Новейший АНТИ-Суворов

доступ к информации, высшие офицеры и командиры тактического уровня приграничных округов, генштабисты, разведчики в этом практически не сомневались.

Все, кроме Сталина...

В первой декаде июня Кирпонос, убедившись, что немцы заканчивают последние приготовления и, по существу,

уже изготовились,

приказал передовым подразделениям выдвинуться к границе и занять оборонительные рубежи. И вот какая директива пришла из Генштаба:

с

Командующему войсками Киевского Особого военного округа

Начальник погранвойск НКВД СССР генерал Хоменко

до-нес¹,

что начальники укрепленных районов получили указание занять предполье.

Донесите для доклада наркому обороны, на каком основании части укрепленных районов КОВО получили приказ занять предполье. Такие действия могут немедленно спровоцировать немцев на вооруженное столкновение и чреваты всякими последствиями.

Такое распоряжение немедленно отмените и донесите, кто конкретно дал такое самочинное распоряжение.

/ 0 июня 41 г. Жуков»².

Во избежание новых попыток приведения войск в боевую готовность уже на следующий день подобное же строгое указание направляется и в другие приграничные округа: «Полосу Предполья без особого на то указания полевыми и уровскими частями не занимать».

16 июня на стол Сталину ложится донесение наркома госбезопасности В.Н. Меркулова: «Источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает:

1. Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время...»

На перепроводительной донесения Сталин пишет следующее: «Товарищу Меркулову. Может, послать ваш источник к е... матери³. Это не источник, а дезинформатор. И. Ст.».

18 июня командующий войсками Прибалтийского Особого военного округа⁴ отдает распоряжение о приведении в боевую готовность системы ПВО. 20 июня,

за два дня до вторжения,

он получает следующее предупреждение:

«Вами без санкции наркома дано приказание по ПВО о введении положения номер два. Это значит провести по Прибалтике затемнение, чем и нанести ущерб промышленности. Такие действия могут проводиться только с разрешения правительства. Сейчас ваше распоряжение вызывает различные толки и нервирует общественность. Требую немедленно отменить отданное распоряжение, дать объяснение для доклада наркому»⁵.

21 июня Берия докладывает Сталину: «Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня «дезой » о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. То же радировал и генерал-майор В.И. Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот

тупой^ь

генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев, ссылаясь на берлинскую агентуру».

На обобщенном донесении этой самой агентуры о войне Лаврентий Павлович поставил резолюцию: «В последнее время

многие

работники поддаются на наглые провокации и сеют панику. Секретных сотрудников Ястреба, Кармен, Верного

за систематическую дезинформацию

стереть в лагерную пыль как пособников международных провокаторов, желающих поссорить нас с Германией. Остальных строго предупредить».

Вечером того же дня на донесении военного атташе при правительстве Виши Суслопарова о том, что Германия нападет на СССР 22 июня, Сталин начертал: «Эта информация является английской провокацией. Разузнайте, кто автор этой провокации, и накажите его».

В эти же самые часы Жукову позвонил начальник штаба Киевского Особого военного округа генерал-лейтенант М.А. Пуркаев. Доложил следующее:

—        К пограничникам явился немецкий фельдфебель, перебежал стой стороны, утверждает, что он наш друг и доброжелатель, поэтому сообщает: немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня.

Жуков и Тимошенко немедленно выезжают в Кремль.

Вот что пишет сам Георгий Константинович: «Захватив с собой проект директивы войскам⁷, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н.Ф. Ватутиным мы поехали в Кремль. По дороге договорились во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность.

И.В. Сталин встретил нас один. Он был явно озабочен.

—   

А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт? — спросил он.

—   

Нет, — ответил С.К. Тимошенко. — Считаем, что перебежчик говорит правду.

Тем временем в кабинет И.В. Сталина вошли члены Политбюро*. Сталин коротко проинформировал их.

—   

Что будем делать? — спросил И.В. Сталин. Ответа ие последовало.

—   

Надо немедленно дать директиву войскам о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность, — сказал нарком⁹.

—  Читайте! — сказал И.В. Сталин.

Я прочитал проект директивы. И.В. Сталин заметил:

—        Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений.

Не теряя времени, мы с Н.Ф. Ватутиным вышли в другую комнату и быстро составили проект директивы наркома.

Вернувшись в кабинет, попросили разрешения доложить.

И.В. Сталин, прослушав проект директивы и сам еще раз его прочитав, внес некоторые поправки и передал наркому для подписи.

Ввиду особой важности привожу эту директиву полностью:

«Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Копия: Народному комиссару Военно-морского флота.

1

В течение 22—23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.

2

Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные