капитально повозился. Теперь на Дона будет смотреть незаметный объектив видеокамеры.
Начало напоминало светскую беседу. Савенков спросил о погоде в Крыму, а Дон не менее ехидно осведомился о дачных грядках и видах на урожай. «Солнце слишком сильное. Жара. Надо поливать, а то все сгореть может».
С шутками перешли к деловой части. Савенков сформулировал ее так: «За пристойную цену мы продаем вам все кассеты из «Аркадии», а вы прекращаете войну и подтверждаете невиновность Славина».
– И как же мы можем, господин Савенков, спасти несчастного Глеба Славина.
– Выдайте настоящих убийц.
– Не по адресу, господин Савенков. Не наш профиль. Никого мы закладывать не будем.
– Даже Ваню Шорохова? Ему-то теперь все равно.
– Ему-то да, а мне нет. Все знают, что Шкаф без моей команды и пальцем бы не пошевелил.
– А по второму эпизоду. Кто так ловко в «Аркадии» сработал. Бабкина же не ваши люди убрали? Ведь так, Виктор Олегович?
– Не мои… Но этого человека я вам тоже отдать не могу. У меня с ним договор.
Дальше пошла долгая и нудная торговля, поиск приемлемых вариантов. Дон предлагал отправить Славина во Францию, сменить документы, лицо, жену или, в крайнем случае, купить хороших адвокатов и судей. Савенков мягко уходил и задавал наводящие вопросы:
– Надо еще эпизод со стрельбой у этого дома прикрыть. Как это вы ловко кого-то под Славина загримировали?
– Это мы умеем. Профессионал работал.
– С Мосфильма?
– Не скажу…
Когда Савенков решил, что полученной информации достаточно, он приступил к подготовке эвакуации. Первой жертвой пал цветок, еще вчера поставленный на край журнального столика. От неудачного движения руки горшок свалился, и ком жирной земли разлетелся на светлом ковре.
Савенков попытался исправить последствия своей неловкости. Он делал это так усердно, что повод для похода в ванную был очевиден – пятна на рубашке и руки по локоть в черноземе.
Савенков заперся и включил все краны… Сначала наверху приняли стоявшие в техническом шкафу лыжи и удочки. Вниз на веревках спустили сбрую. В ней он стал похож на парашютиста.
Втянув живот, Савенков шагнул в тесный ящик, прижался к трубам, закрыл за собой дверцу и просигналил: «Вира помалу!»
Все оказалось не так уж страшно: разорванный рукав рубашки и две-три царапины на выдающихся частях тела.
Особенно радовался Олег:
– Я же говорил, шеф, что все будет в порядке… Мы в детстве таким образом зарабатывали. Утром бутылки собирали и во многих пробка внутри. Мы туда петельку опускаем. Заарканил пробочку и рывком на себя…
– Спасибо, Олег… Но я действительно вылетел оттуда, как пробка из бутылки.
Лыжи и удочка были аккуратно спущены вниз. На место пролома легла фанерка, а на нее обувная коробка с проводками, которые Олег прикрутил к обломкам арматуры. Это была незапланированная деталь и Савенков поинтересовался:
– Что это будет?
– Сувенир для Дона. Много дыма, вклад Юры Сизова в наше общее дело… Хороший парень, этот пиротехник. Он еще одну хитрую вещь предложил.
– Какую?
– Потом, шеф. Нам пора сматываться.
Они пробежали по чердаку к крайнему подъезду. Лифт безропотно спустил их на первый этаж.
Им предстояло проехать мимо двух машин, возле которых загорало трое бойцов Дона. Савенков хотел лечь на заднее сидение, но его заинтересовал номер зеленого «Фиата». Он сверился с записной книжкой и его глаза приобрели суровое, мстительное выражение.
В этот момент наверху раздался хлопок. Окна квартиры Славина распахнулись и оттуда повалил дым. Братва, стоявшая у «Фиата» бросилась в подъезд.
Савенков же выскочил из машины и рванулся к зеленому итальянскому авто. Он бежал, срывал с себя галстук.
Крышка бензобака была без замка… Савенков с сожалением посмотрел на пропитанный бензином подарок жены. Фитиль свисал с правого борта «Фиата» и извивался по асфальту… Олег был уже рядом. Одно движение зажигалкой и огонек пополз по галстуку…
Отблеск вспышки догнал их, когда они сворачивали в переулок.
– Шеф, а почему вы вторую машину пожалели?
– Она ни в чем не виновата. Ее не было у меня на даче в ту ночь.
Во время акции на квартире Славина пиротехник создавал себе алиби. Юра Сизов находился в офисе Дона, бегал по всем кабинетам и выяснял не отстают ли его наручные часы. Не меньше десяти человек теперь могли подтвердить, что в момент взрыва на чердаке пиротехник был у них на глазах.
Труднее всего оказалось скрывать радость, когда в офис вернулась злая, потрепанная и местами обгоревшая группа Дона. Монтируя взрывное устройство, Сизов хотел добиться именно такой цели – без жертв, но с ощутимыми потерями. Правда, цели в этом спектакле ставил Олег Крылов. Он был автором, главным режиссером и одним из исполнителей. Первое действие успешно завершилось на квартире Славина. Второе было решено провести в офисе Дона. Антракт не более суток. Третий звонок должен прозвучать в десять утра, когда вся публика соберется на рабочих местах.
Именно на десять часов Дон неожиданно назначил разбор вчерашних полетов. Сизов очень редко присутствовал на таких совещаниях. Его дело служивое: не обсуждать, а выполнять.
Сейчас же он был в центре внимания и сидел по правую руку от шефа. Пиротехник выполнял роль основного консультанта. На него нетерпеливо уставились два десятка суровых туповатых глаз, ждавших разгадки взрыва.
– Данных у меня очень мало. Судя по общей картине, заряд был где-то до пятидесяти грамм тротила.
– Почему?
– При большей силе взрыва у уважаемого пострадавшего оторвало бы не только ухо, но и голову.
– Но там столько дыма и грохота было…
– Я полагаю, что взрывник совместил заряд с дымовой шашкой и китайскими петардами. Дым, искры, треск, а взрыва только на одно ухо и хватило… Сработал профессионал, но средней руки. Гораздо ниже моего уровня… Взрыватель, очевидно, ртутный. Точно, что не дистанционный…
Говоря это, Сизов опустил руку в карман пиджака, развернул пульт и, нащупав пальцем нужные кнопки, нажал сначала одну, а затем сразу же другую.
Юрий продолжил свои пояснения, зная, что долго ему говорить не придется. Секунд через десять в приемной раздались крики разной тональности, слившиеся в единый звук, напоминавший вой пожарной сирены.
Дверь распахнулась и на пороге кабинета возникла секретарша. У нее всегда были большие глаза, но сейчас они стали огромными и заняли больше половины лица.
Она хотела крикнуть «Пожар!», но только ойкнула и свалилась на пороге, а ее место заняли клубы искрящегося дыма.
В мгновение кабинет был пуст. Пролетавшие над телом девушки суровые тяжелые братки были похожи на стрижей в облаках – три взмаха крыльев, и они уже на улице, на противоположной стороне.
Сизову с трудом удалось привести в чувство секретаршу. Она открыла глаза только на седьмой пощечине. Взгляд был туманный и губы кривились в блуждающей улыбке… Придав ей вертикальное положение, пиротехник развернул тело лицом к выходу и придал ускорение, подтолкнув ладонью в худой зад.
Дым был странный – густой, но не едкий. В таких облаках иногда утопают эстрадные певицы на
