Последней каплей стал голод, несколько лет после войны свирепствовавший на землях Мардинана. Засуха и последовавший неурожай вызвали слухи о посмертном проклятье Темного мага, и даже убедительные святые отцы не могли избавить от страха своих прихожан. Тут и возникла маленькая искорка, из которой впоследствии разгорелось пламя новой войны за веру. Дело в том, что, несмотря на неурожай, церковь исправно собирала с жителей королевства свою долю, причем святош отчего-то совсем не волновало, что люди умирали с голода. Я так и не выяснил у Фара причину такого наплевательского отношения служителей Единого к народу, и могу лишь предполагать, что после победы над Темным у руководства местной церкви совсем отказали тормоза. Это понятно — ведь, по сути, Алкиса удалось завалить неким божественным оружием, а значит, святые отцы имели повод для гордости. Вот только их гордость плавно перешла в эйфорию от вседозволенности, поэтому церковь осмелела настолько, что решила поднять свой налог, стала активно лезть в политику, совсем не обращая внимания на тогдашнего короля Мардинана.
В конце концов наступил такой момент, когда в одной из бедных деревень жители просто отказались платить церкви. Что уж там произошло, покрыто мраком неизвестности. В некоторых источниках говорится, что местный святой отец отправил многодетную мать-одиночку на костер только за то, что она не смогла выплатить церковную подать, в других рассказывается, что голодающие жители обнаружили в подвалах церкви сотни мешков с зерном, но в одном факте все они сходятся — прибывший наряд инквизиторов, попытавшийся урезонить бунтарей, был уничтожен доведенными до отчаянья людьми.
И это было лишь начало. Бунт быстро перекинулся на соседние деревни и города, и вскоре годами зревшее недовольство выплеснулось наружу. Церковники уничтожались безжалостно, разрушались храмы, монастыри, грабились дома священнослужителей. И вот тогда святые отцы прибежали на поклон к королю и попросили — защити нас! Тогдашний правитель оказался довольно мудрым мужиком с хорошей памятью. Он оценил ситуацию и, видя, что бунтом охвачено уже полстраны, приказал всех святош казнить, а их имущество забрать в пустовавшую казну, причем даже выслал народу в помощь регулярную армию. В общем, вскоре церковники были окончательно уничтожены, и Мардинан стал праздновать победу. А как же иначе? Ведь были повержены тираны и деспоты, которые годами наживались на собственных прихожанах!
Но и это еще не конец истории. Как я уже говорил, король был мудрым, и прекрасно понимал, что совсем без веры народу жить нельзя. Тогда он и придумал хитрый ход — выставил всех убитых святош еретиками и обратился к Империи с просьбой выслать несколько своих специалистов для восстановления авторитета церкви Единого. Естественно, на определенных условиях, которые сохраняются до сих пор. Разумеется, имперцы сразу согласились на предложение короля (не упускать же реальную возможность расширить сферу своего влияния!), и выслали отряд матерых святых отцов.
Священники, прибывшие в Мардинан, действительно оказались профессионалами, и сумели не только погасить пламя ненависти народа к церковникам, но и завоевать его доверие. Каким образом, история умалчивает, но Фариам выразил догадку, что применялись примитивные пиар-технологии, о которых я ему только недавно рассказывал. В общем, церковь Единого опять стала белой и пушистой, а в Мардинане наступило время возрождения. Население постепенно увеличивалось, королевство приходило в себя от потрясений, а церковники набирались наглости и в один прекрасный миг попросили короля, внука того самого мудреца, изменить договор. Естественно, король не согласился, так как терять такой источник дохода не желал. Тогда святоши пригрозили отлучить правителя от церкви, но тот в ответ только посмеялся.
И вот тогда церковники рискнули начать обливать короля грязью перед прихожанами, говоря, что в его душу закралась тьма, что в дворцовых подвалах замучены тысячи невинных людей, что… В общем, король терпел недолго. Ровно до того момента, когда узнал об этих проповедях. А после велел привести с полсотни окрестных священнослужителей и лично повел их в свои подвалы на экскурсию. В живых из этой полусотни осталось всего двое, которым удалось заверить короля в своей лояльности. Они пообещали подобных ошибок больше не совершать, и были отпущены на свободу, громко проповедовать всем о том, что правитель Мардинана — самый мудрый и справедливый в мире. А вот теперь конец истории. Да, когда в королевстве появились иные религии, пришедшие с востока и от эльфов, церковники попробовали было возмутиться, но им сразу же объяснили в доступной форме, чем это чревато. Вот после этого они и перешли к пакостям, на которые король обычно закрывал глаза, так как мелкие склоки его никоим образом не волновали, пока не нарушались интересы государства.
— Ну что, ты узнал, что хотел? — спросил Фариам, когда рассказ подошел к концу.
— Ага, — улыбнулся я.
Да, я выяснил все, что было необходимо. Ведь меня волновал всего один вопрос — что будет, если в королевстве кто-нибудь пронюхает о том, что я являюсь Темным магом? Ведь несмотря на то, что Ренард пообещал сохранить тайну о Повелителе, кто-нибудь особенно дальновидный вскоре все равно сможет сложить два и два. Про отношение церкви к Тьме в целом и Темному магу в частности не буду упоминать, и так все понятно, поэтому мне было нужно понять — смогут ли церковники Мардинана пойти против короля, или будут молчать в тряпочку, если правда когда-нибудь откроется.
Ну а теперь можно было вздохнуть с облегчением, ведь в королевстве церковь подконтрольна государству, а значит, лишних телодвижений делать точно не будет, что меня полностью устраивало. И хоть я все равно не собирался кричать на всех углах о своем цвете, неприятностей с этой стороны теперь можно было не опасаться и всецело сосредоточиться на Империи. Вот ее инквизиция — штука серьезная, ведь если она не стесняется казнить даже графа, то что тогда говорить об ее отношении к простолюдинам! Мда, хорошо, что Снежане тогда каким-то чудом удалось избежать смерти, хоть и оказаться в рабском ошейнике…
— О чем задумался? — прервал мои мысли Фариам, все это время с любопытством наблюдавший за моим лицом.
— О Снежане, — честно признался я, не догадываясь, чем это мне грозит.
— Так я и знал! — улыбнулся брат. — То-то у тебя выражение лица стало таким счастливым и радостным! Говорил же, что в душу запала, а ты еще отнекивался… Так может, обручить вас, когда приедем в столицу?
— Да ну тебя! — отмахнулся я от его плоской шутки.
— Нет, я серьезно! Могу вам даже отличное любовное гнездышко предоставить, а тебе титул герцога заодно, — продолжал издеваться Фариам, широко улыбаясь.
Я ничего не ответил и пришпорил лошадь, догоняя ушедшее вперед войско.
Следующий день пути был весьма однообразным. Мы уже давно не останавливались в крупных городах, только закупали там продукты, но вскоре мне приелась эта однообразная пища, и я решил свернуть с пути и остановиться на часок в одной из ближайших деревень. Меня с ребятами вызвался сопровождать Фариам, сказав, что и он сам уже устал от походной кухни. Несколько часов езды прошли весело — король болтал с моими парнями на разные темы и даже успел завоевать их расположение, без стеснения выдав одну бравую песню, о которой сказал, что это была колыбельная, которую пел ему его дед. Я понимал, что он банально налаживал тесные и доверительные отношения со своими подчиненными, поэтому не мешал, всецело одобряя его действия. Ему ведь с моими парнями работать еще долго, а без доверия больших результатов не будет.
Заехав в одну из деревень, так удачно выскочившую нам навстречу, мы основательно перепугали местных, но быстро договорились о плотном обеде на четыре десятка человек. Деятельный староста быстро построил всех окрестных баб и накрыл нам десяток столов, порадовав наши желудки отменной домашней кухней. Причем стоило нам это всего три золотых! Король без стеснения ел вместе со всеми, продолжая поддерживать образ «своего парня». Мои парни поначалу пытались вести себя прилично, не чавкать, есть аккуратно и неторопливо, но потом, увидев, с каким смаком Фариам обгладывает куриные кости, плюнули и набросились на еду.
После сытного перекуса мы с королем позволили себе по бокальчику вишневой настойки, а парни удовлетворились квасом. Потягивая хмельной напиток, я рассматривал детей, которые облепили забор напротив нас и вовсю таращились на Фариама. И хотя он не представлялся, но все деревенские уже давно были в курсе, что у них остановился пообедать настоящий король. С улыбкой оглядев восторженные детские лица, я заметил еще кое-что. Толкнув брата в бок, я кивнул на забор:
