- Это видимость, - сказала она. - Конечно, я опасаюсь этого, но пока мы не выясним, что это такое, мы можем только наблюдать за ними. Это будет моей задачей на сегодня. А ты иди на работу.
- Хорошо, но мне кажется, нам надо запереть дверь, - ответил Билли.
- Не дури. Как ты тогда попадешь в комнату? Нам придется ломать замок.
- Мама, послушай, - сказал Билли твердо. - Я не уйду, если дверь не будет заперта.
- Ой, иди. Все будет в порядке, - Линн не смогла сдержать улыбку, думая о том, как он заботится о ней.
Балли покачал головой и протянул руку к замку.
- Послушай, - сказала Линн, схватив его за руку, - ты опаздываешь, а работу сейчас трудно найти. - Потом она добавила то, что, как она надеялась, могло убедить его. - Особенно такую, где ты работал бы с таким человеком как Кейт Беринджер.
Не прошло.
- Я не пойду в банк, пока дверь не будет заперта, - сказал Билли решительно.
- Отцу не понравится играть роль взломщика, когда нам нужно будет снова попасть в комнату.
- Но ему понравится, если ты останешься в живых, - парировал Билли.
Пожав плечами, Линн повернула ручку в положение 'закрыто' и захлопнула дверь. Билли проверил ее и кивнул.
Когда они шли вниз, и Билли по-прежнему нес Подарка в рюкзаке, Линн не смогла сдержать неуместное замечание.
- А что если, - сказала она, - ну, предположим, то, что вылупится из этих коконов, окажется не просто чудовищем, но чудовищем достаточно умным.
Билли посмотрел на нее, не понимая.
- Я имею в виду, что если они умны, - продолжала Линн, - то они же сообразят, как просто повернуть замок и выйти.
Билли вздохнул. В том, что она сказала, была доля истины, но ему не хотелось думать об этом.
- Если они будут так умны, мама, - сказал он, - мне кажется, человеческому роду ничего не останется, кроме как сдаться.
ГЛАВА 14
Была пятница, канун сочельника, и во всем Кингстон Фоллз чувствовалось приближение праздника, вызвавшее у одних летаргию, а у других чрезмерную активность. В школе дети ерзали на стульях, столь же глухие к учению, как кошка к сарказму; работники, которым не досаждали те, кто отложил приготовления к Рождеству на последний момент, трудились рассеянно и с прохладцей, как человек, сидящий на диете, созерцает блюдо пареной моркови. Но в магазинах все было совсем подругому, поскольку лентяи или слишком энергичные люди, все те, кому не было покоя из-за нерешенной задачи, начали последний поход в поисках подарков. Наблюдая за ними, можно было заметить явное изменение их поведения по мере того, как бежали дни перед Рождеством. Дружелюбные, даже жизнерадостные и открытые вначале, теперь, в последний день покупок, они напоминали свирепых солдат или зомби, запрограммированных на выполнение какого-то задания невзирая ни на какие препятствия. Ведомые на добычу последних подарков отчаянием, они были устремлены к одной своей цели. Как самолет или корабль, движущийся в густом тумане или глубокой ночью, каждый из них был замкнутым миром, окруженным пустотой, единственным маяком впереди был смутный образ подарка - чего-то особенного, способного вызвать довольную улыбку у человека, у которого все есть, убедить того, кто начинает ждать Рождества с февраля, что ему нечего снова бояться разочарования, или, лучше всего, сделать так, чтобы никто не чувствовал себя обманутым.
Холодный ветер, предвестник нового снегопада, несся по Кингстон Фоллз, сбив набок букву 'С' на рекламе Театра Колони, которая возвещала, что сейчас основной спектакль - 'БЕЛО НЕЖКА И СЕМЬ ГНОМОВ'. Никто не обращал на это внимания, да всем и некогда было взглянуть на вывеску второй раз. Сейчас было время принятия важных решений. На городской площади Пит Фаунтейн-старший, продавец рождественских елок, дрожал на холоде, понимая, что его бизнес снова близок к точке, откуда нет пути назад. Как долго еще он может поддерживать цены на таком высоком уровне? Это зависело, конечно, от того, сколько людей, надеявшихся на их снижение, боятся ждать дольше. Обе стороны знали, что теперь начнется игра на выдержку, в которой кто-то сдастся первым. Каждый раз, играя в эту игру, Пит-старший не мог предсказать, чем кончится дело. Три года назад он держал высокие цены до конца и был вознагражден появлением группы запоздавших, хотя и несколько сердитых покупателей; два года назад он держал высокие цены и остался с сотнями елок; в прошлом году он рано снизил цены и все равно не продал все деревья.
Размахивая руками, чтобы согреться, он заметил, как отец Бартлетт остановился на углу у почтового ящика и аккуратно опустил в него несколько пачек поздравительных открыток. Неужели он действительно думает, что они будут доставлены к Рождеству вовремя? Конечно, нет, хихикнул Пит Фаунтейн. Он знал, что все до единой эти открытки были адресованы тем людям, которые удивили отца Бартлетта неожиданными поздравлениями.
Пит-старший хотел бы, чтобы у него так же бойко шли дела, как в банке напротив. Постоянные людские потоки текли в обе стороны через двери этого здания, ибо если Рождество - сам дух праздничного сезона, банк - его сердце. Неподалеку в теплой патрульной машине шериф Рейлли и помощник Брент, хранители городской площади, сидели и смотрели, чтобы ни у кого праздник не был омрачен скандалом, ссорой из-за подарка или битвой владельцев машин за место на стоянке.
Внутри меркантильного заведения, где подписанные бумаги всасывались в одну сторону, а деньги вытекали в другую. Билли и еще трое кассиров старались работать как можно быстрее. Тем не менее, население Кингстон Фоллз, казалось, никогда не было столь многочисленным и столь единодушным; с первой минуты после открытия очередь клиентов, выстроившихся вдоль коридора, ограниченного бархатными канатами, тянулась почти до дверей.
Билли не имел ничего против работы. Ему нравилось, что можно чем-то занять голову вместо того, чтобы волноваться из-за этих шаров дома. Несколько успокаивало то, что его мать была очень разумным человеком и она пообещала уйти при первом намеке на неприятности. Во время нескольких очень коротких перерывов в работе банка он пытался рассказать Кейт о том, что произошло, но, возможно, он недостаточно красочно все описал. Поскольку Джеральд Хопкинс стоял рядом и ждал ошибок с его стороны, он нервничал еще сильнее.
Так же подействовало и появление миссис Дигл.
Увидев, как она остановилась, войдя в банк. Билли понял, что она пойдет прямо к его окошку. И несколько секунд казалось, что так оно и будет. Потом, отвернувшись от него, она вызвала у него вздох облегчения, когда стала пробираться вне очереди к окошку Кейт.
- Вам что-нибудь угодно, миссис Дигл? - услышал он голос Кейт, вежливый, но холодный.
- Да, дорогуша, - проворковала миссис Дигл. - Я так понимаю. Вы распространяете петицию, пытаясь помешать мне закрыть этот кабак, где Вы работаете.
- Если это личное дело, может быть, лучше обсудить его после закрытия банка, - ответила Кейт.
- Это личное дело, - выпалила миссис Дигл. - Я всегда совмещаю приятное с полезным. А сейчас мне доставляет большое удовольствие сказать Вам, что Ваша петиция бесполезна. Как только закончатся праздники, я продам Корпорации Хайтокс Кемикал сто четыре объекта.
- Как я и подозревала, - улыбнулась Кейт.
- Как Вы и подозревали, и что Вы не в силах предотвратить... Вы, без сомнения, понимаете, поскольку вынюхивали, что Ваш собственный дом один из этих объектов, а также кабачок. После первого числа я подпишу контракт, и вы все должны будете выехать в течение девяноста дней. Что Вы думаете по этому поводу?
- Видимо, мне нечего сказать, - проговорила Кейт - Я буду считать, что это Ваш рождественский подарок.
- Я буду Вам благодарна, если Вы не будете нахальничать, девушка.
