Не знаю, с чего эту песню начать,С какого такого заветного слова?Она, словно рана, болит по ночам,Которая не зарубцуется снова.В ненастье и в зной она ноет во мне,Как будто бы нет от нее исцеленья.Проснусь среди ночи, а сердце в огне,В том дьявольском пламени самосожженья.И полночь не полночь, и день мне не день…Проклятая рана зудит бесконечно,Как будто меня чья-то страшная тень,Дыша мне в затылок, преследует вечно.И в сон мой врывается, словно бронхит,Удушливым кашлем меня истязая.И даже в беспамятстве полном болит,Когда от тоски закрываю глаза я.Любовь убивая и радость в душе,Она на мгновение не заживает.И нет больше сил с ней бороться уже,Вся жизнь — словно рана одна ножевая.Неспетая песня… В далекой странеНа празднике юности двадцатилетнейВпервые ты в сердце явилась ко мнеЗатем, может быть, чтоб назваться последней.Терзаемый мукой твоей по ночам,Я в бары стремился, чтоб стало мне легче,Где гейши с бездонной печалью в очахХолодные руки мне клали на плечи.Я помню, как голос мой нервно дрожал,Когда за любовную ласку несмелоЯ трогал, как будто бы кончик ножа,Горячей ладонью продажное тело.И думал о том, что у нас бы онаИзвестной артисткой, наверное, стала…А здесь одиноко стоит у окнаИ комкает пальцами край одеяла.Я видел прозрачные слезы ее,Которые падали в вазу с цветами…И в это мгновение сердце моеВ груди бушевало, как будто цунами.У каждого радость своя и тоска…Хотя и не знала она Хиросимы,Но жизнь этой гейши в объятьях грехаБыла до безумия невыносима.В своем мьюзик-холле уже никогдаОна не узнает любви неподкупнойИ красный фонарь, словно злая звезда,Ее мимолетную юность погубит.… Потом, по дороге домой, на два дняЯ вдруг задержался в отеле Бангкока,Что встретил неоновым светом меняИ липким соблазном зашторенных окон.Я помню в каком-то ночном кабакеКрасотку раскосую из Таиланда,Она демонстрировала налегкеВсе прелести странного в мире таланта.Снимая одежду одну за другой,Как будто с цветка лепестки обрывая,И музыке в такт извиваясь змеей,Осталась она совершенно нагая.
