вполне приличная, и могла потянуть на добрых тысяч шесть долларов. Придя к такому выводу, я сел за руль своего старенького пикапа — на распродаже подержанных машин красная цена ему долларов двести, да и то, если продавец окажется чересчур жадным поехал обратно в мотель и припарковался перед крыльцом своего коттеджа.
Я вышел из машины и, подойдя к двери, внимательнейшим образом её оглядел. Все говорило о том, что без меня сюда никто не входил. Я в душе посмеялся над собой за излишнюю подозрительность. Ведь все-таки у меня отпуск. Я уже вставил ключ в замок, когда в густых зарослях кустарника справа от меня послышался какой-то шорох, и незнакомый голос окликнул меня сдавленным шепотом.
— Эрик…
Я сунул руку в карман и нашарил рукоятку небольшого складного ножа. Это был замечательный ножик, изготовленный умельцами из немецкого города Золинген, а мне он достался во время войны в качестве боевого трофея, так как прежнему владельцу он уже был ни к чему. Он был ненамного больше обычного складного ножа, но был сделан со знанием дела. Лезвие стопорилось в открытом положении, так что не было нужды волноваться о том, что в самый разгар драки, во время атаки на противника, оно может сложиться, наткнувшись на кость, и повредить вам пальцы. Но голос назвал мой оперативный псевдоним. Держась за ключ левой рукой, я с озабоченным видом принялся шуровать им в замке, делая вид, что дверь никак не поддается.
— Назовите себя, — вполголоса приказал я, не поворачивая головы.
— Пол.
Я ждал. Он должен был сказать фразу-пароль, на который мне, в свою очередь, следовало дать отзыв. Но он лишь тихо застонал.
— Ради Бога! Помогите мне. Быстрее. Я… так долго ждал… Я ранен… — после чего послышалось нечто, похожее, на предсмертный вздох.
Я ничего не сказал. Знакомый трюк, тем более, что в свое время я на него уже попадался. Я вынул из кармана нож и открыл его, постаравшись приглушить щелчок откидного лезвия. Кодовые имена мог узнать кто угодно. Тем более, что в отличие от паролей, они никогда не менялись. Мои же гуманистические инстинкты давным-давно атрофировались. Так что я не собирался заниматься самодеятельностью и лезть в кусты, чтобы оказать первую помощь неведомому обладателю незнакомого голоса.
Больше никто со мной не заговаривал, так что никакого продолжения не последовало. Провозившись ещё какое-то время с замком, я в конце концов повернул ключ и быстро вошел в свой коттедж. Как и следовало ожидать, с момента моего ухода сюда никто не входил, и в номере меня никто не дожидался. Убедившись в этом, я включил свет, сложил нож, убрал его обратно в карман, после чего вынул из-за голенища ковбойского сапога револьвер и лишний раз убедился в том, что он заряжен. Это был маленький монстр со спиленным стволом и ободранной облицовкой, слишком легкий для того, чтобы гасить отдачу, особенно при быстрой стрельбе, однако теперь я был рад и ему.
Я засек время на часах: семь минут девятого. По моим расчетам, пятнадцати минут должно было хватить на то, чтобы дать им ясно понять, что я не собираюсь поддаваться на подобные провокации. За это время они вполне успели бы убраться отсюда, но его было явно мало для того, чтобы переиграть ситуацию и организовать какой-либо хитроумный обходной маневр. А если там, за дверью, и в самом деле находился мой коллега-оперативник, тот молодой парень, Пол, в отношении способностей которого у Мака имелись какие-то сомнения, если он действительно ранен… что ж, раз он даже представиться не сумел надлежащим образом, пусть теперь пеняет на себя и ждет, пока я не соблюду все полагающиеся в подобном случае условности.
К вашему сведению, у нас серьезная организация, а не богадельня. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. И предметом гордости в нашей среде принято считать тот факт, что ещё никто из нас ни разу не провалил задание лишь из-за того, что в сентиментальном порыве бросился на выручку раненному товарищу. На этот счет существуют очень строгие инструкции. И хотя я пока ещё не находился на задании, однако, интуиция мне подсказывала, что очень скоро мне тоже придется так или иначе вступить в игру, и я был твердо намерен остаться в живых, чтобы до конца выполнить свою миссию.
При регистрации в мотеле мне вручили целый ворох бесплатных брошюр. И теперь я собрал это чтиво, улегся на кровать и углубился в чтение, на всякий случай держа пистолет наготове. Среди прочих буклетов здесь был и список других мотелей, принадлежащих данной ассоциации, которая, похоже, охватывала сетью своих заведений большинство штатов к западу от Миссисипи. Здесь же был и список городских кафе и ресторанов, схематический план города, а также небольшая книжица с кратким описанием различных азартных игр, призванная сделать этот вид развлечений более понятным и привлекательным для непосвященного туриста.
Тут же прилагался номер ежедневной местной газеты. Собрав волю в кулак, я заставил себя прочитать её от начала до конца, стараясь при этом не слишком часто поглядывать на часы. Международная ситуация, как и следовало ожидать, была хуже некуда. А местные новости не вызывали большого интереса, что вполне логично, если учесть, что речь идет о чужом городе, где вы никого не знаете. Обворован чей-то дом. Какого-то мужика ограбили на улице средь бела дня. Техник находящейся неподалеку закрытой правительственной лаборатории — похоже, это мимо неё я проезжал накануне ночью — умер, получив большую дозу радиации после взрыва агрегата, который по всем расчетам никак не должен был взорваться.
Женщина и ребенок погибли в автокатастрофе при лобовом столкновении с грузовиком. Водитель грузовика отделался незначительными ранениями. Обычное дело, и это одна из причин, почему я до сих пор отдаю предпочтение своему громоздкому старенькому грузовичку, вместо того, чтобы пересесть на машину поэлегантнее…
Я встал с кровати и взглянул на дверь. В течение всей четверти часа за ней стояла мертвая тишина. Что ж, если уж они решили добраться до меня и не боятся поднять шум, то это может произойти и сию минуту, и через час. Сжимая в руке пистолет, я вышел на улицу. Здесь было теплее, чем в номере мотеля, где работал кондиционер. Ничего не случилось. Я сел в свой грузовичок и выехал на дорогу. Слежки за мной не было.
Убедившись в этом, я остановился у телефона-автомата и набрал номер телефона экстренной связи в Вашингтоне, сделав звонок за счет вызываемого абонента. На том конце провода немедленно сняли трубку, и ответившая на звонок девушка предложила немедленно соединить меня с Маком, но я попросил её немного повременить с этим.
— Как давно Пол выходил с вами на связь? Он, случайно, не запаздывает с отчетами? — поинтересовался я.
— Жесткого графика у него нет. А последний отчет поступил от него позавчера.
— Возможно, мне понадобится обратиться к врачу, который умеет держать язык за зубами, — сказал я. — У нас в этих краях есть кто-нибудь?
— Минуту. — Я услышал, как моя невидимая собеседница, находяшаяся за две с лишним тысячи миль отсюда, зашелестела какими-то бумагами. — Доктор Дитсинджер. Мы никогда не прибегали к его услугам, но наши коллеги из других агенств обращались к нему и остались вполне довольны. Желаете, чтобы его уведомили заранее?
— Да, если можно.
Она продиктовала мне адрес.
— Не вешайте трубку. Мы сейчас же свяжемся с ним, на это уйдет несколько минут.
— Точно пока ещё ничего не известно, — продолжал я. — Так что перезвоните ему ещё и утром. Если до тех пор к нему не обратится никто из наших, то скажите, что ложная тревога и дайте отбой. Если же клиент побывает у него, то тогда передайте нашему шефу, что возраст берет на себя бразды правления, выпавшие из дрогнувшей руки юности. Как будто он сам с самого начала не знал, что этим все кончится.
— Извините, сэр. Я не поняла последнюю фразу. Вы не могли бы повторить её ещё раз?
— Ладно, куколка, не напрягай мозги. Просто доложи, что если юный Пол досрочно выйдет в тираж, а так, скорее всего, и будет, то я займу его место. Но в таком случае мне необходимо, чтобы кто-нибудь ещё срочно прибыл сюда и был бы на подхвате. Только на связь со мной пусть не выходит. Если будет нужно, я сам дам ему знать. А то здесь и так уже достаточно народу ползает по кустам у меня под окнами; боюсь,
