может, поднимайтесь вверх по трапу. Тем, кто не сможет, помогут спасатели.
— По-моему, все смогут, кроме… — пробормотал Мартин, кивнув в сторону Белль Роузен.
— Она больна? — спросил лейтенант. Затем смущенно добавил: — О, простите, пожалуйста. Мы поднимем ее сразу после вас. Сначала женщины, пожалуйста.
Мартин вздохнул:
— Вот и все. Приказ на выход. Сначала женщины.
Теперь, когда до спасения было рукой подать, все вдруг застыли в каком-то странном оцепенении, боясь сдвинуться с места. Вдруг судьба продолжит испытывать их, и они, поднявшись наверх, вновь окажутся в перевернутом мире?
— Быстрее же! — торопил Джексон.
Мартин спросил:
— Мисс Кинсэйл, вы первая?
Мисс Кинсэйл всегда шла впереди всех, сразу за Скоттом. Сейчас она выглядела смущенной и сбитой с толку. Прежде она, казалось, и думать забыла о том, что полураздета. Но теперь, когда появились новые лица, она пришла в замешательство и пробормотала:
— Быть может, я потом?..
Матрос сказал:
— Дорогая моя, там наверху есть одеяла. Вам помочь?
Мисс Кинсэйл стушевалась еще больше:
— В этом нет никакой необходимости. Есть другие, которым…
— Позвольте вашу руку, — вежливо настаивал матрос.
— Нет-нет, благодарю вас. Я сама, — ответила она и с достоинством поднялась вверх по трапу.
Послышался раздраженный голос командира корабля:
— Теперь остальные, да побыстрее! Джексон, что вы там возитесь? Послать еще людей? Кому-то нужна помощь?
Мюллер подумал: «Он боится, что мы вот-вот пойдем ко дну». И повернулся к Нонни:
— Быстро поднимайся.
Она ответила:
— Я не хочу оставлять тебя.
— Делай, что говорят, — резко бросил он. Напуганная его тоном, она послушно поднялась по ступенькам.
— Сьюзен, Джейн, — приказал он. Женщины вскарабкались наверх и скрылись из виду.
Шелби смотрел им вслед. Он никак не мог решиться сделать один-единственный шаг.
Мартин продолжил:
— Так, теперь Роузен, Шелби, Мюллер, Рого и Кемаль. Я замыкающим.
— Черта с два! — взорвался Рого. — Я замыкающий. Всю дорогу плелся в хвосте, так что уж теперь- то! Если повезет, эта жестянка пойдет ко дну раньше, чем я выберусь наружу.
Роузен прошептал:
— Я никуда не пойду… без нее.
Шелби вдруг охватила паника пополам с яростью. А вдруг он не успеет? Вечно эти Роузены, всё из-за них, если бы не они, давно бы… Взгляд его упал на безжизненное тело Белль, и он устыдился своего гнева. О мертвых или хорошо, или ничего…
Мартин сказал:
— Ладно, Шелби, поднимайтесь. Мюллер, Кемаль…
Рого обратился к Роузену:
— Я побуду с вами, Мэнни, пока ее не поднимут. Да ступайте же, Мартин, хватит уже!
Рого и Роузен остались вдвоем. Матрос крикнул наверх:
— Сбросьте несколько одеял и подайте трос какой-нибудь!
Рого произнес:
— Не смотрите туда, Мэнни. Они все сделают, как надо. В любом случае, ей уже не больно.
Матросы завернули тело в одеяло и повязали строп.
Роузен спросил:
— Ну почему, почему именно она?! Она ведь так стойко, так храбро держалась, а я каждый раз смеялся, когда она жаловалась на сердце. До самой последней минуты я не верил этому!
Он чуть помедлил и повторил:
— Она ведь стойко держалась, да?
Рого ответил:
— Да, Мэнни. С самого начала она держалась молодцом.
Роузен вдруг посмотрел на него и воскликнул:
— Ах, Боже мой, Майк! Что я такое несу! У вас ведь тоже…
— Да, тоже… — задумчиво ответил тот.
— Вира! — крикнул матрос, и Белль Роузен начала свое последнее восхождение. Когда ее тело скрылось в проеме, Рого произнес:
— Теперь ступайте, Мэнни.
Роузена все еще трясло, так что матросам пришлось помогать ему. На полпути он вдруг замер, оглянулся и испытующе посмотрел на Рого, в одиночестве стоявшего среди уже ненужных фонарей и ламп.
— Майк, вы идете? — спросил он.
В последнюю минуту, еще раз окинув мысленным взором свое прошлое, Рого твердо понял, что не сможет сам свести счеты с жизнью. Он искал смерти, даже жаждал ее, втайне надеясь, что гибнущий в пучине океана корабль лишит его жизни, как многих и многих других. Но под ногами у него была твердь. И он ответил, устало опустив голову:
— Да-да, я иду.
Расставание
Вскоре к изящному серому американскому фрегату, дрейфовавшему всего в каких-то нескольких сотнях ярдов от «Посейдона», присоединился еще один корабль. Это был современный британский лайнер «Лондон Тауэр» водоизмещением порядка двадцати четырех тысяч тонн. Он находился в полумиле от тонувшего круизного судна. Его трубы, выкрашенные в красный и синий цвета, блестели на солнце, а на палубе яблоку негде было упасть от любопытных пассажиров.
Один спасательный моторный вельбот с «Лондон Тауэра» уже швартовался у кормы, другой же спешил к носовой части «Посейдона». Все вокруг было усеяно обломками, которые еще не унесло от китообразного корпуса. На волнах качались спасательные плоты, надувные шлюпки, сорванные с фишбалок, шезлонги и кресла, какие-то клочки одежды. В вышине кружили четыре американских спасательных гидросамолета.
Капитан прокричал сквозь брешь в корпусе:
— Есть еще кто-нибудь там внизу?
— Нет, сэр!
— Проверьте еще раз, да быстрее. Времени в обрез, он вот-вот уйдет под воду.
Он повернулся к группе спасенных:
— Здесь все? Никто не потерялся?
Джейн Шелби сказала:
— Пропал мой сын Робин. Ему десять лет.
— Ваш сын? — повторил капитан. — Где же он был? Рядом с вами?
— Нет, — ответила Джейн. — Это случилось намного раньше, там, внизу. Не помню уже, на какой палубе, мы давно сбились со счета. Он потерялся, когда погас свет и началась давка.
