которую он ищет? Или без этих записей не ладится производство камней?
Пауль собирался искать Арсения в неизвестном поселке Красково. Но без точного адреса придется искать долго – где эта улица, где этот дом. Придется спрашивать у прохожих и можно всех переполошить. А зачем это делать, если предатель Хреков сам идет в руки?
– Простите, Виктор, я могу пожить у вас до прихода Арсения?
– Какие проблемы? Живи, Паша. Живи, друг дорогой! И места хватит, и всего остального… Ты нам за первые камушки столько бабок передал, что мы можем еще три года жить, не просыхая… Верно, Федя?
Глава 9
Колпаков появился неожиданно. Просто позвонил утром в дверь и вошел.
Пока Верочка суетилась на кухне, Сытин уединился с гостем для мужского разговора.
– Как там дети?
– Всё отлично, Алексей, не беспокойся… Плохо, что они школу пропускают, а в остальном – отлично. Я даже очень рад, что они с нами живут.
– Чему тут радоваться? Я же представляю, какой от них крик и суматоха.
– Этого, Алексей, хватает. Но я о другом… Мне Наталья всегда нравилась. Но как увидел её с детьми, сразу понял, что не просто хочу её, а хочу её навсегда. Ты бы видел её глаза! В них столько нежности, доброты…
– Понятно, Петр… Решил жениться?
– Так мы уже и заявление подали. Все вместе в Коломну ездили, все вчетвером… Через десять дней ждем на свадьбу.
Сытину вдруг стало стыдно… Конечно, он сделал правильно, что увез детей в домик на Оке. Он обезопасил их от отморозка Виктора, от шального Другова, который от страха мог совершить какую-нибудь подлость… Но дело не в этом. Алексею показалось, что до сих пор он не любил детей, как надо – со страстью и самозабвением. Почему он не замечал, как на них смотрит Верочка? Есть ли в её взгляде нежность, доброта, любовь…
Всё он замечал! Просто сейчас между ним и Верой стояло что-то, что мешало сближению. Что-то или кто-то?
Ольги уже нет. Вместо любви к ней появилась ненависть и боль от страшного предательства… Внешне это было незаметно, но в последние недели за всеми его действиями были воспоминания о преданной любви и чувство долга. Долга перед детьми, в конце концов! Он должен найти убийцу их матери и покарать…
– Ты, Петр, давно в Москве?
– Уже два дня. Надо к свадьбе кое-что прикупить… Но и по нашим делам успел поработать. Есть важная информация.
– С этого бы и начинал! Хотя понятно, что ты сейчас жених, и это для тебя самое главное… Завидую тебе, Колпаков.
– Да, я сам себе завидую… Так вот, я выяснил, у кого был «Вальтер» в те дни. Записывай – Брагин Юрий Трофимович.
– Кто такой?
– Зам нашей охранной фирмы, ну той, которая на Чуркина работает… Но это не всё. Помнишь, ты говорил, что вы в Париже вышли на какого-то Арсения Хрекова? Я узнал, что этот тип имел какие-то дела с Чуркиным. Мало того – он был хорошо знаком и с Брагиным, с тем у которого все наше оружие хранилось, включая тот левый «Вальтер».
– Нормально… Теперь надо с этим Брагиным поработать.
– Вот это, Алексей, без меня. Я с таким шумом ушел с фирмы, что мне там лучше не показываться… Я сегодня к твоим детям поеду. И к Наташке.
– Соскучился?
– Еще бы!
Уже на второй день Ван Гольд понял, что принял не самое лучшее решение. Долго оставаться в доме на Кленовой улице было невозможно. Давление подскочило и печень не выдерживала таких ударных доз алкоголя… Но а дальше-то что? В разгар очередной пьянки приедет Арсений. И что? Какой предполагается разговор? Попросить отдать изобретателя Ромашкина, если он, Арсений, его украл? Спросить-то можно, но и ответ очевиден…
На третье утро Пауль не пил. Он решительно заявил, что всех уважает, но сегодня у него дела. И вообще – он за рулем!
Руля, конечно, не предвиделось, но дела действительно были. Пауль хотел проехать в это самое Красково и осмотреться. Если повезет – найти дом Арсения. Если очень повезет – проникнуть туда. И самое невероятное – освободить изобретателя и увезти его в Амстердам.
Красково оказалось не таким уж огромным поселком. Городок из старых солидных дач времен раннего Сталина. Сосны на крутом берегу реки Пехорки, кривые улочки, кое-где коттеджи из красного кирпича…
Еще у станции Пауль начал устанавливать контакты с местным населением. Свое знакомство он начинал словами: «Простите, граждане. Я человек не местный…»
Дальше шла романтическая история о беженце из Сибири, который вдруг от заграничной тети получил наследство и решил поселиться здесь, в благословенном поселке Красково. А не продает ли кто дом? А не продал ли кто дом два-три месяца назад?
Местные бабки очень живо реагировали на печальную судьбу сибирского беженца и искренне радовались когда возникал сюжет о неожиданном наследстве. Одна даже прослезилась: «Бывает же такое! Совсем как у нас в Мексике».
Ван Гольд не зря лицедействовал. В середине дня он уже знал, что вдова генерала Бунина недавно продала недвижимость какому-то прощелыге из Москвы. По описанию личности – точный портрет Арсения.
На подходе к дому Пауль увидел, как кто-то за забором открывает большие ворота. Через минуту на улочку выехала машина и остановилась. Из неё вышел Арсений и сам начал закрывать и запирать ворота… А раз он все это делал сам, значит внутри никого не оставалось. Никого свободного! Пленный Ромашкин, понятно, не мог закрывать ворота.
Присев на лавочку возле соседнего дома, Пауль сгорбился, опустил голову и совсем стал похож на несчастного беженца из Сибири. А на кого же еще? Не на миллионера же из Голландии.
Арсений проехал мимо, даже не взглянув на старика. Те, которые в иномарках, никогда не видят убогих на обочинах.
Покинутый дом одной стороной граничил с лесом. Забор здесь был не тот, что в Балашихе на Кленовой улице. Ни одной гнилой доски, ни просвета, ни щелочки.
По всему периметру не было высокой травы. Вдоль забора насыпана полоса песка, а крашеные доски начинались чуть выше, в пяти сантиметрах от земли.
Ван Гольд ковырнул ногой песок – получилась ямка. Наклонился и зачерпнул рукой – еще глубже получилось. Здесь была сплошь песчаная почва, и можно копать, как на пляже в Евпатории.
Пауль лег на живот и начал методично работать руками. Буквально, как крот! Горсть вправо, горсть влево… Уже через двадцать минут он просунул за забор голову, но живот пока не проходил. И опять миллионер заработал руками – горсть вправо, горсть влево…
Ван Гольд как выполз из-за забора, так и пополз дальше. Только у крыльца он встал и бросился к входной двери. Она была не просто закрыта, а крепко заперта. Она была стальная с тремя замками!
Окна первого этажа закрыты ставнями. На втором – решетки. Не дом, а крепость.
Но раз все заперто, значит, сообщников у Арсения нет… Может быть протрезвить Виктора с Федором, открыть им глаза, привезти сюда и освободить изобретателя. Взрезать всё автогеном и освободить… С этими бандитами потом легче будет общаться, чем с Арсением. Напоить их, и делай дальше что угодно…
Продумывая этот план, Ван Гольд обходил дом по периметру. На задней стене, почти на уровне земли он увидел узкое подвальное окошко с тюремной решеткой – длинный горизонтальный прут и три коротких вертикальных. Но особенность этой бойницы в другом – окошко было открыто вовнутрь. Единственное в
