К этому времени его жена Оксана расцвела в смысле получения радостей семейной жизни. Но – поздно! Евгений Борисович полностью потерял интерес к женскому телу. К любому, а не только в отношении жены.
Раньше он любил читать детективы, но и тут случился облом… Хандра пришла и в дачную жизнь. Перестали радовать весенние цветочки, пикники с шашлыками и горилка с салом.
Последнее особенно его напугало, и Кулябко пошел к врачу, к психическому аналитику. Тот заявил, что все очень серьезно, что надо немедленно найти в жизни изюминку, иначе задушит депрессия вплоть до летального исхода…
Евгению Борисовичу от такого совета стало еще хуже, но буквально через недельку изюминка нашлась сама собой. Старый друг предложил место в выборной гонке. И понеслась душа в рай!
Вкус к женщинам и книгам у Кулябко не восстановился, но депутатские делишки он полюбил фанатично. Он с восторгом барахтался в лучах славы, и это был самый мощный допинг в его жизни.
После убийства Комара депутат нормально разволновался, а при виде окровавленного трупа медсестры Хохловой – запаниковал. И для этого было несколько причин. Первая – недоброжелатели могли приписать убийство ему. Ничего бы не доказали, но потрепали бы честное имя и испачкали светлый образ.
Вторая причина – более серьезная. Убийца мог перепутать, не на того напасть. Ну зачем ему прыщавый Комар или медсестра с пышными формами… Нет! Это он, депутат Кулябко – настоящий объект охоты. И значит он – следующая жертва. В третий раз киллер не промахнется.
Евгений Борисович настолько поверил в эту версию, что посреди ночи позвонил в Киев, а к полудню у отеля Стручер разворачивала тарелки спутниковой связи передвижная студия криминального канала. Расчет был прост – редкий убийца будет работать под присмотром телекамер. А еще одна выгода – дармовая реклама, бесплатный пиар. Надо только подать себя правильно. Не испуганным отдыхающим, а борцом, страдальцем за народное дело… Кулябко – так! Убийцу – геть!
Телевизионщики успевали к дневному выпуску новостей. Кулябко уже получил порцию легкого грима и стоял на ступенях перед гостиницей, которая через пять минут прогремит на всю Украину… Или во всю Украину?
К депутату подскочила шустрая личность с огромным микрофоном. Это был журналист, который работал под псевдонимом Правдюк. Он был взлохмачен и имел несчастные испуганные глаза. То, что надо для криминальных новостей.
Кто-то заорал, что до прямого эфира всего минута и все сразу застыли. Как пловцы на тумбах перед стартом…
Кто-то у камеры дал отмашку и Правдюк начал пугать зрителей.
– Мы находимся в Ливадии около мрачного дома. Когда-то здесь жила свита московских царей. И возможно здесь витает тень Гришки Распутина. Тень крови, смерти и разврата… За три последних дня в этой гостинице произошло два жестоких убийства, свидетелем которых оказался депутат Кулябко… Что вы об этом думаете, Евгений Борисович?
– Не надо передергивать! Не был я свидетелем!
– Но вы имеете отношение к этому отелю?
– Живу я здесь… Как депутат Рады я с возмущением смотрю на бездействие местных органов. Прокуратура три дня топчется на месте. Им неизвестно главное – мотив убийства… А я его знаю!
– Очень интересно, Евгений Борисович. Зрители заинтригованы… И что же на самом деле хотел убийца?
– Он хотел меня запугать!.. Мне и раньше угрожали, требовали прекратить борьбу за благо украинского народа. Но меня не запугать! Я до последних сил, до последнего вздоха…
Кулябко в этом месте очень естественно прослезился. Ему стало жалко себя. Он полностью поверил, что ему кто-то угрожал и что здесь в Крыму охотятся за ним… Но если он сам поверил, то и зрители должны проникнуться.
– Мои избиратели уверены, что я не сверну со своего пути. Так и будет! Вместе мы победим… А со здешними следователями пора разобраться. Совсем мышей не ловят! Один из них ночевал в соседнем номере и проворонил убийцу… Не сыщики, а какой-то детский сад!
Время в эфире заканчивалось, и Правдюк завершал репортаж заранее подготовленной фразой.
– Все это происходит в гостинице Стручер, названной так в честь Сталина, Рузвельта и Черчилля… Возможно, что их тени витают над этим местом… Пожелаем удачи депутату Кулябко. Надеемся, что он не станет очередной жертвой киллера. Но мы, на всякий случай, будем рядом и сразу сообщим зрителям о любом происшествии… Не переключайте канал!
Денис спустился на городской пляж Ялты, на тот, который под старой гостиницей Ореанда. Уже с набережной было видно, что кое-где на топчанах расположились картежники… Когда они с Ольгой обсуждали способ добывания новых паспортов для Зуйко и Ванды, то сошлись в главном – надо искать местных аферистов. И не всех, а их элиту – карточных шулеров.
Странно, но аферисты всегда воспринимались народом очень снисходительно. Остапа Бендера вообще постигла всенародная любовь. Если жулик делает все красиво и артистично, то его жертва выглядит как лох, лопух и растяпа. Такого и не жалко.
Среди играющих вполне могли быть и нейтральные компании. Денис три раза обошел пляж, останавливаясь у каждого топчана с игроками. Он вглядывался в лица, но ни на ком не было написано, что он карточный шулер. Пришлось приглядывать за результатом игры – кто сорвет большой куш, тот и жулик.
Носов не знал, что карточные аферисты под Ореандой имеют организацию со сложной структурой. Сигнальщики отследили мутного фраера уже после первого круга по пляжу. Наконец к Денису подошли двое и плотно взяли под локти. Третий сунул под нос красную корочку – удостоверение с фотографией и печатью.
– Пройдемте с нами, гражданин хороший. Надо побазарить… И не делайте нам лишнего шума. Топайте красиво, без резких телодвижений.
Его вывели с пляжа и стали конвоировать в парк, подальше от людной набережной.
С одной стороны Денис радовался – именно таких людей он и искал. Но была опасность примитивного грабежа. Он не успеет начать переговоры, а его тюкнут по башке, отнимут деньги и уложат под кипарис.
– Братва, а когда базарить начнем?
– Скоро… Вон переговорный пункт впереди.
В глубине парка под защитой пышной зелени спрятался каменный домик с маленьким окошком под крышей. Возможно, когда-то это была бытовка местных садоводов – сарайчик, где можно переодеться, чайку попить и где хранились лопаты, грабли и прочие тачки.
Сейчас помещение стало офисом охранной фирмы. А кто сказал, что карточных шулеров не надо охранять?
Дениса пока не били и не толкали. Его плотненько втиснули в каменный домик с одним узким окном под крышей.
Конвоиры остались на природе, а сопровождающий занял место за председательским столом и жестом предложил задержанному сесть напротив… Носов сел и осмотрелся.
Потолок в каморке был низкий, а полезная площадь сооружения чуть больше пятнадцати метров. Сарайчик размером четыре на четыре… В углу урчал холодильник. Над дверью белел кондиционер. И вообще – все говорило о том, что деньги у местных ребят были.
Напротив Дениса сидело вполне доброжелательное лицо невнятной национальности. Или грек, или армянский еврей. Его особой приметой был крупнокалиберный нос. Подобная часть лица когда-то называлась шнобель.
Человек с носом был в затруднительном положении. Фраер явно высматривал на пляже шулеров, но зачем? И кто он такой? Почему не возмущается, не качает права?
Шнобель смотрел на Дениса с прищуром и с хитринкой. Заменить нос – и вылитый Ильич, беседующий с Иудушкой Троцким.
– Документики ваши можно посмотреть… Так, Носов Денис Михайлович, прописан в городе Москве, в столице соседнего государства… И что ж вы делали на нашем пляже?
