И тут до нас донесся сверху голос Кассандры. Он был таким приглушенным, что мне даже показалось, что он доносится до нас из какого-то потустороннего мира.
— Привет! — крикнула Касси. — Вы меня слышите?
— Да, вроде бы слышим! — крикнул я в ответ. — Ты забралась очень высоко?
— Я на самой верхушке дерева! Отсюда, наверное, можно увидеть даже мой дом!
— Так ты видишь оттуда не только деревья? — поинтересовался профессор.
— Да, не только!
— А что именно ты видишь?
— Не знаю!
— То есть как это не знаешь? — сердито заорал я.
— А вот так — не знаю!
— Ты что, не можешь нам описать,
— Могу! — крикнула Касси. — Но вы мне не поверите!..
44
Следуя на этот раз уже за Кассандрой, которая, спустившись с дерева, решительно куда-то зашагала, раздвигая руками попадающиеся ей на пути лианы и ветки низкорослых деревьев, мы через десять минут вышли на большую поляну, находящуюся перед
Мы все четверо остановились на границе этой поляны, не понимая,
Если оно и было хотя бы отдаленно на что-то похоже, то, пожалуй, на скульптуру огромного зверя, лежащего на небольшой возвышенности. Две гигантские лапы этого зверя были вытянуты вперед, а туловище длиной почти в сто метров вздымалось более чем на двадцать метров в высоту. Голова его, видимо, так долго — в течение многих столетий — подвергалась воздействию дождя и ветра, что превратилась просто в нечто округлое. В передней ее части, правда, сохранились хищные челюсти с пастью, открытой так, как будто этот зверь свирепо рычал — рычал, как мне показалось, на тех, кто осмеливался к нему приблизиться.
На спине зверя росло множество деревьев, корни которых тянулись, словно щупальца, до самой земли, причем бoльшая часть туловища зверя, в отличие от других сооружений, не была покрыта толстым слоем вьющихся растений, и это позволяло видеть его во всем его великолепии. Перед этой колоссальной скульптурой, а точнее, между ее передними лапами, виднелось множество колонн, одни из которых сохранились полностью, другие частично обрушились, третьи уже просто валялись на земле. Когда-то здесь было, по-видимому, что-то вроде прихожей, через которую проходили те, кто являлся сюда, чтобы посмотреть на этого удивительного каменного зверя, — или, может, приходил поклоняться ему.
Стоя перед этой невероятной скульптурой, созданной какой-то неизвестной мне цивилизацией, я почувствовал, как по спине у меня побежали холодные мурашки.
— Кто-нибудь может сказать, что это вообще…
Ответом мне стало довольно красноречивое молчание. Покосившись на своих друзей, я увидел, что они оба глядят, не отрываясь, на загадочную скульптуру, — как мне показалось, затаив дыхание.
— По-моему, эта скульптура изображает ягуара, — наконец задумчиво сказала Кассандра.
— Или пумы… — добавил профессор, не отводя от скульптуры взгляда.
— Может быть, но культ ягуара является общим для многих американских цивилизаций, как, например, для майя. Так что, скорее всего, это все-таки ягуар.
— Может, ты и права, — кивнул профессор, но тут же добавил: — А может, и нет.
— А мне кажется, что этот зверь больше похож на льва, — сказал я, еще более внимательно присмотревшись к очертаниям скульптуры. — Смотрите, голова у него такая, как будто изначально имелась грива.
— В Америке никогда не было львов.
— Я знаю. Я просто вижу, что он
— Он не может быть похожим на него. Это, какое бы впечатление у тебя ни сложилось о скульптуре, невозможно.
— Ну ладно, что бы эта скульптура ни изображала, мне кажется, что есть только один способ это выяснить.
С этими словами я поправил красный рюкзачок на своей спине и решительно направился к огромному сооружению.
Кассандра и профессор тут же пошли вслед за мной, а вот суеверный Иак, который снова и снова бубнил, что этот город является территорией морсего и что его сооружения прокляты — и так далее, и тому подобное, — как и в прошлую ночь, решил держаться поодаль. Поэтому мы втроем, без него, пересекли поляну и, осторожно ступая, стали приближаться к загадочному сооружению.
Когда до него оставалось около пары десятков метров, мы увидели, что из-за секций рухнувших колонн и лежащих на земле больших каменных блоков, из которых когда-то состояла крыша, подойти к передней части скульптуры, находящейся между двумя передними лапами этого огромного каменного животного, очень трудно, а потому мы предпочли обойти вокруг него и попытаться при этом понять, какое же у этого сооружения было предназначение.
Начав обходить скульптуру, мы неожиданно для себя увидели полосу шириной в несколько метров, на которой не имелось ни деревьев, ни кустов, ни какой-либо другой растительности. Это была полоса из самой обыкновенной глины, покрытая толстым слоем сухих листьев.
— Это явно какая-то аномалия, — констатировал профессор, разглядывая странную полосу, которая невольно бросилась нам всем троим в глаза. — Смотрите, тут не растет даже трава.
— И что, вы теперь начнете верить в россказни Иака о прoклятой земле и всем таком прочем? — ехидно усмехнулась Кассандра.
Профессор отрицательно покачал головой.
— Конечно нет… Мне просто все это кажется довольно странным. Здесь как будто разбрасывали на землю соль или какое-нибудь химическое средство, чтобы ничего не росло.
— Ну и что? Какое это имеет значение?
— По всей вероятности, никакого. Однако можно сделать вывод, что кто-то был вынужден это делать.
— Вы полагаете, — слегка улыбнулась мексиканка, — что кто-то приходил сюда и делал здесь что-то вроде химической обработки?
— Ну, это частично объяснило бы, почему в этом районе сельвы совсем нет животных.
— Не выдумывайте, профессор, — насмешливо произнесла Касси и ласково похлопала моего старого друга по спине. — С тех пор как здесь побывал дедушка Иака, мы наверняка первые, кому удалось сюда добраться. Если, конечно, не считать вашу дочь.
Я, шагая в нескольких метрах впереди и краем уха слыша разговор Кассандры и профессора, подошел поближе к каменному зверю и… и понял, что Касси ошиблась.
45
