бы в первый раз стоило поверить, что она сделала все как надо. И я нажал на газ.
Поначалу ничего не происходило. То есть все было нормально: «Ока» тронулась с места, и в зеркальце заднего вида я заметил, как начинает движение белый «жигуленок».
— Они едут за нами, — сказал я Анне, пока еще ни в чем ее не обвиняя. Просто констатируя факт.
— Тебе показалось, — так же спокойно прозвучал ответ. — Они никуда не едут.
— Да ну? — скептически спросил я и снова посмотрел назад. «Жигули» как-то неуклюже зависли передними колесами над канавой. Мотор работал, колеса крутились, было видно, как водитель яростно размахивает руками. Автомобиль и не думал трогаться с места. — И что это означает? — заинтересовался я.
Анна вытянула левую руку перед собой, разжала кулак, и я увидел на ладони небольшую, сантиметров десяти в длину, рукоятку. Раздался щелчок, и вылетело лезвие.
— Они так обрадовались твоему появлению, — сказала Анна, — что совсем не замечали того, что творится сзади их машины.
— А сзади была ты.
— Как ты догадался?
— И ты пропорола этой зубочисткой покрышки?
— Долго ли умеючи, — самодовольно заявила она и тут же с силой ударила меня ногой по ступне. По той самой, что находилась на педали тормоза. Машина остановилась, и вовремя: выезд от дома к дороге был перегорожен черным «Фордом». Он словно с неба свалился, и Анна заметила его на секунду раньше меня.
— Вот еще, — недовольным тоном сказала Анна и расстегнула замок на куртке. Я не понял, зачем она это делает, пока не увидел четырех здоровых мужиков, выскочивших из «Форда». Я бы не хотел встретиться с такими типами в темном переулке. Да им, похоже, было наплевать — день, вечер или ночь. Они окружили машину.
— Быстро вытряхивайся из своего катафалка, сука! — завопил один. Зажатый в его руке пистолет был направлен в мою сторону, и это придавало произнесенным словам дополнительный вес.
— Может, мне стоит дать задний ход? — подумал я вслух.
— Это надо было делать немного раньше, — сквозь зубы ответила Анна. — А сейчас расслабься...
Не знаю, что она имела в виду, только тип с пистолетом свободной рукой открыл дверцу с моей стороны, ухватил меня за плечо и рванул наружу.
— Я позову милицию, — сказал я, стараясь, чтобы это прозвучало как угроза.
— Маму свою позови, — был ответ. Пистолет уперся мне в висок, а мои ноги помимо воли едва ли не вприпрыжку понесли меня к «Форду».
— Мама далеко, — сказал я на ходу. — А милиция близко.
Похоже, мне не поверили. А те два любителя полуночных мордобоев, что с матюгами осматривали проколотые покрышки, предпочли не привлекать к себе внимание.
— А ты, лахудра, сиди и не вякай, — услышал я со стороны. Эта реплика, очевидно, предназначалась Анне, и я представил ее возможную реакцию на такие слова. Однако то, что произошло в действительности, далеко вышло за пределы моей фантазии.
Я чувствовал кожей дуло пистолета, и по этой причине был смирен, головой не вертел, и то, что случилось возле «Оки», оказалось вне поля моего зрения. Только вдруг ствол ушел от моего виска в сторону, хватка ослабла. Тип, советовавший мне позвать маму, дернулся назад, к моей машине, словно я его больше не интересовал. Только вот я, злопамятный сукин сын, не хотел так легко с ним расставаться.
Поэтому я ударил левым кулаком противнику в челюсть, правой рукой вцепился в сжимавшую оружие кисть, да еще двинул коленом в основание позвоночника. В результате тип с пистолетом полетел назад, увлекая следом и меня, не решавшегося выпустить руку с «ТТ». Уже в лежачем положении эта упрямая сволочь пнула меня в бок и обругала пятью нецензурными словами. Я не стал церемониться и левой рукой четыре раза врезал матерщиннику в лицо. Точнее, в морду. На большее парень не тянул.
Потом я вскочил, выбил ногой пистолет из ослабевшей руки и приготовился схватиться с остальными незнакомцами из «Форда».
В следующую секунду выяснилось, что сражаться не с кем.
— Быстро! В машину! — крикнула Анна. Я повиновался. Пробегая те несколько метров, что отделяли меня от «Оки», я вспотел: мне пришлось перешагивать через неподвижные тела. В то время, пока я возился с одним, Анна уложила троих.
И еще одно: я своего лишь оглушил. Тем, кто имел дело с Анной, пришлось гораздо хуже. У одного посредине лба темнело аккуратное отверстие — след от пули. У второго было перерезано горло. Наверное, все тем же маленьким ножичком с выкидным лезвием. Сам нож торчал из правого плеча третьего громилы.
Анна наступила ему на горло тяжелым ботинком, вытащила нож и обтерла лезвие о кожаную куртку поверженного боевика.
Я торопливо прыгнул в машину и вцепился в руль. Меня колотило. Анна села рядом и застегнула «молнию» на куртке.
— Кого-то ждешь? — спросила она. — Если нет, то поехали.
Я нажал на газ, и «Ока» тут же подпрыгнула, преодолевая возникшие на ее пути неровности рельефа. Мне послышался стон. И я постарался как можно быстрее уехать отсюда. Не забыв при этом глянуть в зеркальце заднего вида: белый «жигуленок» стоял на прежнем месте, но милиционеров рядом видно не было.
Анна достала из кармана носовой платок и аккуратно вытерла красные капли со своего лица.
— Ты кончил своего? — поинтересовалась она таким голосом, словно речь шла о том, не забыл ли я полить цветы на окне.
— Нет. — Я смотрел на дорогу и думал о возможных последствиях случившегося. Дело даже не в том, что мы оставили на дороге несколько трупов. Мы сделали это рядом с моим домом, в сотне метров от двоих сотрудников милиции. Все желающие могли наблюдать процесс уничтожения четверки из «Форда». Кто-то вполне мог заснять всю сцену на видеокамеру. Людей хлебом не корми, дай посмотреть, как бьют друг другу морду и режут глотки. Любители острых ощущений. Будут потом показывать эту видеокассету родным и знакомым, хвастать...
— Ты знаешь, кто это был? — прервала ход моих мыслей Анна.
— Понятия не имею.
— А зря. Я спросила у одного, прежде чем сломать ему горло.
— И что он ответил?
— Они работают на Гиви Хромого. На тебя уже открыли сезон охоты, Костик. И после сегодняшнего количество охотников увеличится, — сказала она то, о чем я и так догадывался. — И тебе придется некоторое время не возвращаться домой.
— Некоторое время? — переспросил я. В отличие от Анны я не был спокоен. Мягко говоря. — Что ты имеешь в виду? Что мне до конца жизни придется бегать от милиции? И от Гиви Хромого?
— Не принимай все так близко к сердцу, — посоветовала Анна, и это прозвучало как циничное издевательство. — Подумай сам, разве лучше было бы, если в эти четверо потащили тебя к Гиви выяснять отношения? К вечеру ты наверняка стал бы трупом. А сейчас — кто знает, как все сложится... Пока ты жив.
— А менты? Те двое? Они же все видели!
— Ну и что? Они могут предъявить к тебе претензии по поводу спущенных шин, и только. Как только я начала резать этих сволочей, та парочка куда-то быстро слиняла. Так что за трупы ты будешь отвечать только перед Гиви, а он вряд ли будет просить милицию найти обидчика.
— Гиви тоже не подарок.
— Я же обещала: пока мы работаем вместе, я прикрываю тебя по всем направлениям. Или тебе кажется, что я обманываю?
Мне вспомнились три тела, через которые я перешагнул.
— Нет, так мне не кажется, — отрезал я.
— Значит, все в порядке, — подытожила Анна. — Эй, ты смотри за дорогой. Не нервничай.
