! Ты видел этого адвокатишку? Вцепился, как бульдог. Такой все дело развалит.
– Это кто протокол составлял: «Труп найден без признаков жизни. Ноги расположены вдоль туловища…» – Громко заржал Гриценко.
– Ну я, – отозвался Соломатин, – а че? Где еще ноги-то должны быть?
– До Нового года неделя, – сокрушался майор, – где я новых подозреваемых возьму?
– А вам легче отправить девчонку по этапу, чем пережить потерю премии? – до сих пор невозмутимо- безмолвный Фролов выпустил в окно порцию едкого «Примного» дыма.
– А если она виновна?
– Соберем доказательства – посадим. Только их собрать сперва надо.
– Юр, – сказал Гриценко, – у тебя тут грамматическая ошибка…
– Небось, не одна. Исправь.
– Зато адвокат, наверно, грамотный! – продолжал разоряться майор.
Докурив, Фролов выбросил окурок в окно и вышел из кабинета.
– В тир, – предположил Гриценко.
– На хер, – выдвинул свою точку зрения майор.
