Эта версия настолько понравиласт Гутману, что остальные варианты он даже рассматривать не стал. Он всегда верил интуиции, а она в данный момент весело подмигивала и, согнув правую руку в локте, изображала несколько неприличный, но уже полюбившийся народу победный жест.
Итак, завтра надо добыть очередной листок, в котором старческой графской рукой нанесены ряды цифр.
Завтра предстоит встреча с депутатом Андреем Шишовым. Если он уехал к избирателям, то придется организовать свидание с его женой Маргаритой. А если и она уехала, то надо пообщаться со шкафами и столами на их даче.
Самоуверенность никогда не приводит к добру.
Еще два дня назад Олег Крылов был счастлив. Оставаясь один в офисе «Совы», он заполучил для своего детективного агенства исключительно выгодного клиента. Клиентку Маргариту Шишову, которая отвалила огромный аванс за пустяковое, казалось, дело. Надо было найти шалунишку, пытавшегося глупым маловразумительным письмом напугать ее мужа.
Вчера Олег понял, что рано радоваться. Сначала бомба под кроватью депутата и взорванный дуб, потом гаражная исповедь о старом убийстве, где замешан клиент и четверо его друзей, одного из которых вчера же и похищают. И еще – неожиданное появление в Москве главного свидетеля. Ну что этому Гутману не жилось в Израиле? Солнце, море, фиги-финики на каждом шагу…
Всего за один день пустяковое дело о записке с угрозами превратилось в нечто опасное, огромное и непонятное. Пока непонятное.
Сегодня утром Олег разбросал заявки на установку новых фигурантов дела. Приятели, все еще работавшие на государевой службе в картотеках, архивах и других нужных для частного сыщика местах, помогали охотно, хотя и не бескорыстно. Еще несколько лет назад они работали на сторону с большой опаской, понимая, что из вознаграждение есть неприкрытая взятка. Но в последнее время все успокоились и решили, что это есть их законный дополнительный заработок. У всех рядовых сотрудников был свой маленький бизнес, у их руководителей – побольше, а у генералов самый большой.
Уже завтра у Олега появятся справочки, сводочки, выписки. Уже завтра Олег будет знать, если не все, то очень многое о пятерке из архива, о старом следственном деле, об их теперешних заслугах, об их фирмах и семьях, о неком Гутмане, вернувшемся из Израиля и даже о милой парочке Лане и Гоше.
Для себя Олег запланировал два важных дела. В первой половине дня он собирался «окучить» архив. Надо найти словоохотливых старожил, познакомиться, расположить к себе…
Стандартная работа по добыванию источников информации. В свое время Олег даже курсовую написал по методам вербовки и установлению доверительных отношений. При защите этой работы еще возник спор. Преподаватель заметил, что курсант Крылов умаляет идеологическую основу сотрудничества и вводит ненаучные термины: «задушевная беседа… обаяние оперработника… работа под простачка…»
Странно, но последние пятнадцать лет Олег часто продолжал спор с суровым подполковником, поставившим ему троечку за ту курсовую… Скажем, вопросы под простачка или под дурачка. Остановите прохожего и с умным видом спросите: «Как проехать к улице Х». Ответ будет коротким и не всегда точным. А если вы глупо улыбнетесь, похлопаете глазами и произнесете: «Ой, совсем я запутался, уже час плутаю. Мне вот такая странная улица очень нужна…» Уверен, что вам и план нарисуют, ориентиры покажут, и в конце концов проводят до места. Не зря говорят, что дуракам везет. Если ты умный и хочешь, чтоб тебе повезло, то будь дураком или прикинься им.
Второе дело на сегодня – встретиться с другом «Совы» муровским генералом Дибичем и узнать правду о похищении Самсонова. Телевидение передает об этом почти каждый час. Информации много, но нужна правда. Еще Грибоедов говорил: «Все врут календари!» Очевидно в те времена это были зачатки средств массовой информации.
Олег уже собирался уходить. Он даже открыл входную дверь, когда его остановил телефонный звонок.
Возвращаться нехорошо, но и верить в приметы большой грех.
Уже протягивая руку к трубке Олег подумал: «Только бы не клиентка. Если она, то жди новых неприятностей».
Подумал и зря. Сглазил! Накаркал! Звонила именно Маргарита Шишова и тон ее первых слов предвещал нечто большее, чем очередная бомба под кроватью:
– Немедленно приезжайте, Олег! Я очень боюсь. Он ходит где-то рядом.
– Что случилось, Маргарита Семеновна?
– Я видела тень в окне. За шторой ходил…силуэт.
– Вы хотите сказать, что у вас на участке кто-то есть?
– Конечно на участке. Я же видела силуэт не за забором, а за окном.
– И что делал этот силуэт?
– Сначала ходил, а потом начал вскрывать дверь.
– А вы?
– Я убежала наверх и вот звоню вам.
– Понятно… Запритесь и ждите меня.
– Запритесь? На втором этаже нет замков… Похоже, что лестница скрипит. Сейчас я его встречу табуреткой по башке…
Последние слова Маргарита Семеновна произнесла шепотом. Трубка легла на стол и все замерло…
Меньше, чем через минуту послышался скрип двери, за ним воинственный вопль, а потом грохот. Даже два грохота: сначала звонко полетела на пол табуретка, потом глухо шлепнулось тело.
Только в первые секунды Олег надеялся, что повержен на пол нападавший незнакомец. Но ожидаемого победоносного крика Маргариты не последовало и она не бросилась к телефону срочно сообщить об успешном отражении атаки.
Телефонную трубку поднял кто-то другой. Поднял, послушал, подышал и положил на рычаг.
На третьем коротком гудке Олег сорвался и полетел через ступеньки вниз, к машине, которая уже через минуту мчала его к кольцевой, а затем дальше – к дачному поселку Внуково.
Олег свалился в заросли малины. Сверху, с забора кусты казались ласковыми и пушистыми. Но в мире так много обманчивого! Руки и правую щеку обожгло царапинами.
Хорошо бы подобраться к дому конспиративно, проползая в тени навозной кучи и люпиновых зарослей, но, кто знает, что происходит внутри особняка. Возможно, клиентку еще можно спасти и счет идет не на минуты, а на секунды.
Вырвавшись из малиновых колючек Олег рывком в пять прыжков достиг крыльца.
Газовый пистолет, неотличимо похожий на «Макарова», болтался под мышкой. В помещении это не самое хорошее оружие, но для психологического устрашения сгодится.
Олег сжал в руке швейцарский армейский нож и приоткрыл дверь.
Из гостиной доносилось мелодичное мычание. Не вопль, не стоны, а именно мычание, да еще на два голоса. Низкий мужской голос задавал ритм, в который вплеталась пронзительная женская мелодия.
Открыв дверь пошире, Олег проскользнул в холл и заглянул в гостиную.
После его появления на пороге мычание моментально прекратилось. В центре комнаты за столом неподвижно сидели и мотали головами две фигуры. Двинуться они не могли по понятным причинам: широким скотчем они, наподобие баулов в аэропортах, были притянуты к дорогим дубовым креслам депутатам Шишова.
Нижняя часть лица пленников была перевязана шарфами, под которыми угадывались бугры кляпов.
Две пары знакомых глаз умоляюще смотрели на Олега.
Обычно первой спасают женщину, но в данном случае целесообразней было освободить Гошу: какая никакая, а мужская сила. Не убойная сила, но может пригодиться.
Убирая кляп, Олег прошептал: «Тихо. И без лирики – только факты».
Гоша кивнул, для разминки подвигал нижней челюстью и начал невнятное повествование:
– Мы решили посетить гражданина Шишова, исключительно в мирных целях. О жизни хотели поговорить… Заходим мы к нему…
– Через калитку?
