Прости, Асият, мою смелость, Заступник я твой и поэт. Мне знать наперед бы хотелось, Что скажешь ты сватам в ответ? Гневится отец твой все пуще, И кажется, что ятаган Занес над тобой всемогущий Невидимый бог мусульман. Не бойся, с нагорий Хунзаха На помощь скачу я верхом. И верь, что от гнева аллаха Тебя заслоню я стихом… …Нередко над книжной стопою Нам снятся красивые сны. О женщина гор, пред тобою Во многом поэты грешны. Когда ты стонала от боли И бил тебя пьяный супруг, Они, не поняв своей роли, Глухими прикинулись вдруг. Когда ты рожала на поле И губы кусала от мук, Они, не поняв своей роли, Слепыми прикинулись вдруг. Сторонкой земные печали Легко обходя за версту, Немало стихов написали Они про твою красоту. И я виноват с ними вместе, И мне твои слезы в укор: Бывал я неискренним в песне. Прости меня, женщина гор! Когда тебя плеткой ударил Отец твоих малых детей, Я сердце под плеть не подставил И пел об улыбке твоей. И разве ты в том виновата, Что, мартовский праздник любя, Порой, улыбаясь с плаката, Ты не узнавала себя? Тебе, нарядившись, сплясать бы, Да все недосуг, недосуг. Наряды со дня своей свадьбы Не ты ли сложила в сундук? А мне б за столом райсовета, Мужей атакуя иных, Поставить по долгу поэта Вопрос о нарядах твоих. Хочу, чтоб носила ты горский Наряд, что приятен для глаз, В котором тебя на подмостках Я видел в ансамбле не раз. Хочу, чтобы в доме забота Не гнула тебя как жену. Хочу, чтобы в поле работа Несла тебе радость одну. Хочу тебе доли счастливой, Но бой за нее до сих пор Я вел, как поэт нерадивый. Прости меня, женщина гор! Ни разу кинжала из ножен Не вырвав в защиту твою, Я был чересчур осторожен, А это как трусость в бою. Ударило сердце тревогу. Клянусь я грядущим годам —
