закон и порядок, а не суд Линча.
Это было похоже на речь по бумажке. Но я не стала придираться. Каждому надо во что-то верить.
Она пожала руки нам обеим. Рука ее была сухой и прохладной. Она вышла, очень стройная, очень прямая. Дверь за ней закрылась твердо, но бесшумно. Посмотреть на нее – никогда не подумаешь, что она имела хоть какое-то отношение к невероятному насилию. Наверное, она хотела, чтобы так о ней и думали. И кто я такая, чтобы с этим спорить?
– Ладно, – сказала Ронни, – теперь ты мне расскажи. Что ты выяснила?
– А откуда ты знаешь, что я что-то выяснила?
– Потому что у тебя был больной вид, когда ты вошла в двери.
– Ну и ну. Я не думала, что это заметно.
Она потрепала меня по руке.
– Не беспокойся. Я тебя слишком хорошо знаю, вот и все.
Я кивнула, удовлетворившись этим объяснением. И рассказала ей о смерти Терезы. Рассказала все, кроме снов с Жан-Клодом. Это было мое личное.
Она присвистнула.
– Да, ты поработала. Ты думаешь, это делает человеческий эскадрон смерти?
– Ты имеешь в виду ЛПВ?
Она кивнула.
Я сделала глубокий вдох и медленный выдох.
– Не знаю. Если это люди, я понятия не имею, как они это делают. Чтобы оторвать голову, нужна нечеловеческая сила.
– Очень сильный человек? – предположила она.
У меня в мозгу мелькнул образ бугристых рук Винтера.
– Может быть, но такая сила…
– В экстремальных обстоятельствах маленьким старушкам случалось поднимать автомобили.
В ее словах был смысл.
– Как тебе мысль посетить Церковь Вечной Жизни? – спросила я.
– Подумываешь туда вступить?
Я посмотрела на нее без всякого юмора, и она рассмеялась.
– Ладно, ладно, не надо на меня дуться. А зачем нам туда?
– Этой ночью они ворвались на вечеринку с дубинками. Я не думаю, что они хотели кого-нибудь убить, но когда начинаешь лупить дубинками… – Я пожала плечами. – Всякое может случиться.
– Ты думаешь, за этим стоит Церковь?
– Не знаю, но если они настолько ненавидят придурков, что готовы врываться на их вечеринки, может быть, этой ненависти хватит и на то, чтобы их убивать.
– Большинство членов Церкви – вампиры.
– Именно так. Сверхчеловеческая сила и возможность подобраться к жертве.
– Неплохо, Блейк, неплохо, – улыбнулась Ронни.
Я скромно склонила голову:
– Теперь нам остается только это доказать.
Ее глаза все еще искрились весельем, когда она сказала:
– Если, конечно, это делают они.
– Слушай, заткнись. Надо же с чего-то начать.
Она широко развела руками.
– Что ж, я не жалуюсь. Мой отец всегда мне говорил: «Никогда не критикуй, если не можешь сделать лучше».
– Так ты ведь тоже не знаешь, что происходит? – спросила я.
Ее лицо стало серьезным.
– Хотела бы знать.
И я тоже.
34
Главное здание Церкви Вечной Жизни стоит рядом с Паж-авеню, вдалеке от Округа. Церковь не любит, чтобы ее связывали с непристойными увеселениями. Стрип-клуб вампиров, «Цирк Проклятых» – ай- ай-ай, как не стыдно. Себя они считают главным направлением развития культуры неживых.
Сама церковь стоит на участке голой земли. Маленькие деревца рвутся вырасти в большие деревья и затенить до изумления белые стены церкви. В жарком июльском солнце она сияет, как севшая на землю луна.
Я заехала на стоянку и припарковалась на сияюще-новом черном асфальте. Только земля выглядела обычной, голая красноватая почва, перемешанная в грязь. Траве здесь не дали шанса вырасти.
– Симпатично, – сказала Ронни, кивая в сторону здания.
Я пожала плечами:
– Если ты так говоришь. Я, честно говоря, никак не могу привыкнуть к этой беспредметности.
– Беспредметности?
– Витражи – абстрактная игра цветов. Ни изображений Христа, ни святых, ни священных символов. Чисто и однотонно, как новенькое подвенечное платье.
Она вышла из машины, надевая солнечные очки. Посмотрела на церковь, держа скрещенные руки на животе.
– Действительно, будто его только что развернули и еще не подгоняли.
– Ага, церковь без Бога. Что здесь странного?
Она не засмеялась.
– В такое время там кто-нибудь есть?
– Да, днем там идет вербовка.
– Вербовка?
– Ну, знаешь, «от двери к двери» – как мормоны и свидетели Иеговы.
Она уставилась на меня:
– Ты шутишь?
– Разве похоже, что я шучу?
Она покачала головой.
– Вампиры – «от двери к двери». Как это… – она поводила руками в воздухе, – …удобно.
– Ага, – подтвердила я. – Давай посмотрим, кто остался в офисе на хозяйстве.
К массивной двустворчатой двери вели широкие белые ступени. Одна из створок была отворена, на второй была надпись: «Войди, Друг, и пребывай в Мире». Я подавила искушение сорвать плакат и потоптать его ногами.
Они подлавливали людей на самом древнем страхе – страхе смерти. Смерти боится каждый. Тем, кто не верит в Бога, мысль о ней невыносима. Умри – и ты перестаешь существовать. Пуф – и все. Но Церковь Вечной Жизни обещает именно то, что гласит ее имя. И может это доказать. Не надо усилий веры. Не надо ждать. Нет вопросов, на которые не будет ответов. Каково быть мертвым? Просто спроси у собрата.
Да, и еще ты не будешь стареть. Не надо подтяжек лица, нет складок на животе – вечная юность. Неплохое предложение, если ты не веришь в бессмертие души.
Если ты не веришь, что душа навеки поймана в теле вампира и никогда не попадет на Небо. Или еще хуже, что вампиры по сути своей являются злом и ты обречен Аду. Добровольный вампиризм католическая церковь рассматривает как вид самоубийства. Я склонна с этим согласиться. Хотя Папа отлучил и всех аниматоров, которые не перестанут поднимать мертвых. Ну и ладно, я ушла в епископальную церковь.
Два ряда полированных скамей вели к месту, где должен был бы быть алтарь. Там стояла кафедра, но назвать это алтарем я бы не могла. Это была просто пустая голубая стена, окруженная белыми стенами.
Окна состояли из красных и синих цветных стекол. Сквозь них искрился солнечный свет, отбрасывая на пол тонкие тени.
– Мир и покой, – сказала Ронни.
