— Далеко собрался, Костя? — Она говорит отнюдь не беззаботно. Я вспоминаю, что кобура по- прежнему на ней.
— В туалет, — доверительно сообщаю я.
— Одна нога здесь, — напутствует меня Анна, — другая...
— В «очке»? — невесело шучу я.
— Не «светись» во дворе, — конкретизирует свою просьбу Анна.
— Да кто меня здесь увидит? Кому мы сдались?
— Один мой знакомый, — медленно произносит Анна, — тоже думал, что никто его не увидит.
— И что он сделал?
— Закурил.
— Последствия?
— Он очень широко пораскинул мозгами. В радиусе полутора метров. Пуля в переносицу.
Я тяжело вздыхаю и берусь за дверную ручку. Анна напутственно улыбается.
— У тебя очень красивые зубы, — говорю я. — Палец в рот не клади.
— Вставные. — Анна продолжает улыбаться. — Это профессиональное...
Видимо, в этот момент выражение моего лица меняется, потому что Анна пожимает плечами и говорит:
— Извини, что разочаровала...
Я толкаю дверь и выхожу через узкий коридор на улицу. Солнце прячется в облаках, его почти нет, но я слепну, словно от ярчайшего тропического сияния.
Глава 10
Понятия не имею, какое официальное объяснение получила смерть Марка, но никакого особенного шума не было. И у Анны с Бобом не возникло никаких проблем с их расследованием.
— Главное — это придумать объяснение, устраивающее всех, — улыбнулся Боб. — Мы его придумали.
Боб получил в наследство от Марка обязанность контактировать с милицией и прокуратурой по делу о налете на «Европу-Инвест». Предполагалось, что правоохранительные органы должны держать Боба в курсе дела. На деле же Боб знал немного больше, чем официальное следствие. И помалкивал.
С милицией, но не со мной.
— У тебя есть знакомый в той команде, которая занимается нашим делом? — спросил он как-то, в очередной раз вернувшись в деревянный домик на южной окраине Города.
— Ты имеешь в виду — среди милиционеров? — уточнил я.
— А кто еще этим занимается? — удивился Боб. — Садоводы-любители?
— Среди милиционеров — есть.
— Его случайно зовут не Игорь Григорьев?
— Очень может быть и так, — уклончиво ответил я. То есть это мне казалось, что я уклончив и хитроумен. Только вот постоянное сидение в четырех стенах с забинтованной головой и в компании с Сидоровым сделало меня тугодумом. Я старался говорить медленно и неопределенно.
— Может быть? — недовольно хмыкнул Боб. — Слушай тогда: этот Игорь поймал меня в коридоре Управления внутренних дел и сказал буквально следующее. Слушаешь?
— Ну, — буркнул я. Что бы там ни сказал Гарик, вывод мог быть один: скоро мне придется выползти из моего укрытия. И что из этого получится... Лучше и не думать. Здесь плохо, но за порогом сумрачного дома — еще хуже. Там кипит жизнь.
И иногда это напоминает водоем, кишащий пираньями.
— Он сказал: «Если ты вдруг случайно встретишь Костю Шумова, то попроси его связаться со мной. Немедленно. Есть кое-какие новые обстоятельства», — сообщил Боб.
— И все?
— Еще он сказал: «Личную безопасность гарантирую».
— Ха, — невесело отреагировал я.
— Тебе не понравилось сообщение? — поинтересовался Боб, поглаживая бородку.
— Если уж что мне и не нравится, так это бижутерия в твоем ухе, — сказал я. — Ты мне напоминаешь окольцованного голубя. Я все жду, когда ты захлопаешь крыльями и улетишь... Дай телефон.
— Что? — не понял Боб, на всякий случай прикрывая мочку уха. — Зачем?
— А зачем вообще нужен мобильный телефон? Конечно же, чтобы колоть им орехи.
После этого Боб беспрекословно протянул мне «Моторолу». Я засунул ее под мышку, схватил со стола банку пива, откупорил ее на ходу и вышел во двор. Анна проводила меня пристальным взглядом. Я отошел подальше от дома, набрал номер, и через некоторое время услышал:
— Григорьев, — Гарик был официален. — Управление внутренних дел...
— Шумов. Сам по себе, — представился я.
— Кхм. — Гарик явно подрастерялся. — Во-первых, привет...
— А во-вторых?
— Во-вторых, перезвони мне по другому телефону.
Десять минут спустя я вернул Бобу телефон, поднял с пола свой плащ, кинул его на плечи. Потом подошел к Анне, забрал у нее один банан и сунул в карман плаща. На случай, если проголодаюсь.
— Далеко собрался? — спросил Боб.
— Со мной хотят побеседовать.
— Кто и где?
— Пара моих знакомых в Управлении. По поводу «Европы-Инвест» и по поводу некоторых других дел...
— Думаешь, стоит ехать?
— Меня попросили. Тот самый знакомый. Он сказал, что если я сам не появлюсь в ближайшее время, это ухудшит мое положение.
— А про меня он ничего не говорил? — насторожился Сидоров.
— А что про тебя говорить? — пожал я плечами. — Ты все так же во всероссийском розыске.
Сидоров побледнел.
— Я поеду с тобой, — сказал Боб. — Посмотрю, чем это кончится. Не возражаешь?
Я не возражал.
— И еще один совет. — Боб серьезно посмотрел на меня. — Есть у тебя знакомый юрист?
— В смысле — адвокат?
— Именно в этом смысле. Я думаю, что стоит об этом позаботиться. Все может случиться...
— У меня есть знакомый юрист. — Я вспомнил о Генрихе.
— Это просто мера предосторожности, — сказала Анна. — Мое обещание остается в силе. С тобой и с твоим другом ничего не случится. У нас есть, чем повлиять на следствие... — Она подошла ко мне вплотную и сжала прохладными пальцами запястье. — С тобой все будет хорошо, — повторила она как заклинание. — Я обещала, помнишь?
Это я помнил. Я помнил также и ее слова, произнесенные в машине, когда мы ехали из больницы: «Я получила от Сидорова все, что могла. Он мне не нужен больше. И ты, по большому счету, тоже».
Глава 11
Прежде чем войти в серое здание Управления внутренних дел, мы с Бобом просидели минут сорок в джипе, поджидая, пока подъедет Генрих. Он появился на белой «Ниве». Генрих прекрасно знал, на чем куда следует ездить. Для встреч с богатым клиентом Генрих арендовал «Кадиллак», а в разные официальные инстанции отправлялся исключительно на машинах отечественного производства, как правило — не новых. Чтобы не раздражать. В данном случае это было особенно мудрым ходом.
Оделся он соответственно: старенькое черное драповое пальто, шляпа, фасон которой был разработан примерно в конце шестидесятых годов, серенький костюмчик и черный официальный галстук. Тридцать лет назад в таком облачении он сошел бы за бухгалтера какого-нибудь мелкого предприятия. Сейчас Генрих разыгрывал роль честного и небогатого юриста, вид редкий, но еще встречающийся. В отличие от юриста честного и богатого, встретить которого в наше время шансов меньше, чем оказаться в одном трамвае с туристской группой зеленых человечков с Марса.
