Ей нравилось щекотать себе нервы, представляя, что Гамаюн совершает с ней нечто приятное, но неприличное. Наяву она не изменила бы мужу ни за что. Ни за какие коврижки!
Зачем? Где она еще найдет богатого банкира.
Но во сне Марго могла позволить кудеснику всё!
Рита сидела между горящих свечей в большой обрядовой комнате. Именно здесь были уложены на полки, поставлены на пол и развешаны по стенам магические атрибуты: блестящие шары, странные пирамиды, амулеты и старинные книги.
Именно в этой комнате окна были всегда зашторены. И здесь стояла та кушетка, на которой многократно под глубоким гипнозом спала банкирша Горенко.
– Игорь Иванович! Я никогда не вмешивалась в ваше лечение. Но сегодня особый случай. Нас ограбили.
– Ужасно! И каким же образом?
– Вечером, когда нас не было в коттедже, вскрыли сейф.
– Бог их накажет!
– Это понятно, Игорь Иванович. Но это могла я сделать? Не осознавая. Вроде как во сне. Это возможно?
– Не думаю, Рита.
– Вот и я не думаю! Но мне придется в милиции сказать и о своей болезни, и о вас.
– А до сих пор вы никому обо мне не говорили? Сегодня или раньше?
– Никому и никогда! Но тут придется. Слишком много денег пропало. Если это сделала я, то вся моя жизнь может рухнуть коту под хвост!
– Да, это опасно! Но мы так сделаем. Я вас усыплю, и под гипнозом узнаю – или это вы, или нет. Надо идти в милицию, зная всё!
– Точно! А если это сделала я, то узнайте, куда я это всё спрятала.
– Именно так! Ложитесь на кушетку, Маргарита, и расслабьтесь. Я уже вижу, что вы засыпаете…
На ватных ногах Марго дошла до узкой кровати, которая стояла почти в центре комнаты.
Раньше Рита приходила на сеансы в джинсах и плотной футболке. А почему-то сегодня она надела очень короткое и легкое платье.
Она легла на спину и, как обычно увидела, двигающийся блестящий шар. Гамаюн стоял над ней и с интонацией, похожей на голос НТВ, что-то внушал, приказывал, уговаривал.
Закрыв глаза, Рита начала засыпать, приятно проваливаясь в какую-то ласковую бездну.
Она успела ощутить, как маг и волшебник Гамаюн проводит руками, слегка касаясь ее плеч, груди, талии…
Сейчас Игорь Иванович старался работать аккуратно и сосредоточенно. Он чуял опасность и понимал, что эту дурную девку надо ввести в глубокий транс. Она не должна проснуться несколько часов.
Гипноз, это как вдохновение! И без него мастер делает хорошую вещь. Но когда оно приходит, то получается нечто гениальное и вечное.
Вот и глупая банкирша Горенко скоро встретится с вечностью…
Игорь Иванович Терещенко позвонил своему помощнику. По телефону Сойма не сразу понял, в чем суть дела. Он несколько раз уточнял и переспрашивал.
– А почему это делать, на ночь глядя. Может завтра утром отвезти девушку?
– Нет, надо в темноте.
– Зачем?
– Не умничай, Сойма! Ночью ей удобней ехать. Меньше свидетелей.
– А почему на Фиолент?
– Там обрывы круче.
– Понял, начальник! Я один поеду?
– Поедем вместе. На двух машинах.
В одиннадцать вечера на улице Гоголя почти нет народа. Гостиницы и злачные места отсюда далеко, а местные жители рано ложатся спать.
Сойма в последний момент подогнал прямо к подъезду зеленый «Фольксваген» банкирши.
Трудней всего было незаметно вытащить ее из дома и впихнуть в машину…
«Фольксваген» с Маргаритой повел маг Гамаюн, а Сойма поехал следом на своей машине. Они двигались на небольшой скорости, пытаясь объезжать редкие посты Дорожной инспекции.
По ходу поездки гипнотизер постоянно бубнил свои заклинания, усыпляя Риту.
Фиолент, это далекий пригород Севастополя. Это дачная местность по направлению к Балаклаве.
Цены бы не было этой земле, если бы не крутой берег. Когда подойдешь к самому обрыва краю, то ощущаешь себя на балконе десятиэтажного дома. Только внизу не асфальт тротуара, а самое красивое море.
Нет, конечно, там, на полосе прибоя есть кое-где небольшие площадки и даже уютные пляжи. И есть ведущие вниз козьи тропы, проложенные впритирку к обрывистой скале. Но спуститься по ним могут только скалолазы первого разряда.
А чтоб под палящим солнцем подняться вверх, нужно быть вообще альпинистом.
Верхнее плато над обрывом – ровная, как стол, степь. Во многих местах здесь есть хорошие дороги и очень плотно стоят сарайчики, дачи и коттеджи.
Но чуть дальше к Балаклаве дороги превращаются в каменистый проселок, идущий прямо вдоль обрыва. И не видно вокруг ни домов, ни людей…
Вот в таком красивом месте Гамаюн остановил «Фольксваген», развернув его капотом к морю.
Подошел Сойма, и они вдвоем перетащили спящую Маргариту на водительское место. Игорь Иванович присел и зачем-то поставил ноги женщины на педали. А потом встал и положил ее руки на руль.
Закрыв двери машины, они осмотрелись.
Лепота!
Как в песенке Вертинского:
«Над ласковым морем блестела луна.
Во льду зеленела бутылка вина…»
Вина, понятно, у них не было – они оба за рулем!
Но море было спокойным и добрым. Лунная дорожка тянулась к подножью обрыва. Воздух был сухой, прохладный и вкусный. Какие-то цикады или кузнечики щебетали в степной траве.
Так хорошо, что хотелось жить, жить и жить!
Гамаюн с Соймой взялись за багажник зеленого «Фольксвагена». Машина была без тормозов и легко сдвинулась с места.
До края обрыва оставалось всего три метра…
Андрею повезло не сразу. Лизу Мамонову он дома не застал. Хотел ждать до упора! Но, разговорившись с ее мамой, Стругов понял, что у девушки любовь…
Женихи в Севастополе делятся на моряков и всех остальных.
Мамаша считала, что в учебной группе ее Елизавета на одном из первых мест по статусу. И всё потому, что ее жених военный моряк. И ничего, что Витя Егоркин пока главный старшина. Это не очень высокое звание. Оно соответствует сухопутному старшему сержанту.
