— А как же череп? — спросил Вовка. — Как же два мужика огромного роста?
Кто они?
— Миры бывают параллельными, — ответил Гиппарх, — и не всегда они населены человекоподобными существами. Одних из этих существ вы видели. Вы спросите, почему именно так? Я не знаю почему, но человек на земле очень склонен к мистике. Зелловес рассчитал и угадал. Вы заинтересовались и ввязались в игру, приняв все за чистую монету.
— А как же Бондарь, библиотекарша? — неуверенно спросил Топорков. — Рассказы о Лукавском?
— Статисты, — улыбнулся Гиппарх. — Библиотекарша, она же старуха из подземного перехода, — одна из аникулов. А Бондарь… Зелловесу был нужен антипод, чтобы показать, что он сам на стороне добра. Психология Бондаря подходила для Зелловеса. Он подкинул ему кое-какую информацию, вовремя подкинул мыслишки, и тот поверил, что может стать властелином мрака. Лукавский и Бондарь верили, что играют с темными силами, что могут получить от них власть. Я не отрицаю, потому что эти силы существуют. Но не в этой истории.
— Почему вы не пришли раньше? — спросил Топорков. — Почему не вмешались, когда ваш противник только начинал игру?
— Вмешиваться раньше не имело смысла. — сказал Гиппарх. — Во-первых, мы узнали о планах Зелловеса только тогда, когда к нам в руки попал его отчет.
То есть когда он только начал строить комбинацию. Если бы я пришел к вам в Италии или до нее, вы бы мне точно не поверили да еще приняли бы за демона. Сейчас же Зелловес выстроил законченную комбинацию, все карты открыты, и я могу показать места в его пасьянсе, его же и обличающие.
Гиппарх замолчал. Егоров смотрел перед собой, Топорков наблюдал за профессором.
Вовка поднялся с кресла и ушел на кухню. Там он налил себе стакан воды и за несколько глотков выпил его.
— Что вы хотите от нас? — спросил Вовка, стоя у двери кухни с пустым стаканом в руке.
Егоров и Топорков посмотрели сначала на Вовку, а затем на Гиппарха. Вопрос был точный и задан вовремя.
— Мне нужна книга, — сказал Гиппарх. — Она содержит колоссальные знания, при помощи которых можно спасти или погубить галактику. Я почти подобрался к ней, но музей ограблен. Мне ее теперь не найти. Вы местные. У вас больше шансов. Я прошу вас о помощи.
— Но если мы ошибемся в вас, то погубим галактику, — сказал Егоров.
— Я не требую помощи, — ответил Гиппарх. — Я ее прошу. Вам решать, враг я или друг.
В комнате снова повисла тишина. Через минуту Гиппарх поднялся с дивана.
— Спасибо за то, что выслушали меня. Мне пора. Я надеюсь на вашу помощь.
— Если книга будет у нас, — спросил Топорков, — и мы решим передать ее вам, как нам найти вас?
— Я сам к вам приду. Главное, чтобы книга была у вас.
Вовка и Юра остались в комнате, Стас проводил гостя и, закрыв за ним дверь, вернулся.
— Я думаю, он врет, — тут же сказал Топорков. — Он просто потерял книгу из виду и без нас ему будет трудно ее найти. Во всяком случае, у нас — в этом я с ним согласен — как у местных, больше шансов. К тому же Луиджи сразу сказал: я не могу ее взять, но могу помешать.
— Это с одной стороны, — сказал Вовка, — но с другой, если поверить Гиппарху… история с поездом укладывается в стандартную многоходовую комбинацию, когда первые события происходят за несколько лет до основных и люди, вовлеченные в дело, ничего не могут заподозрить именно поэтому. Такие комбинации — гордость всех разведок. Иногда вовлеченный человек годами ждет своей минуты, чтобы сыграть отведенную ему малюсенькую роль и не догадаться, что все было подстроено еще лет десять назад.
— Сотник действительно был похож на Луиджи, — сказал Егоров и опустился в кресло. — Знаете, ребятки, похоже, он прав. Все было подстроено. В конце концов, объясните мне, как тогда, в Италии, монахи смогли точно узнать место появления поезда? И в средневековой Москве… я всегда чувствовал чье-то присутствие. Как будто за мной кто-то следил. И Малышев… когда я принес ему кошелек, предложил накормить меня и почти сразу спросил, умею ли я считать. Дворовые его все ко мне с подозрением относились, а он нет. Таким доверием обличил, что я даже растерялся поначалу.
— Но ты же не взял чужие деньги… Почему ему тебе не поверить? — спросил Топорков. — Стас, Гиппарх просто по-своему трактует события. Это я тебе как газетчик говорю. У каждого происшествия есть несколько трактовок.
Все зависит лишь от акцентов. Это как в школьном примере: «Казнить нельзя помиловать». Где поставишь запятую, оттуда и смысл потечет.
В квартиру позвонили. Разговор оборвался на полуслове, все переглянулись.
Профессор поднялся с кресла и пошел открывать дверь. Когда он вернулся в комнату, на его лице была отображена сложная смесь удивления, смеха, разочарования и страха. Из-за спины профессора вышел Луиджи и, увидев всю компанию в сборе, растянул лицо в широкой улыбке.
— Здравствуйте, друзья. Как я рад вас видеть! А Вовку просто не узнать.
Подрос.
— Я им все рассказал, — сказал Стас, показывая Луиджи на диван. На то самое место, где двадцать минут назад сидел Гиппарх. — Присаживайся.
— И правильно сделал, что рассказал, — ответил Луиджи, сразу став серьезным.
— Ну что же, друзья. Вы знаете, что происходит, и знаете, чем все может кончиться. Я слышал, что книга украдена, и даже не знаю, как теперь нам быть.
— Ты уверен, что украли именно эту книгу? — спросил Вовка.
— Да. Мы проверили, — вздохнул Луиджи. — Я думаю, пришелец теперь попытается захватить одного из вас в заложники, чтобы вы нашли ему книгу. Будьте осторожны, друзья. Он умеет читать мысли и усилием воли может телепортировать себя.
— Как он выглядит на самом деле? — спросил Топорков.
— Я хотел сказать, что он никак не выглядит, но это будет неправда. Представьте себе сгусток энергии, висящий в пространстве. Нечто похожее было описано в бумагах о культе «Двенадцати голов». Серая масса, которая, перед тем как проникнуть в живое существо и завладеть им, формируется в кокон.
— От него существует защита? — спросил Топорков. — Как-то с ним можно бороться?
— Когда это сгусток энергии, мы ничего не можем ему сделать. Но как только он проникает в живой организм… все, что может убить организм, может на какое-то время остановить и пришельца.
— Хорошенькое дело, — сказал Вовка. — Он может телепортироваться, читать наши мысли… При желании может любого из нас в клочья… а мы можем противопоставить только изматывание противника бегом.
Вовка замолчал, как всем показалось, не сказав всего, что хотел. Он смотрел на правую руку Луиджи.
— Слушай, это то самое кольцо, что ты давал мне посмотреть в Италии?
— Что? — не понял Луиджи. — А… кольцо… Да, это оно.
Стас и Юра осторожно наблюдали за реакцией Луиджи.
— Не может быть… покажи… — улыбнулся Вовка и протянул руку. — Это все равно что карусель из детства.
— Извини, оно не снимается, — сказал Луиджи и протянул Вовке правую руку.
Вовка взял руку и, посмотрев на кольцо, медленно прочел надпись.
— Альфа канис маиор. Что это значит?
— Альфа в созвездии Большого Пса, — ответил Луиджи. — Звезда Сириус. Когда я первый раз увидел это кольцо, то оно меня настолько поразило… Считается, что оно принадлежало Гиппарху. Древнеегипетский ученый, открывший изменение звездного неба. Станислав знает о нем больше, чем я.
— И не только Станислав, — улыбнулся Юра. — Он был здесь.
— Кто, Гиппарх? — усмехнулся Луиджи.
Топоркову эта усмешка показалось наигранной, и он не пожалел, что сказал об этом.
