– Точно, Юра! Это его дача, куда мать ездила.
– А ты заметила, что народный целитель Гамаюн лечит гипнозом. Ловко! Усыпил, всё выспросил про сейф, сделал слепки ключей и порядок…
– Скажи, Юрочка, на тебя хотели повесить шестнадцать сейфов? Это пять чемоданов денег, вещей и бумаг. Ты бы хранил их дома?
– Не знаю, Эля. Я как-то не думал об этом.
– Это потому, что ты честный. А я думала!
– И что?
– А то, что этот Гамаюн рекламу печатает. Он не станет держать ворованное на улице Гоголя. А дачку можно снять на год-два без всякого оформления. И никто о ней не будет знать.
– А твоя мать?
– Она случайно туда попала. Гамаюн, возможно, ее сразу загипнотизировал – забудь всё, ты здесь не была.
Всё стало на свои места! Они как-то сразу расслабились и вспомнили, что у них недавно начался медовый месяц.
Их опять потянуло на ласки.
Но в последний момент Грымов успел сказать.
– Мы поедем, Эля, на эту дачу и найдем награбленное. И тогда нас наградят, а потом меня отпустят.
– Ты не прав! Сначала тебя отпустят, а потом нас наградят.
– Верно!
– Замолчи, Юрка! Хватит на сегодня деловых разговоров…
Марианна Кропоткина позвонила своему магу Игорю Гамаюну. Она всегда с мужчинами разговаривала игривым детским голосом.
Она как бы намекала, что готова к легкой интрижке или к неким более глубоким отношениям. И, возможно, она считала, что и другие женщины так же общаются с ее мужем.
Отсюда ее дикая ревность!
Но сейчас Марианна Романовна звонила Игорю по очень конкретному вопросу. Московский журналист Андрюша Стругов попросил порекомендовать кудеснику клиентку. Это очень солидная женщина. Ее муж очень богатый адвокат. Они живут в коттедже на Северной стороне.
Ее имя – Татьяна Чарская. Очень яркая и красивая девушка.
Гамаюн подумал немного и согласился принять жену адвоката. В пятницу в шесть вечера в офисе на улице Гоголя.
Госпожа Кропоткина исправно сыграла свою роль и опять впала в уныние. С каждым днем бегство дочери становилось всё нестерпимее. Марианна даже пробовала рыдать, но у нее не получалось.
Не тот характер!
А Таня Стругова начала готовиться к ответственной роли богатой дамы.
Первое – походка, осанка и тон. Надо научиться говорить сверху вниз! Не прямо, не снизу вверх, а как генерал, входящий на офицерское собрание.
Второе – это прическа и макияж. Но это дело техники. Тут специалистов хоть пруд пруди. На каждом шагу салоны и студии.
Далее – платье, бриллианты, сумочка и обувь. Всё это принес «временный муж» Максим Чарский.
В пятницу к середине дня Татьяна была вполне похожа на госпожу адвокатшу. Но тут пришли два технаря-криминалиста, которым было поручено оснастить девушку микрофонами.
Чарский, используя авторитет и старые контакты в милицейских кругах, уговорил капитана Лозового на авантюру.
Об этой операции не знал не только генерал Олег Сорока, но и полковник Кормач.
К вечеру в пятницу семь оперативников и два технаря в наушниках дежурили на улице Гоголя. Они на трех машинах окружили офис Гамаюна.
А еще одна машина на всякий случай прикрывала коттедж Чарского.
В случае успеха адвокат просил Лозового отпустить Юру Грымова, замяв его побег. Можно представить руководству, что это была тайная операция по выходу на Гамаюна и его людей…
Ровно в шесть вечера у офиса кудесника Игоря Гамаюна остановился «Мерседес». Таня вышла с гордо поднятой головой и пошла уверенной походкой «от бедра». С грацией пантеры перед прыжком!
Вот он подъезд и квартира на первом этаже.
Таня позвонила не коротким робким звонком, а громко и широко. Так, как это делают хозяева жизни…
Старенькие «Жигули» девятой модели катились медленно по шоссе со странным названием Президентская дорога.
Они ехали к даче мага Гамаюна так, чтоб миновать городские кварталы Севастополя.
Юра Грымов, который сидел за рулем, не спешил по двум причинам.
Прежде всего, он плохо водил машину и поэтому опасался всего.
И он не хотел, чтоб их остановила местная Дорожная инспекция. Они имели липовые документы на всех троих. И на Элю, и на Юру, и на машину.
С Президентской дороги они свернули на Балаклавское шоссе. А там и до Раздольной улицы рукой подать.
«Жигули» остались стоять на пустыре за сто метров до дачи Гамаюна.
Домик мага стоял на восьми сотках. И располагался он очень удобно – не в центре дачного поселка, не сбоку, и даже не с угла. Он стоял особняком. К нему можно было подойти с трех сторон.
Правда, со всех сторон был плотный и высокий забор из ракушечника.
Слева – хозяйство соседа. Впереди дорога по основной улице. Здесь по центру калитка и ворота с облупившейся краской.
Справа поляна, заросшая колючим кустарником. А дальняя часть участка выходила на каменистый холм, который поднимался над забором, над деревьями и над крышами.
Обсудив ситуацию, Юра с Элей решили обойти кусты справа и забраться на горку. Оттуда легче разведать обстановку. И, если Гамаюн спрятал ценности не дома, а на участке, то можно определить, где начинать искать.
Нам сверху видно всё, ты так и знай!
Сверху было видно самое главное! Сейчас дом наверняка пуст. Вечер только начинался, и солнце палило нещадно. Железная крыша за день так раскалилась, что можно яйца жарить.
При такой погоде внутри дачи душно и жарко, как в сауне. И нормальный хозяин давно бы открыл бы все окна. А тут ставни со всех сторон.
Они решили потихоньку спускаться к забору. Тем более, что в одном месте склон вплотную приблизился к ограде из ракушечника. Можно было встать на забор и спрыгнуть вниз на крышу погреба.
Юра проделал это первым, а потом поддерживал Элеонору и ловил ее внизу.
Странный погребок, на который они приземлились, был не больше метра в высоту. От него до дома не больше, чем десять шагов.
Машинально Грымов посмотрел на дверь этого лабаза. К ней вел спуск и пять ступенек, выдолбленных
