группировкой Гиви Хромого... Полагаю, что проведение обыска на квартире Шумова, опознание его сотрудниками Третьей городской больницы дадут свои результаты... Если, конечно, гражданин Шумов не пожелает сделать сейчас исчерпывающее признание, которое в известной степени смягчит его участь. Думаю, мы собрались здесь в надежде на признание? Иначе смысла во всем этом очень мало, — закончил Козлов свою речь. Аплодисментов не последовало.
Гарик бросил окурок в урну и спросил меня:
— Будешь делать признание?
— Не будет, — опередил меня Генрих. — Насколько я понял, все выводы следствия не более чем предположения, а от имени руководства агентства «Статус» я бы хотел со всей ответственностью заявить, что во время работы в нашем агентстве Шумов проявил себя с лучшей стороны, выполнял обязанности заместителя директора и оставил агентство по собственному желанию, а если Шумов захочет вернуться, то агентство «Статус»...
— Легче, легче, — попросил Гарик, слегка изумленный таким напором. — Я не успеваю следить за ходом ваших мыслей... Значит, признания не будет.
— Не в чем признаваться, — развел я руками. — Я уже объяснял товарищу, — кивнул я на Козлова, — когда он подсовывал бумажку на подпись...
— Какую бумажку? — живо заинтересовался Генрих. — Он склонял вас к даче ложных показаний?
— Действительно, что еще за бумажку ты заставлял его подписывать? — вопросительно посмотрел на Козлова Гарик.
— Я?! Не было никаких бумажек... Был обычный допрос. Может, речь идет об обычных протоколах допроса, которые Шумов должен был подписать?
— Если бы это был протокол, я бы его подписал. Но это не был протокол допроса, потому что допроса по сути и не было. Была весьма специфическая беседа. — И я невзначай поправил волосы у левого виска, там, где еще была заметна длинная розовая отметина. Пусть и оставленная не ботинками Козлова — какая разница?
— Показания выбивались силой? — оживился Генрих, продолжая строчить свой собственный протокол.
— При задержании гражданин Шумов оказал сопротивление, — торопливо сказал Козлов. — Пришлось применить силу.
— Если бы я хотел избежать задержания, я стал бы сопротивляться в более удобном месте, чем Управление внутренних дел, — заметил я. — Меня поджидали у дверей квартиры, и я спокойно пошел с милиционерами, сел в машину и приехал сюда. Этому есть свидетели — соседка по лестничной площадке видела все в дверной глазок.
Это оказалось для Козлова новостью. Первой за сегодняшний день, но далеко не последней. Гарик подмигнул мне.
— Подумайте, товарищ следователь, как объяснить телесные повреждения, причиненные моему клиенту, — строго произнес Генрих.
— Докажите, что он получил их здесь, — парировал Козлов. — Ваш клиент неизвестно где пропадает ночами, мало ли где ему разбили голову...
— Значит, никакой бумажки ты Шумову подписывать не предлагал? — спросил Гарик со своего насеста. Козлов отрицательно замотал головой. — Ну, значит, ее не было, — подытожил дискуссию Гарик к явному неудовольствию Генриха. — А вот что это там за стычки у твоего дома происходили, Костя? С ребятами Гиви Хромого, да?
— Да, — воодушевленно продолжил Козлов. — Прохожие видели, что автомобиль «Ока», отъезжавший от дома, был блокирован иномаркой. Откуда появились несколько мужчин и окружили «Оку». Потом произошла стычка, несколько человек упало, и «Ока» на большой скорости скрылась.
— А упавшие — они что, были убиты? Или ранены? — спросил Гарик, поигрывая зажигалкой. — Куда они делись?
— Упавшие были погружены в иномарку и увезены. Позже мы получили информацию, что двое или трое людей Гиви Хромого погибли при непонятных обстоятельствах. Проверить информацию пока не удалось.
— То есть это я замочил троих парней Гиви Хромого? — Я рассмеялся. — И я после этого еще жив? Вы немного идеализируете Гиви...
— А что за свидетели? — заинтересовался Генрих. — Кто такие? Что за прохожие? Почему они не вызвали милицию, как только началась стычка?
— Почему не вызывали милицию? — Я продолжал смеяться, и Козлов немного удивился. — Да потому, что эти свидетели и есть милиционеры. Он же сказал — за мной была пущена слежка. Но у машины этих двух лопухов оказались спущены шины — честное слово, это не я! Вся слежка накрылась медным тазом! Больше того, когда на меня навалились орлы Гиви, эти двое безумно отважных людей кинулись бежать в противоположную сторону.
— Это правда? — спросил Гарик. — Я не помню доклада об этом.
— Ну, — замялся Козлов. — Так случилось...
— Как случилось?
— У их машины действительно оказались проколоты шины, и это наверняка не случайность... — Козлов бросил на меня злобный взгляд. — А чтобы вмешаться в стычку... У них было задание — наблюдать...
— Меня там могли запросто убить, — напомнил я. — И вашим людям стало бы не за кем наблюдать.
— А во-вторых, у них не было оружия. Поэтому...
— Я что-то не пойму, — встрял Генрих. — Сначала товарищ следователь долго и упорно доказывает нам, что мой клиент — опасный преступник, организатор вооруженного ограбления, повлекшего за собой гибель людей. А потом он посылает следить за моим клиентом двоих явно неопытных — раз мой клиент смог так легко оторваться от них и — главное, невооруженных людей. Я вижу здесь явное противоречие.
— Я тоже, — негромко сказал Гарик, и Козлов вздрогнул.
— Что мне особенно нравится в этой истории, — продолжил я, — так это полная идентичность действий банды Гиви Хромого и, извините, следственной группы УВД в поисках Сидорова. Когда в ночь после ограбления милиция искала Сидорова, она посетила бывшую жену Сидорова и меня, близкого друга. Некоторое время спустя Гиви Хромой получает заказ на убийство Сидорова. Куда он отправляется в первую очередь? Ко мне и к бывшей жене Сидорова.
— Откуда у вас такие сведения, Шумов? — приподнялся со своего места Козлов.
— У него верные сведения, — сказал Гарик. — Так на какие мысли тебя это навело, Костик?
— Я подумал: «Откуда Гиви так быстро узнал, что я — друг Сидорова? И узнал, где я живу? И на какой машине езжу, потому что меня перехватили, когда я уже отъезжал от дома?»
— Это хорошие вопросы, — одобрил Генрих. — Нам всем стоит над ними подумать...
— У кого может быть такая информация? — продолжил я. — Ответ может показаться вам неприятным, но он таков: эта информация могла быть взята отсюда. — Я ткнул указательным пальцем в пол.
— Это пора прекращать, — сказал Козлов. — Гражданин Шумов уклоняется от дачи показаний, зато не брезгует беспочвенными обвинениями в адрес правоохранительных органов...
— Не брезгую, — согласился я. — Я вообще ничем не брезгую, когда речь идет о моей жизни, о ложных обвинениях и о ловушках, которые расставляют люди, считающие себя более хитрыми, чем другие.
— О чем вы, Шумов? — подал голос из угла молчавший до этого момента Разговоров.
— Хочу рассказать вам сказку.
— Я знаю эту сказку, — вскочил из-за стола Козлов. — Эта сказка про белого бычка! Подозреваемый издевается над следствием, и я предлагаю заключить его под стражу во избежание дальнейших...
— Что ты орешь? — тронул его за плечо Гарик. — Ты что, не любишь сказки? Я так очень люблю. Давай послушаем, а? Это всего-навсего сказка. Все любят сказки...
— Я просто обожаю, — отчеканил Боб и широко улыбнулся своим суровым соседям.
Глава 12
— Дурдом какой-то! — резко сказал Козлов, но рука Гарика все настойчивее приглашала его присесть, и
