— Ну что ж, посмотрим, что получится из вашей затеи.
Леон опять встал перед роботом и защелкал кнопками. Руки золотой женщины медленно поднялись и вытянулись в сторону сидящего. Вспыхнули рубины глаз.
— Задавайте, — одними губами шепнул Девин, вставши за машиной.
— Какой вопрос я задам тебе следующим? — четко произнес итальянец, пожал плечами и поглядел на Девина, словно говоря: «Ну вот, дело сделано».
Машина загудела. С жужжанием она повернула голову вверх и вниз, словно пытаясь повнимательнее рассмотреть того, кто хотел выставить ее на посмешище.
Раздался женский голос:
— Вы зададите вопрос «Что?»…
Итальянец поднял ладони и заулыбался — ну вот, проиграла!
Но машина вдруг продолжила:
— Ваши отец, мать и брат будут мертвы завтра в это время.
— Что?! — Джованни замер, и так сидел в полнейшей тишине несколько секунд.
Потом сорвал с себя браслет и швырнул его на пол.
— Если это шутка, — сказал он, делая видимое усилие, чтобы не поддаться эмоциям, — то она зашла слишком далеко…
Девин встревоженным взглядом смотрел на Леона. Тот с бешеной скоростью заколотил по кнопками на груди робота.
— Дайте мне телефон, — потребовал Джованни у Девина. — немедленно!
Девин вынул из нагрудного кармана трубку и протянул ее Итальянцу. Джованни принялся судорожно нажимать кнопки.
— Вы знаете, вас можно судить за это… — не удержавшись, ткнул в направлении Девина пальцем, но тут же выражение, его лица изменилось. — Mamma! Sono Io, Mamma! Come stai? Tutto bene? E papa? Il tempo e bello? Perfetto, Perfetto… E Jian-Luca? Partito in excursione per un paio di giorni? Ho capito. Bene, bene…Senti, ti richiamo…[11]
— Видите, — сказал он дрожащим голосом. — Мои родите ли в полном порядке. Они в отпуске на Таиланде. Отдыхают на пляже. А ваша машина…
Девин с Леоном переглянулись. Зал заволновался.
— Присядьте, пожалуйста, — озабоченно попросил Девин Джованни. — Спокойствие, пожалуйста, спокойствие, — он обратился он к залу. — Лиза попыталась сформировать интенцию Джованни, используя…
— Она попыталась сформировать будущее, это вы хотели сказать? — раздался голос Ректора. — Искренне надеюсь, что у нее ничего не получилось!
— Спокойно, господа! Лиза не может сформировать будущее, она не человек.
— Но вы же сказали, она может переформировать интенцию спрашивающего! Уже признайтесь, что все это шутка! — закричали из зала. — Хватит!
— Нет, нет, — встав возле Лизы, Девин умоляюще поднял вверх руки. — Скорее всего, это был вариант так называемого ответа-нонсенса. Это бывает. Нужно разобраться. Умоляю вас, — обратился он к залу, — если мы продолжим эксперимент, мы узнаем, откуда Лиза взяла такой ответ. Сейчас мы все проясним.
Зал не успокаивался, шум нарастал. Девин продолжил:
— Поймите, Лиза сегодня ведет себя весьма необычно. Тот! длинный и запутанный текст, которым она ответила студенту из Индии на вопрос о загадке; тот факт, что она позволила Эльзе сформировать свое будущее; это странная выходка в ответ на уловку Джованни — все это скорее всего следствие какого-то воздействия на машину… Не исключено, что в зале находится кто-то с энергетикой необыкновенной силы, — или это взаимоусиливающие друг друга волны нескольких людей, близких по структуре спектра к волнам тех семерых, которых мы ищем. А если так, — взволнованно закончил Девин, — то у нас может появиться возможность попытаться создать с помощью Лизы искомый алгоритм. Учитывая эту уникальную возможность, — он просительно сложил на груди руки, — позвольте нам продолжить эксперимент.
Зал гудел, заспорил.
— Все это глупости! Хватит нас морочить! — кричали одни.
— Разберемся во всем! Продолжим! — настаивали другие.
Ректор поднялся с места.
— Леди и джентльмены! — громко сказал он, повернувшись к залу. — Не будем поддаваться эмоциям. Пока что, в конце концов, никто не умер. Нонсенс — есть нонсенс. И все же, — обратился он уже к Девину, — если вы хотите продолжать, постарайтесь, насколько это, возможно, избавить нас от подобных неприятных ошибок.
На аудиторию призыв Ректора подействовал. Поворчав, зал в конце концов успокоился и затих.
— В дальнейшем мы будем избегать вопросов ловушек, — поспешно сказал Девин. — Все будет хорошо. Впрочем, если кто-то хочет уйти…
Он подождал несколько секунд. Никто не двинулся с места; даже Джованни, спустившись в зал с мрачным видом, опять сел в свое кресло с краю на третьем ряду.
— Ну что ж, господа, — примирительно сказал Девин, — я предлагаю теперь сформировать пробную группу из семерых операторов… Нам нужно, чтобы в состав ее входили люди наиболее непохожего языкового и культурного состава. Пожалуйста, поднимите руки те, кто приехали в школу из Юго-Восточной Азии.
Там и тут в зале вытянулись руки.
— Вот вы. Пожалуйста, пройдите на сцену.
К кафедре вышла маленькая девушка с прямыми и блестящими, словно антрацит, волосами.
— Как вас зовут и откуда вы?
— Лоа Донг. Я из Индонезии.
— Отлично. Присаживайтесь.
Ассистенты уже вынесли из-за занавеса шесть стульев и расставили их вокруг кресла перед Лизой. Девушка села на один из них.
Теперь поднимите руки представители Европы.
Неожиданно Самуэль схватил Дипака за руку и потянул за собой.
— Ты что? — зашипел на него Дипак. — Он же сказал Европу — Как удачно, что вы сидите рядом! — раздался снизу голос вина. Из многочисленных привставших с мест кандидатов он выбрал именно их. Приветственным жестом он указал им на сцену.
— Нам понадобится и кто-то из Индии!
Друзья спустились по ступеням и сели на стулья рядом с Лоа.
— Американцы? — продолжил набор Девин.
Отмахивая пухлыми ручищами на сцену, опередив всех, вышел рыжий Звеллингер. Ухмыляясь в бороду, он сел на стул позади Дипака.
— Я тоже хочу попробовать! — раздался повелительный женский голос из зала. Пристав с места, Геня дерзко продолжила:
— В качестве компенсации за неудавшийся прогноз замужества!
— Вы откуда? — поинтересовался Девин.
— Из Франции, но я армянка по национальности.
— Интересная комбинация, — кивнул Девин. — Проходите.
Он задрал подбородок:
— Кто-то из Восточной Европы?
Поднялось несколько рук.
— Батхеда! Батхеда!! — раздался голос балагура-Рона.
— Батхеда! — поддержали его приятели вокруг. Еще с нескольких мест в зале раздалось:
— Батхеда! Станислав, иди!
Неуклюжий, лопоухий югослав, — к удивлению многих приглашенный на презентацию Евгенией Багдасарян, — встал с места и, очевидно стесняясь и горбясь, прошел к сцене.
