Маленький, не больше, чем нынешний рубль или советские десять копеек.
Колдун испытал шок! Он сразу понял, что это жучок. А значит, что где-то рядом сыщики. И, возможно даже, группа захвата.
Гамаюн испугался, но не потерял присутствия духа. Голова работала, как швейцарские часы.
Прежде всего, он не перестал монотонно говорить.
– Всё хорошо, Татьяна. Вам надо заснуть. Почему вы не спите? Все будет хорошо. Я исправлю вашего мужа. Я отведу от него всех ваших соперниц…
Одновременно он отошел к динамику, откуда звучал Бах, набрал номер своего подручного Соймы и, прикрываясь рукой, прошептал.
– Срочно бери Гошу, и подгоните джип со стороны двора. Прямо к окнам.
– Сделаем, шеф!
– И на Гоголя не выезжать.
– Понял, господин Гамаюн.
– Никаких фамилий в эфире. Конспирация!
– Всё сделаем, Игорь!
Дом целителя Гамаюна обладал той особенностью, что во внутренний двор было сложно проникнуть. В центре здания была арка. Но въезд загораживали высокие железные ворота, которые уже несколько лет были заперты.
Заехать в тихий внутренний дворик можно было, но только переулками со стороны Ялтинской улицы.
Сыщики должны были это предвидеть, но капитан Лозовой недооценил мага. Да и никто не думал, что волшебник Гамаюн способен на такую фальсификацию!
Через двадцать минут со стороны двора подъехал джип.
Гамаюн, видя микрофон на животе Татьяны, продолжал для сыщиков говорить всякую чушь. Он делал вид, что девушка пока не спит и даже тихо общается с ним.
А за эти минуты маг успел многое. Он открыл окно во внутренний двор. Он завернул Таню в одеяло и связал веревкой в пяти местах. Он ласково отлепил жучка и приклеил его на стол поближе к фугам Баха.
Когда Сойма с Гошей влезли через окно в квартиру, они без слов поняли свою задачу.
Бандиты взяли спящую Татьяну и, ласково обнимая журналистку, поволокли ее к открытому окну. Потом они загрузили девушку в багажник джипа и стали ждать шефа.
А Гамаюн быстро переоделся. А потом собрал документы, деньги и ценности в небольшой рыжий кейс.
Каждый раз, проходя мимо микрофона, он что-то бубнил и делал вид, что мило разговаривает с пациенткой. Потом он подбежал к окну, вылез наружу и сел в джип.
На медленной скорости машина пробиралась по зигзагам внутренних дворов и узких переулков.
Выехав на Ялтинскую улицу, джип рванул от центра города в сторону Балаклавы.
Они быстро проехали по широкой улице Хрусталева по направлению к Сапун-горе. А потом левый поворот к Раздольной улице.
Все пассажиры джипа находились в радостном возбуждении. Они знали, что в конце этой улице домик, где деньги лежат!
На чердаке было совсем душно.
Юра, сразу понял, что в такой обстановке Элеонора потеряла вкус к жизни. Она была вялая, мокрая от пота и даже не хотела целоваться.
Парень, разбирая лишнюю мебель, пробрался к чердачному оконцу, выходящему к горе. Он открыл его, и сразу в эту «финскую сауну» проник свежий воздух.
Эля сразу ожила и улыбнулась. Жить стало лучше, жить стало веселее!
Но если открыть форточку напротив, то пойдет легкий сквозняк. Вот тогда можно будет не вянуть в духоте чердака, а работать. Надо, наконец, найти деньги из взломанных сейфов.
Отодвигая лишние тумбочки, Юрий добрался до чердачного окна, которое выходило на основную улицу. Но, прежде чем открыть его, он глянул вниз и замер от испуга.
Ворота были открыты настежь. Задом к крыльцу подъехал джип, из которого вышли трое бандитов.
Двое из них начали возиться в багажнике, а третий пошел к входной двери со связкой ключей в руке.
Спускаться вниз по лестнице было уже поздно!
Юра обернулся, и Элеонора поняла всё без слов.
Они быстро легли на пол чердака и через щели стали смотреть вниз.
А что им еще оставалось делать?
Если пытаться спрятаться за мебель, то можно наделать столько шума, что будет еще хуже. Тогда наверняка злые бандиты поднимутся на чердак, найдут, поймают и убьют.
А жить, несмотря на духоту, очень хотелось!
Первым в дом вошел Гамаюн. Он поднял подушки дивана и вытащил из ящика помятый коричневый чемодан.
А еще он достал пистолет, завернутый в тряпку. Развернул и засунул ствол в карман.
И тут появились те двое. Они принесли что-то длинное и тяжелое, завернутое в одеяло.
Поклажу с трудом положили на стол. По характерным изгибам стало понятно, что это человеческое тело.
Или мертвое, или живое!
А Гамаюн открыл лицо лежащей девушки, прошептал что-то, хлопнул в ладоши, и она ожила.
– Немедленно развяжите меня, Гамаюн! На мне жучки. Меня будут искать.
– Все твои жучки и маячки, милая, остались на Гоголя. Ты чистая! Я сам проверял.
Татьяна даже забыла о смертельной опасности. Она реально покраснела, сообразив, что произошло. Пока она спала, этот похотливый тип осматривал и ощупывал всё ее тело. Стыдно как!
– Послушайте, Гамаюн. Я журналистка, и я не хотела вам зла. Мы с мужем пишем статью о народных целителях Крыма.
– А кто у нас муж?
– Он тоже журналист. Он сидит в машине на Гоголя. Мы с ним хотели записать ваши заклинания во время гипноза.
– Возможно, что и так, госпожа Татьяна! Но сейчас уже слишком поздно. Ты знаешь много лишнего.
– Я не знаю ничего такого.
– Это ты пока не знаешь. Но вот смотри – это простой чемодан. А в нем деньги и драгоценности из шестнадцати богатых сейфов! И как сейчас? Теперь ты знаешь лишнее?
– Вот теперь, Гамаюн, знаю.
– Но и это еще не всё!
Народный целитель повернулся к дивану, на котором сидели медвежатник Сойма и его подручный Гоша Шитиков. Они были в отличном настроении. Они улыбались, веселясь шуткам шефа.
А кудесник вынул из кармана пистолет и произвел два выстрела.
Вероятно, Гамаюн был хороший стрелок!
И Сойме, и Гоше пули попали точно в центр груди, туда, где расположено сердце.
