дверь за собой.
И в ту же секунду кто-то взял его ледяной рукой за сердце и чуть-чуть сжал. Чуть-чуть, но достаточно, чтобы Мезенцев вздрогнул всем телом, и ощутил в горле нечто режущее, и это был скорее не восторг, а ужас...
Мезенцев понял, что сладостных минут ожидания у него не будет. У него вряд ли вообще будут минуты.
Потому что в номере было трое мужчин. И судя по напряженным лицам, они ждали именно его.
И они знали, что с ним делать.
Глава 13
Бумажная пыль
1
Алексей с недоумением смотрел на белую пластинку жевательной резинки, лежавшую в широкой ладони помятого мужчины. Пластинка утратила свою форму, размякла от пребывания в кармане, обертка была испачкана, но мужчина все равно протягивал ее Алексею. Это была всего лишь жевательная резинка, пусть и в малопривлекательном виде. Глупо было ее опасаться, но Алексей почему-то опасался ее. В то же время что-то мешало ему просто развернуться и пойти прочь. Он стоял на ступенях гостиницы и делал вид, что совершенно незнаком с помятым мужчиной. А тот, застенчиво улыбаясь, все ближе подступал к Алексею.
Неизвестно, что бы случилось дальше, если бы вдруг чья-то рука не легла на плечо помятого мужчины, сжала его и слегка оттащила назад.
— Всю ночь, — сказал Бондарев на ходу. — Всю долбаную ночь у меня над головой репетировал какой- то долбаный ансамбль долбаной песни и долбаной пляски...
— Чт-то? — Помятый мужчина прошел по инерции несколько шагов вслед за Бондаревым, бросив разочарованный взгляд на Алексея.
— Вы же работаете в гостинице, так послушайте мои претензии... Всю долбаную ночь!
— Но я... — теперь застенчивая улыбка была обращена к Бондареву. — Я не администратор, я всего лишь...
— Какая мне разница! — сказал Бондарев, заталкивая помятого мужчину за тяжелую деревянную дверь гостиницы. — Мне важно, что ты здесь работаешь, так будь любезен...
Он тоже скрылся внутри гостиницы. Алексей к этому времени как будто очнулся от сна, огляделся, увидел пустую лестницу, пустую площадку перед входом в гостиницу... Голова тоже была пуста, за одним исключением: там сидело одинокое и очень сильное предчувствие, что сейчас Бондарев выйдет и спустит Алексея по этой лестнице вниз. В воспитательных целях.
Чтобы подготовиться к этой процедуре, Алексей поспешно спустился на несколько ступеней. Вскоре грохнула дверь, и между колонн показался Бондарев, казалось, совершенно не замечающий Алексея.
Он поравнялся с Беловым, остановился и, по-прежнему не глядя в его сторону, сказал:
— Ну и какого...
Потом он вздохнул и перешел на более спокойный тон.
— Ну и зачем тебя сюда занесло? Что-то случилось? Ты нашел Марию Великанову?
— Нет.
— Нет, — повторил Бондарев. — Тогда ты должен сидеть в своем номере и ждать инструкций.
— Я отработал свой список, потом у меня появились кое-какие мысли, я ехал мимо на трамвае и...
— Мысли, — сказал Бондарев. — У тебя появились мысли, и ты побежал скорее ко мне, пока эти мысли не потерялись... Ладно.
Он махнул рукой, чтобы Алексей шел вперед, и потом сам последовал за ним на некотором расстоянии. Они перешли трамвайную линию, повернули за угол и там шагали еще квартал, пока Бондарев не кашлянул. Алексей обернулся и увидел, что Бондарев сворачивает в распахнутую дверь малопримечательного двухэтажного здания, рядом с которым стоит рекламный щит «Выставка современной мебели».
Алексей развернулся и последовал за напарником.
2
В нескольких пустых комнатах были расставлены стулья и столы, похожие на что угодно, только не на предметы мебели. Куски яркого цветного стекла, пластика и металла, соединенные в странного вида композиции, привлекли мало посетителей.
Смотрительница выставки мирно дремала, прижав к груди книгу для отзывов, так что место было вполне подходящим для разговора двух интеллигентных людей о современном дизайне мебели. Ну если не о дизайне, то о чем-нибудь столь же странном, запутанном и загадочном.
— Что от тебя хотел этот обормот? — негромко спросил Бондарев, разглядывая прозрачный стул с розовыми прожилками внутри.
— Он стал спрашивать, кого я ищу.
— А ты так меня искал, что было слышно на всю гостиницу?
— Я вообще слова не сказал, зашел в холл, постоял и вышел. А он — следом.
— Значит, у тебя на морде было написано, что ты кого-то ищешь.
— А этот тип... Ну, который со жвачкой... Он в гостинице работает?
— По крайней мере, я его там видел. Странный тип, — Бондарев задумался, а потом встряхнул головой, отбрасывая посторонние мысли. — Ну так что у тебя там за идеи?
Алексей стал рассказывать, и в процессе рассказа собственные мысли показались ему не такими уж и умными, не такими уж и замечательными.
Бондарев своего отношения к этим мыслям не обнародовал, по-прежнему рассматривая стул, растопыривший прозрачные ножки.
— Про школу я тоже подумал, — проговорил он некоторое время спустя. — Попробую достать списки учеников за девяносто второй год. А насчет милиционера, который вдруг туда заявился... Я вот что думаю. Молодая женщина с ребенком, то ли мать-одиночка, то ли это были сестры. Но мужчин в семье не было. Малик их не заметил. Может, милиционер закидывал удочки?
— Но тогда он должен был знать, что она в это время суток работает, и он ее не застанет дома. К кому же он тогда пришел, к этой старухе или к десятилетней девочке?
— Не знаю.
— А что в ЗАГСе?
— В ЗАГСе... — Бондарев фыркнул. — Женский коллектив окружил меня теплом и лаской. Работать совершенно невозможно. Тем не менее... Мы установили, что в 1980 — 1983 годах в Волчанске родились одиннадцать Марий или Марин Великановых. Сейчас их в городе проживает только четверо. Семь либо уехали, либо умерли. В ЗАГСе зафиксированы смерти троих. Одна утонула в 1990-м, другая умерла от воспаления легких в девяносто девятом, третья...
Алексей заинтересованно посмотрел на замолчавшего Бондарева.
— Третья?
— Третья погибла от несчастного случая в январе девяносто второго года.
— Черт!
— Что значит твое «черт»?
— То есть Малик соврал, он на самом деле убил девочку!
— Видишь ли, есть некоторая разница между убийством и несчастным случаем. Там написано, что причина смерти — несчастный случай.
— Это уже детали, — махнул рукой Алексей. — Слова... Марина Великанова, январь девяносто второго года, смерть — все сходится!
— Сходится. Только я думаю, что если бы Малик ослушался Химика и прирезал девчонку... Судьба Малика сложилась бы немного иначе. Малик все время подчеркивал, что боялся Химика, и я с трудом представляю, что он нарушил его приказ. В любом случае...
— Что?
— Надо выяснить все обстоятельства этого несчастного случая. Мне придется лезть в милицейские архивы, хотя мне этого делать очень не хочется, а ты найди родных всех трех умерших и поспрашивай,
