пожить спокойной и нормальной жизнью. Не знаю, насколько это у меня получится, но я обещал своей сестре, а обещания привык выполнять.
— То есть мы уже никогда больше не увидимся? — наивно спросил Волчонок.
— Марик, — ответил я. — За то время, пока мы вместе, я уже привык вас считать своей семьей и поверь, мне очень грустно от того, что вскоре нам придется расстаться. Но у каждого из нас свой путь. Мой лежит в горы, ваш — предлагает вам две дороги. И кто знает, может быть, в скором времени наши пути снова пересекутся?
Потрепав кудри Волчонка, я сказал всем:
— Решайте, а я пока пойду переоденусь.
Уточнив у Крота, где лежат мои сумки с вещами, я подхватил их и отошел в сторону, чтобы не мешать ребятам совещаться. Демоны, не думал, что это будет так тяжело! Вроде бы ничего особенного, но я привязался к своим парням, да и к наемникам, которых знал-то совсем недолго, и вот теперь грядущее расставание навевало на меня грусть. И хотя я понимал, что без этого никак не обойтись, это не мешало мне испытывать сожаление по этому поводу. Все-таки испытания, сражения, жизнь на острие ножа сближают людей, сейчас я это понял весьма отчетливо. Да, я приобрел хороших друзей, но мне нужно было двигаться дальше, идти вперед, а по пути расставания неизбежны. Поэтому я и позволил сожалению на краткое время завладеть моей душой, а потом отбросил его в сторону и принялся строить планы на ближайший день.
Переодеваясь в одежду, купленную еще в Марде, я прикидывал, что все ближайшее время мы будем маршировать в столицу, поэтому ничего планировать вроде бы и не нужно. Даже странно как-то было ощущать отсутствие необходимости куда-то спешить, о чем-то переживать, лихорадочно рассчитывать последствия своих действий. Но с этим я справлюсь! Спрятав парадный мундир в сумку, я проверил свои вещи. Большую их часть составляли деньги и драгоценности, были еще и два эльфийских клинка и книга, которую я планировал подарить Алоне. Машинально отметив, что теперь безденежье мне вообще не грозит, я сел на землю и просто размышлял на разные отвлеченные темы, задумчиво глядя в степь.
Внезапно меня отвлек от мыслей шум, который зародился где-то в начале лагеря, и по мере приближения все нарастал и набирал обороты. Заинтересовавшись, я поднялся и пошел посмотреть, в чем дело. Любопытством страдал не я один, поэтому все солдаты, которые закончили заниматься сборами, отправились на источник этого шума. Когда я подошел поближе, то увидел, что все воины растянулись двумя длинными цепочками, образовав своеобразный коридор, по которому шла компактная группа людей, провожаемая смехом, свистом и улюлюканьем.
Мне не нужно было гадать о том, что происходит. Было ясно, что это альтары привели в наш лагерь пленного Викерна. Сперва я хотел просто развернуться и уйти, но мне вдруг стало интересно понаблюдать за реакцией сына императора. Поэтому я осторожно прошел туда, где народу было поменьше, и принялся рассматривать приближающуюся группу. Альтаров было шестеро, все маги, помимо амулетов вооруженные мечами и кинжалами. Они окружили плотным кольцом невысокую фигуру Викерна, словно защищая его от толпы. Сын императора не был связан, он шел спокойно, сохраняя невозмутимое выражение лица, и только по его глазам можно было догадаться, чего это ему стоило.
Я почувствовал легкое сочувствие и уважение к этому человеку, ведь прекрасно понимал, каково это — идти под градом насмешек и оскорблений. Каким бы он ни был гадом, но всегда оставался сильным противником, у которого можно было кое-чему научиться. Поэтому я не чувствовал к нему ни ненависти, ни презрения, которое доносилось от стоящих рядом солдат, а просто смотрел на его лицо и думал, что вряд ли когда-нибудь Викерн сможет забыть тот позор, который переживает сейчас. И если он однажды вернется в Империю, то для Нового Союза это будет лишь означать начало новых неприятностей.
Внезапно Викерн словно что-то почувствовал и уставился прямо на меня. Я не отводил взгляда, и спокойно смотрел, как он приближается. Поравнявшись со мной, высочество резко остановился, вынудив сопровождающих его альтаров напрячься, и сделал несколько шагов мне навстречу. Конвоиры предупредительно развели руки в стороны и стали на его пути, загораживая проход и заставляя пленника остановиться. Слегка задумавшись над тем, что двигало этим порывом, я сделал несколько шагов навстречу и положил руку одному из горцев на плечо, а потом взглядом попросил его слегка подвинуться. Конвоир безропотно подчинился и отошел в сторону. Стоя напротив Викерна, я ощутил, как крики солдат становятся тише, а потом и вовсе смолкают, уступая место напряженной тишине. Рассмотрев меня внимательно с ног до кончиков ушей, Викерн наконец заговорил:
— Значит, ты и есть тот маг, который уничтожил половину войска кочевников?
Не «моего войска», отметил я машинально. А как же иначе, если кочевники для него были всего лишь пешками на шахматной доске?
— Нет, всего лишь четвертую часть, — скромно ответил я.
— Но почему вы пошли против нас? Разве Фантар имеет свои планы на Мардинан?
Он что, думает, что я темный эльф? Ах, да, что ж ему еще думать…
— Нет, ты ошибаешься. Я не подданный Фантара, и во всей этой заварушке принял участие лишь по воле случая.
— Но тогда зачем ты вмешался в схватку? Тебя нанял Фариам? — спросил Викерн.
— Нет. Боюсь, истинную причину ты не сможешь понять, — ответил я.
— И все же? Неужели настолько сложно объяснить?
Я улыбнулся и сказал:
— Объяснить просто — я ввязался в войну потому, что в Мардинане, Фантаре и Гномьих горах были мои друзья. Я просто защищал их, вот и все.
Викерн на краткий миг позволил ошеломлению проступить на своем лице, но тут же опомнился и вернул маску невозмутимости.
— Что ж, этого я действительно не учел, поэтому и сделал несколько ошибок в оценке ситуации. Поздравляю с убедительной победой, ведь как я понял из разговоров, она досталась Мардинану именно благодаря тебе?
— Всем пришлось поработать. А вот скажи, что ты планировал делать с кочевниками в Мардинане, если бы все получилось? Попросил бы убраться восвояси?
— Нет, конечно, — ответил Викерн. — Империя просто отправила бы свои войска и выбила бы степняков из королевства.
Я кивнул, найдя подтверждение своим догадкам, а Викерн снова спросил меня:
— Это ведь ты говорил со мной от имени Алусия?
— И не только от его имени.
— Значит, все маги мертвы? — уточнил Викерн.
— До единого, — ответил я. — А ты думал, что мне удалось убедить их разорвать контракт?
— Вроде того.
А вот теперь еще один мелкий камушек нашел свое место в стене. Я-то думал, что маги выступают одним фронтом и могут начать беспокоиться, когда их коллеги вдруг ни с того ни с сего исчезают, а оказывается — они были обычными контрактниками, и даже не думали поднимать этот вопрос. Похоже, что месть со стороны Магических Академий Союзу не угрожает, а я уж начал было об этом беспокоиться.
— Что ж, это была интересная игра, — сказал Викерн. — Я до этого момента никогда не сталкивался с таким умелым противником. Приношу тебе свой комплимент по поводу грамотно проведенного сражения. Не знаю, как ты добился такой слаженности действия различных отрядов, но я понимаю, что даже без твоей поддержки Мардинан все равно одержал бы верх. Поздравляю!
Викерн протянул мне руку, но я только посмотрел на него и четко сказал:
— Для меня это не было игрой, и для людей, которых я защищал — тоже. Вот именно поэтому победа досталась нам. Ты сидел в комфорте и просчитывал ходы, а я спал на голой земле и сутками не вылезал из седла, ты отдавал приказы и выслушивал донесения, а я обагрял свои клинки кровью, ты лишь двигал фигуры на доске, а я умирал на поле боя вместе с моими ребятами… Но это все лирика, а сказать я тебе хотел лишь одно: запомни на будущее — если ты вдруг когда-нибудь окажешься дома, не вздумай затевать новую игру, потому что тогда я уничтожу тебя и всю твою семью. Как думаешь, долго ли после этого просуществует Империя?
Викерн опустил протянутую руку и твердо посмотрел мне в глаза, не думая отвечать. Но я хорошо
