Я оставила немного денег на всякий случай, пока меня нет дома.
— Спасибо. Как с тобой связаться?
— Звони мне в отель. Если я буду там, скажи, что у меня затопило подвал или что-нибудь в этом роде. Я пойму и перезвоню тебе с другого телефона в течение часа. А если меня в отеле не будет, просто оставь сообщение, что звонишь по поводу кое-каких незначительных проблем у меня дома. Я перезвоню тебе сразу, как только смогу.
— Хорошо, — ответил он.
— И еще, Алекс, — сказала я, — будь осторожен. Ты ищешь информацию, за которую кое-кто готов убить. Так что, пожалуйста, не делай ничего такого, чтобы привлекло к тебе внимание. Не гоняй по Интернету, ладно?
— Лара, на электронных магистралях не бывает радаров, — сказал он. — Но я понял, о чем ты. Постараюсь не высовываться.
На этом мы закончили наш разговор, и я направилась в морг. Еще немного, и я стану специалистом по прохождению всех хитросплетений коридоров этого сурового заведения. Вскоре я снова стояла перед небольшим окошечком. Там опять сидел тот самый молодой человек с испачканными жиром пальцами и ел. Я спросила Эулалию Гонсалес.
— Как вас представить? — сказал он довольно официальным для человека с набитым ртом тоном.
Я сообщила свое имя. Ей оно все равно ни о чем не скажет.
Он позвал кого-то, затем нажал кнопку, открывавшую дверь, и указал на два обитые винилом стула, которые больше подошли бы чьей-нибудь кухне. Я села. Вскоре появилась Эулалия.
— Я так и знала, что это вы, — сказала она, увидев меня. — Чем могу помочь?
Я хотела расспросить ее о доне Эрнане, но заметила в ее поведении какую-то церемонность, к тому же она бросила в сторону любителя поесть тревожный взгляд, и я замолчала.
— Я просто пришла поблагодарить вас за любезность, оказанную нам в тот день. Мы были так потрясены, но потом нам показалось, что мы были не слишком вежливы… — я замолчала.
— Все нормально, — сказала она. — Не многие приходят поблагодарить сотрудников морга.
— Что ж, я вот тут подумала, можно я угощу вас кофе?
Пауза.
— Конечно, почему бы и нет? — сказала она. — У меня будет перерыв между часом и тремя. Встретимся в кафе «Пирамида», — добавила она, назвав маленькое кафе в районе рынка.
— Примерно в полвторого, ладно?
— Отлично, увидимся в кафе.
У меня был еще час в запасе, поэтому, чтобы убить время, я побрела в музей повидаться с Антонио Валескесом. В написанной от руки записке, которая была приклеена к двери библиотеки, говорилось, что он скоро вернется, но я прождала минут пятнадцать или около того, а он так и не появился. Я направилась в кафе.
Я немного поблуждала по рынку и все равно пришла на пять минут раньше, но я решила войти в кафе не через переднее патио, а через боковой вход.
В зале заведения почти не было посетителей. Хотя кафе явно пользовалось популярностью. Все сидели на улице на солнце или под навесом.
Я внимательно оглядела толпу, находясь в относительно темном помещении ресторана. Мне потребовалась минута, чтобы узнать Эулалию.
В морге на ней был белый халат и белые туфли, как у медсестер, черные длинные волосы собраны на затылке в хвост и никакого макияжа на лице. В кафе она пришла с распущенными волосами, в черной мини-юбке, блузке цвета фуксии и черных туфлях без каблуков.
Она сидела лицом ко мне, весьма оживленно общаясь с мужчиной, расположившимся напротив нее. Я колебалась, стоит ли прерывать их, но мужчина наклонился вперед, пожал ей руку, затем встал и повернулся вполоборота ко мне.
Это был Лукас. Он наклонился и поцеловал Эулалию, а она в ответ потрепала его по щеке. Затем, оглядев улицу, возможно ища меня, он исчез в рыночной толпе.
Я не ожидала такого поворота. Я надеялась добыть информацию у Эулалии, но теперь не знала, могу ли я ей доверять.
Пару минут я колебалась. Я предположила, что это — совпадение. Они явно были друзьями. А почему бы и нет? В конце концов у них так много общего. Она работала с недавно усопшими, а он с теми, кто покоился веками. Как романтично!
Несмотря на обстоятельства я улыбнулась, размышляя об их беседе. Получалось, что с ней за столиком в кафе он проговорил дольше, чем со мной за все время нашего знакомства.
Я решила привести в исполнение свой план.
— Привет, — сказала я, подходя к столику. — Спасибо, что приняли мое приглашение.
Она с некоторым удивлением посмотрела в направлении, откуда я появилась. Я могла бы поклясться, что ей было интересно, долго ли я там находилась.
— Несколько дней тому назад вы заходили в морг, — сказала она. — Мария передала, что вы спрашивали обо мне. А еще она сказала, что не говорила вам, как меня зовут.
— Свободный график, — сказала я. — Я вычислила вас по графику.
Она кивнула.
— Теперь моя очередь. Как вы узнали, что это была я, и почему вы решили, что я вернусь?
— Мария вас описала. К нам в морг не так часто заходят гринго, а вы в тот день были единственной иностранкой. А что касается возвращения, то вы задавали много вопросов, и по вашему виду было ясно, что ответы вас не удовлетворили. Кстати, меня тоже. Я видела, как вы дотронулись до ботинок. Какой вывод вы из этого сделали? — спросила она.
— Они были покрыты пылью. И отвороты брюк тоже. Это сложно заметить из-за цвета ботинок, но пыль можно было почувствовать на ощупь. Не думаю, что такую пыль можно собрать на ботинках, сидя в кабинете.
Она улыбнулась.
— А вы заметили, что один ботинок недавно намокал? Он был немного влажным.
Я покачала головой.
— Такое в кабинете тоже редко случается.
— Тогда как вы думаете, где и когда он был убит?
— Ну, я не патологоанатом, а только ассистент. Я ассистирую при вскрытии трупа и пишу отчеты для патологоанатома. Но я уверена, что его убили не в музее. Его перетащили туда из другого места — остались следы. Отсюда и пыль на отворотах и с изнанки его брюк. Пыль показалась мне похожей на известняк. Такую можно обнаружить где-нибудь за городом. Но помимо этого были выявлены остатки песка. Соли в песке или на его обуви не было, так что он ходил не по пляжу. Его путь пролегал по лесу. На ботинках были обнаружены остатки листвы деревьев, которых не встретишь в городе. А что касается времени, то я бы сказала, что он был убит ранним утром, скажем, между тремя и пятью часами утра того дня, когда было найдено тело, хотя трудно вычислить время с абсолютной точностью, что бы об этом ни писали в учебниках. Он был найден около восьми часов вечера уборщицей, и трупное окоченение уже начинало проходить. Метод убийства — очевиден. Его несколько раз ударили кинжалом, и это не был обычный кухонный нож. Лезвие довольно острое, но неровное.
Подошел официант с заказанным нами кофе и едой. Мы подождали, пока он уйдет, и продолжили.
— Расскажите мне о нефритовой бусине.
— Как я думаю — я и тогда об этом сказала, — ее положили ему в рот после смерти. Это значит, что кому-то пришлось разжать ему челюсти, чтобы вложить ее туда.
— Но зачем?
— Я бы сказала, что это часть древнего ритуала. Как говорит один мой друг («Лукас?» — подумала я) нефритовые бусины клали в рот усопшим в качестве пищи на время путешествия по подземному миру.
Мгновение я обдумывала ее слова.
