Новейший АНТИ-Суворов

—   

Будите немедля: немцы бомбят наши города, началась война.

Несколько мгновений длится молчание. Наконец в трубке глухо ответили:

—   Подождите.

Минуты через три к аппарату подошел И.В. Сталин.

Я доложил обстановку

и просил разрешения начать ответные боевые действия

(!).

И.В. Сталин молчит. Слышу лишь его тяжелое дыхание.

—        Вы меня поняли? — Опять молчание. — Будут ли указания? — настаиваю я.

Наконец, как бы очнувшись, И.В. Сталин спросил:

—   

Где нарком?

—   

Говорит по ВЧ с Киевским округом.

—        Приезжайте с Тимошенко в Кремль. Скажите Поскребышеву, чтобы он (вновь. —А.Б.) вызвал всех членов Политбюро.

... В 4 часа 10 минут Западный и Прибалтийский Особые военные округа доложили о начале боевых действий немецких войск на сухопутных участках округов.

В 4 часа 30 минут утра мы с С.К. Тимошенко приехали в Кремль. Все вызванные члены Политбюро были уже в сборе...

И.В. Сталин был очень бледен и сидел за столом, держа в руках ненабитую табаком трубку.

Мы доложили обстановку. И.В. Сталин

недоумевающе

сказал:

—   Не провокация ли это немецких генералов?

—        Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Какая же это провокация? — ответил СК- Тимошенко.

—        Если нужно организовать провокацию, — сказал И.В. Сталин, — то немецкие генералы бомбят и свои города...¹⁹ — И, подумав немного, продолжал: —

Гипыер наверняка не знает об этом (!).

Звоните в германское посольство, — обратился он к В.М. Молотову.

В посольстве ответили, что посол граф фон Шуленбург просит принять его для срочного сообщения.

Принять посла было поручено В.М. Молотову.

...Мы тут же просили И.В. Сталина дать войскам приказ немедля организовать ответные действия и нанести контрудары по противнику.

—        Подождем возвращения Молотова, — ответил он. Чс рез некоторое время в кабинет быстро вошел В.М. Молотов и сказал:

—        Германское правительство объявило нам войну. И.В. Сталин молча опустился на стул и глубоко задумался.

Наступила длительная, тягостная пауза.

Я рискнул нарушить затянувшееся молчание и предложил немедленно обрушиться всеми имеющимися в приграничных округах силами на прорвавшиеся части противника и задержать их дальнейшее продвижение.

—        Не задержать, а уничтожить, — уточнил С.К. Тимошенко.

—        Давайте директиву, — сказал И.В. Сталин. — Но чтобы наши войска, за исключением авиации, нигде пока не нарушали немецкую границу.

Трудно было понять И.В- Сталина. Видимо, он все еще надеялся как-то избежать войны. Но она уже стала фактом. Вторжение развивалось на всех стратегических направлениях.

...В 7 часов 15 минут 22 июня директива № 2²⁰ наркома обороны была передана в округа. Но по соотношению сил и сложившейся обстановке она оказалась нереальной. Наши войска не могли не только уничтожить прорвавшиеся части противника, но не имели физической возможности даже задержать их»²¹. К этому времени три ударные танковые группировки немцев уже прорвали нашу оборону и устремились на восток. Лишь дивизии Клейста втянулись в бои с подходившими из глубины мехкорпусами Юго-Западного фронта и были остановлены под Ровно почти на неделю.

Однако если директива № 2 в целом отвечала ситуации, то о следующей этого не скажешь. Принятая уже в отсутствие выехавшего на Юго-Западный фронт Жукова, нацеливавшая командующих трех пограничных округов на проведение наступательных операций на глубину 100—150 километров директива № 3, по существу, лишала командующих инициативы. Контрудары были нужны, только с их помощью в принципе можно было остановить врага. Но контрудары —

подготовленные,

опирающиеся на прочную оборону

К сожалению, испытавшие сильнейший болевой шок рецепторы огромного боевого механизма отказали. Уже в первой половине дня командующие фронтами частично или полностью потеряли связь с войсками. Помимо прочего, это было чревато и тем, что в Генштаб не могла быть отправлена объективная информация. То, как началась война, ие вписывалось в довоенные идеологизированные представления. Истинные масштабы надвигающейся катастрофы в первые дни штабами замалчивались²². Видимо, надеялись, что глубокие прорывы немцев — не более чем десант и в ближайшее время удастся выправить ситуацию. Не случайно в оперативной сводке Генштаба на 10 часов вечера 22 июня положение на фронте изображалось как вполне благополучное, не вызывающее тревоги. Утверждалось, в частности, что «германские регулярные войска в течение 22 июня вели бои с погранчастями СССР, имея незначительный успех на отдельных направлениях. Во второй половине дня, с подходом передовых частей полевых войск Красной Армии, атаки немецких войск на преобладающем протяжении нашей границы отбиты с потерями для противника»²³. Опираясь на далекие от реалий выводы, исходя из неправильной оценки складывающейся ситуации, состояния и возможностей наших войск, и отдал нарком Тимошенко в 9 часов 15 минут 22 июня Военным советам Северо-Западного, Юго-Западного и Западного фронтов директиву № 3, которая предписывала разгромить ударные группировки противника и в ближайшие сутки перенести военные действия на его территорию.

А немецкие танкисты, заняв оборону, прикрывшись охранениями, выслав вперед разведку, устраивались на отдых в глубоком нашем тылу, в 50—60 километрах от границы. Чтобы вышвырнуть их за пределы страны, потребовалось почти три года...

Истории известны лидеры, добившиеся абсолютной власти и возомнившие себя земными богами. Как правило, подобное заблуждение дорого им обходилось. Сталин к этой категории не относится. Слишком уж, почти до самого конца, развито было у вождя чувство самосохранения, слишком много смертей н покореженных людских судеб сопровождали его восхождение на Олимп, чтобы Иосиф Джугашвили мог себе позволить оторваться от реальности.

Если тан превентивного нападения действительно существовал, Сталин не мог проигнорировать зримые приготовления немцев.

Поставьте себя на его место. Войска начинают выдвигаться к границе, наступательная группировка лишь обозначается, до удара — две с половиной