трассе можно минут за сорок доехать. Но время-то для дачного шоссе пиковое – около семи тридцати вечера. Нет, не стыкуется. Даже если чайник отбросить – не хватает.
– А Рогов-то это понимает? – тревожно спросила Варвара.
– Все он, Варя, понимает, – очень серьезно ответил Савенков. – Но идет официальное расследование, найдено орудие убийства, якобы им спрятанное в его театре, в его халате… Найти нам надо Липкина во что бы то ни стало. Иначе мы очень бледно выглядим – вроде как неделю убийцу скрывали.
– Будем искать, Игорь Михайлович. Но вы сказали, что есть какие-то хорошие новости, – робко напомнила Варвара.
– Есть, Варюха, есть! – оживился Савенков. – Первое: это продолжение предыдущей плохой новости. Рогов успел опросить всех в театре. Так вот, Липкина в тот день никто не видел… Даже вспомнили, как Илья приходил и о нем расспрашивал. А Актера никто не видел… Но не это главное. Одна старушка – она гардероб к спектаклю готовила – вспомнила, что около восьми вчера водопроводчик приходил. И резво так за кулисы: воду, говорит, отключить надо, соседей заливает. Пять минут повозился и ушел: порядок, говорит, починил. Так вот, мы с Роговым прошлись по внешним данным этого «водопроводчика» и нашего «слесаря» с Якиманки. Помнишь, он еще ключи к квартире Павленко подбирал. Сходится! Похоже, один и тот же тип.
– А вторая новость?
– Вторая еще интересней. Помнишь, Илья с этим строителем, с Дроздовым, спектакль у него в офисе устроили, ловушку. Клюнуло! Сегодня Дроздову позвонил молодой парень. Угрожал немного, а потом согласился на половину и наличными… Так что сегодня будем брать. Тот обещал сегодня в восемь звонить, назначить место встречи и сообщить другие условия. Я вам, говорит, расписку принесу, что больше вас трогать не будем. Шутник! Сейчас Илья этим занимается: Дроздова страхует и с Роговым координирует.
Телефонный звонок прервал несколько сумбурное сообщение Савенкова. Трубку решительно взяла Варвара, предварительно нажав кнопку громкой связи:
– Добрый день. Слушаю вас. – Ее голос звучал спокойно и приветливо.
– Это Варвара?
– Да.
– Привет. Это Аркадий… Я тут ночью вспомнил кое-что, но не стал домой звонить – будить не решился. Сам решил разведать. – В голосе Липкина чувствовались победные нотки.
– Это ты зря, Аркадий. Опасно тебе одному выходить. – Варя произнесла это с легким укором и заботой. – Я тут все утро волновалась.
– Порядочек! Я сам все сделал… Мы на даче у их шефа. Я тут дамочку одну освободил – они ее убить хотели. Так она все про шефа знает. Панин его фамилия, зовут – Владимир Викторович.
– Аркадий, где ты?! Адрес диктуй! – чуть не закричала Варвара. – Мы срочно едем!
– Да, хорошо бы поскорее. Мы тут одного скрутили, а вдруг еще понаедут, – с торжествующей усмешкой произнес Аркадий.
– Кого скрутили?
– Охранника.
Савенков привлек внимание Варвары, показал на свое лицо и сделал рукой круг. Она мгновенно поняла:
– Как он выглядит? Опиши его, Аркадий.
– Здоровый мужик. Лет сорока пяти. Залысины. Очки у него большие с толстенными стеклами.
– Адрес, Аркадий! Диктуй!
– Записывай, Варвара! Валентиновка – это по Ярославке. Улочка Сиреневая, дом 15… На доме железный петух.
– Ждите нас. Максимум через час мы будем. И осторожно, Аркадий.
– Не боись, Варвара! Мы в случае чего в овраге спрячемся. Я тут все ходы-выходы разведал. До встречи.
Варя положила трубку и задумчиво произнесла:
– Дамочка – это видимо, та, что звонила Рогову и исчезла. Охранник – это Слесарь… Умница Аркадий!.. Хотя и дурак.
– По коням, Варя. Некогда рассуждать, – поторопил ее Савенков. – Все обсудим в машине! И с Роговым попытаемся связаться.
Они быстро закрыли офис и стали спускаться. У подъезда стояла их «Волга», за рулем в напряженной позе сидел Олег.
Они уже подъезжали к Валентиновке, когда заверещал сотовый телефон.
– Это я, Марфин. Я здесь в офисе, и никого нет. А у меня, Игорь Михайлович, срочное сообщение.
– Говори, Миша, но коротко.
– Я только что свою программу прогнал. Помните, я обещал их поискать. Двоих нашел. Фирма «Филин» и фирма «Янус», Панин Владимир…
– Как ты сказал?! Повтори последнего.
– Панин Владимир Викторович.
– Ты молодец, Марфин! Ты не представляешь, как это здорово. Вычислил!.. Раньше бы. Мы сами о нем час назад узнали. – Савенков вдруг осекся и перешел с восторженного тона на суровый, начальственный. – Хорошо-то, хорошо. Но нам с тобой по выговору. За болтливость в эфире… Но это так, без занесения в личное дело.
Игорь закрыл телефон и обратился к Олегу и Варваре:
– Представьте – вычислил. Расскажу Павленко и Дибичу – не поверят… Поверят! Куда они денутся?.. Работает, значит, система. Мы их всех вычислим. Компьютеризация – это вам не фунт изюма.
Рано утром Панин и Лобачев отвезли Елизавету в Шереметьево.
Ей нельзя было оставаться в Москве. Вчера вечером она была «убита» Корноуховым, и случайная встреча с ним могла все испортить.
Ей и незачем было оставаться в Москве: квартира, дача и офис были пусты. Саша Караваев получил от Панина доверенности и завтра займется их продажей.
А сегодня он должен решить все вопросы с Дроздовым.
Всю дорогу Елизавета без умолку щебетала. Она вспоминала отдельные эпизоды вчерашнего вечера.
Особенно ей понравился момент, когда она чуть было не чихнула, лежа в могиле… Три мужика стоят на краю ямы, бросают в нее горсти земли, а она стискивает зубы и пытается потереть переносицу о складки своего савана.
А если бы не сдержалась – вот была бы умора.
«Да, – подумал Лобачев, – была бы умора и миллион убытку. Странная женщина».
Он первый раз видел ее в таком возбужденном состоянии… Раньше он считал ее «классной дамой, синим чулком, программисткой»… Она изменилась для него за последние две недели.
Особенно – за вчерашний день… Он не ожидал от нее такого азарта в этой игре, такой покорности.
… Вчера, когда Лобачев проводил Сашу Караваева и отвел измученную и озябшую Елизавету в баньку, он устало опустился на стоявшую рядом колоду для рубки дров.
Он вздрогнул, когда через пять минут скрипнула и приоткрылась дверь бани… Елизавета мягко и неожиданно робко попросила помочь ей – она так перенервничала так, что даже мочалка в руках не держится…
И было-то это всего десять часов назад.
Лобачев мельком взглянул на Панина. Тот был в приподнятом настроении и напевал какую-то бравурную, торжественную мелодию…
«Классика! Кажется, это называется «Ода к радости», – подумал Лобачев. – Какая уж тут мужику радость? Он, конечно, тюфяк, но с гонором и самомнением. Такие никогда не догадываются… Он и представить себе не может, что его жена может ЕМУ изменить.
Панин – лопух! Он до сих пор считает себя в нашей группе главным …
Ну и пусть считает… Один я тоже ничего не смог бы сделать… Да, в ближайшее время наши отношения осложняться, запутаются и, не дай Бог, обострятся. Это совершенно ни к чему в момент дележки денег…
