— Заткнись, — попросила я.
— Он был моим самым ценным помощником. Он сделал бы для меня все, что угодно.
— Заткнись! — крикнула я. Она замолчала; лицо ее вытянулось. Энцо сделал шаг в сторону алтаря. — Не надо. — Я сама не знала, к кому обращена эта просьба. — Я должна услышать это от него, а не от тебя.
Лицо ее стало гневным. Энцо навис надо мной подобно лавине, которая вот-вот обрушится. Доминга коротко кивнула:
— Тогда спроси его, chica.
— Мэнни, она говорит правду? Ты приносил в жертву людей? — Мой голос звучал слишком ровно. Так не должно было быть: от напряжения у меня внутри все болело. Но я уже не боялась — или по крайней мере не боялась Доминги. Правда — вот что меня пугало.
Он поднял взгляд. Волосы упали ему на глаза — на глаза, полные боли.
— Это правда, да? — Меня охватил озноб. — Отвечай же мне, черт побери! — Но мой голос по- прежнему звучал ровно, как будто ничего не случилось.
— Да, — сказал он.
— Ты приносил в жертву людей?
Он впился в меня взглядом; злость придала ему сил.
— Да, да!
Теперь была моя очередь отвести глаза.
— О Боже, Мэнни, как ты мог? — Теперь мой голос прозвучал весьма непривычно. Если бы я не знала, что это не так, я могла бы сказать, что вот-вот расплачусь.
— Это было почти двадцать лет назад, Анита. Я был одновременно и вуду, и некромантом. Я верил. Я был влюблен в Сеньору. Во всяком случае, мне так казалось.
Я уставилась на него. От его взгляда у меня перехватило дыхание.
— Черт возьми, Мэнни!
Он ничего не сказал. Просто с несчастным видом стоял и смотрел на меня. И я не могла совместить эти два образа. Мэнни Родригес и кто-то другой, совершающий ритуальное убийство. Он научил меня отличать хорошее от плохого в нашей работе. Он отказывался делать вещи и вполовину не такие отвратительные, как это. Бессмыслица какая-то.
Я покачала головой.
— Я не могу думать об этом сейчас. — Я услышала, что сказала эти слова вслух, хотя на самом деле не собиралась. — Отлично, вы бросили вашу маленькую бомбу, сеньора Сальвадор. Вы сказали, что поможете нам, если я пройду ваш тест. Я прошла его? — Когда есть из чего выбирать, сосредоточься на каком-нибудь одном несчастье.
— Я собиралась предложить тебе стать партнером в моем новом предприятии.
— Мы обе знаем, что я на это не соглашусь, — сказала я.
— Очень жаль, Анита. После соответствующего обучения ты могла бы превзойти даже меня.
Будь похожа на меня, когда вырастешь. Нет уж, спасибо.
— Благодарю, но мне и так хорошо.
Ее взгляд метнулся к Мэнни, потом снова ко мне.
— Хорошо?
— Мы с Мэнни решим все сами, Сеньора. Так ты мне поможешь?
— Если сейчас я тебе помогу бесплатно, ты будешь моей должницей.
Я не хотела быть ее должницей.
— Я предпочла бы обмен информацией.
— Что ты можешь знать такого, что будет стоить тех усилий, которые я приложу, охотясь на твоего зомби-убийцу?
Я задумалась на мгновение.
— Я знаю, что очень скоро будет принят закон о зомби. Скоро у зомби появятся права, которые будут защищены законом. — Я надеялась, что это действительно случится скоро. Не нужно ей говорить, на какой стадии сейчас этот законопроект.
— Значит, я должна побыстрее продать несколько негниющих зомби, пока это не стало незаконным бизнесом.
— Я не думаю, что незаконность тебя сильно смутит. Человеческое жертвоприношение тоже незаконно.
Она тонко улыбнулась:
— Я этим больше не занимаюсь, Анита. Я сошла со скользкой дорожки.
Я в это не верила, и она знала, что я не поверю. Ее улыбка стала шире.
— Когда Мануэль ушел, я перестала совершать злодеяния. Без него я стала респектабельной колдуньей.
Она врала, но я не могла это доказать. И она это знала.
— Я дала тебе ценную информацию. Теперь ты мне поможешь?
Она любезно кивнула:
— Я поспрашиваю своих сторонников, не знает ли кто-нибудь о твоем зомби-убийце. — У меня было такое чувство, что она надо мной смеется.
— Мэнни, она поможет нам?
— Если Сеньора говорит, что сделает, значит, она сделает. В этом смысле ей можно доверять.
— Я найду твоего убийцу, если только он как-либо связан с вуду, — сказала она.
— Отлично. — Я не сказала «спасибо», потому что считала, что она не заслуживает благодарности. Я хотела обозвать ее сукой и выстрелить ей промеж глаз, но тогда мне пришлось бы пристрелить и Энцо тоже. А как бы я объяснила это полиции? Она не нарушала никаких законов. Проклятие. Я полагаю, что обращение к твоим лучшим чувствам не заставит тебя отказаться от безумной затеи продавать своих усовершенствованных зомби в качестве рабов?
Она улыбнулась:
— Chica, chica, у меня будет столько денег, сколько тебе не приснится даже в самых смелых снах. Ты можешь отказаться мне помочь, но ты не можешь меня остановить.
— Не будь так уверена, — сказала я.
— А что ты сделаешь, пойдешь в полицию? Я не нарушаю никаких законов. Единственный способ меня остановить — это убить. — Говоря это, она посмотрела мне в глаза.
— Не искушай меня, — сказала я.
Мэнни подошел ко мне поближе.
— Не надо, Анита, не дразни ее.
Но я и на него злилась не меньше, так что пошел бы он…
— Я тебя остановлю, сеньора Сальвадор. Чего бы мне это ни стоило.
— Ты призываешь на меня злые чары, Анита, а значит, ты умрешь.
Мне неизвестны злые чары против преступников. Я пожала плечами:
— Вообще-то я имела в виду что-нибудь более приземленное — например, пулю. Энцо поднялся к алтарю и занял позицию между своей хозяйкой и мной. Доминга жестом остановила его:
— Не надо, Энцо, она сегодня в плохом настроении и к тому же потрясена. — Ее глаза по-прежнему смеялись надо мной. — Она ничего не знает о более сложной магии. Она не в состоянии причинить мне вреда и слишком высоконравственна, чтобы совершить хладнокровное убийство.
Самое печальное, что в этом она была права. Я не могла всадить ей пулю меж глаз без прямой угрозы с ее стороны. Я поглядела на ждущих зомби; под их терпеливостью мертвецов был страх и надежда… О Боже, линия между жизнью и смертью становится все тоньше и тоньше!
— Пусть хотя бы жертва твоего первого эксперимента упокоится с миром. Ты доказала, что можешь отнимать и возвращать телу душу. Не заставляй ее смотреть, как ты это делаешь.
— Но, Анита, у меня уже есть на нее покупатель.
— О Боже, ты хочешь сказать… Черт побери, некрофил!..
— Те, кто любит мертвых куда больше, чем мы с тобой, будут платить колоссальные деньги за таких,
