– Мое, мое.
Без паники. Без паники. Без паники.
Я прильнула к нему, и он отпустил мое лицо, чтобы я могла это сделать, но дернул веревку, чтобы мои руки были у него на виду. Да, у него явно был опыт.
Я заставила себя ткнуться в его голую грудь, прижавшись к его коже связанными руками. Прижимаясь к нему лицом, я шепнула:
– А разве ты не хочешь, чтобы при этом у тебя в теле сидел клинок?
Я взялась за колечко в его левом соске и потянула так, что плоть вывернулась наружу, а Габриэль слегка вскрикнул.
– Разве ты не хочешь чувствовать огонь серебра внутри себя, когда ты будешь шуровать внутри меня? – Я встала на колени, и наши лица сдвинулись вплотную. – Разве ты не хочешь знать, что, пока ты меня имеешь, я пытаюсь тебя убить? Твоя кровь, омывающая мое тело, пока ты меня имеешь, – не это ли твоя фантазия?
Последнее я шепнула прямо ему в губы.
Габриэль стоял совершенно неподвижно. Видно было, как бьется пульс у него на шее. Сердце его колотилось быстро и сильно у меня под руками. Я выдернула колечко из его соска, и Габриэль издал тихий стон, а я поднесла колечко к его губам, будто для поцелуя.
– У тебя только одна возможность меня трахнуть, Габриэль. Так или этак, а Райна не даст мне дожить до утра. Второй попытки у тебя не будет.
Кончик языка высунулся изо рта Габриэля и захватил кольцо, выдернув его из моих пальцев. Он покатал его во рту и достал, чистое от крови, потом протянул мне. Я пальцами сняла его и зажала в руке.
– Ты просто хочешь, чтобы я дал тебе нож.
– Я хочу сунуть тебе внутрь серебряное лезвие, да так, чтобы синяки остались от рукояти.
Он затрепетал и вздохнул длинно, прерывисто.
– Ты никогда не найдешь такую, как я, Габриэль. Поиграй со мной, Габриэль, и это будет лучший секс в твоей жизни.
– Ты попытаешься меня убить.
Я опустила руки к поясу его кожаных штанов.
– Да, конечно, но был ли ты хоть раз в настоящей опасности после того первого раза с Элизабет? С тех самых пор, как она перекинулась под тобой, случалось ли тебе во время секса бороться за свою жизнь? Ходить по этой тонкой сверкающей нити между наслаждением и смертью?
Он отвернулся, избегая моего взгляда. Я взяла его обеими руками за лицо, повернула к себе.
– Тебе Райна не позволила, да? Просто не позволила, как щенку? Габриэль, ты альфа, я это чувствую. Не дай ей лишить себя этого. Не дай ей лишить тебя меня.
Габриэль смотрел на меня, тела наши соприкасались, лица сблизились на расстояние поцелуя.
– Ты меня убьешь.
– Быть может, или ты меня.
– Ты можешь и выжить, – сказал он. – Я выжил.
– И теперь, когда ты выжил, ты эту Элизабет продолжаешь трахать? – Я чуть поцеловала его, проводя зубами по коже.
– Она мне надоела.
– А ты мне надоешь, Габриэль? Если я выживу, ты мне надоешь?
– Нет, – шепнул он, и я знала, что он уже мой. Вот так. Либо это было начало какого-то блестящего плана, либо я выиграла время и какие-то варианты. Во всяком случае, положение улучшилось. Главный вопрос: сколько осталось времени у Ричарда и Жан-Клода? Пока Доминик их не выпотрошит? Если я не попаду туда вовремя, то можно и вообще туда не попадать. Если они погибнут оба, я почти хотела, чтобы Габриэль меня прикончил.
Почти.
43
Я по-прежнему была привязана к кровати, но Габриэль вернул мне ножи в наручные ножны. Потом вытащил на свет большой нож, лежавший у меня вдоль спины. Я думала, он его не отдаст, но в конце концов он отвел мне волосы в сторону и сунул нож в ножны.
– Не режь веревки, пока я в кадре не появлюсь. Пусть камера видит, чего ты боишься. Обещай, что не испортишь мне кадр.
– Дай мне пистолет, и я тебе обещаю спустить курок, когда ты уже будешь лежать на мне.
Он улыбнулся и помахал пальцем у меня перед лицом, будто делая выговор ребенку:
– Но-но-но! Грубая работа.
Я глубоко вздохнула:
– Может же девушка попытаться.
– Может, может! – высоко и слишком нервно рассмеялся Габриэль.
Уже был поставлен свет, готова камера – не хватало только действия. Габриэль вытер кровь с груди и вставил на место серебряное кольцо. Все начиналось сначала – на камеру. Мне даже вытерли кровь с подбородка и положили свежий грим. Его накладывала молодая вервольфица, Хейди, и глаза у нее были слишком широкие. И руки дрожали.
– Ты поосторожнее, когда он будет тебя целовать, – шепнула она мне. – Одной девушке он язык откусил.
– Ты можешь достать мне пистолет?
Она задрожала, закатила глаза, охваченная страхом.
– Райна меня убьет.
– Не убьет, если будет мертва.
Хейди все трясла и трясла головой, отступая от кровати.
Почти вея съемочная группа вышла прочь. Когда режиссер понял, что у него не хватит рук, он стал предлагать премии. Большие премии, и некоторые тогда остались. Остальные вышли. В съемке снафф- фильмов они не участвуют. Не будут смотреть, как Габриэль меня убьет, но мешать этому тоже не станут. Может, кто-нибудь из них вызовет полицию. Такая мысль согревала, но я не питала на это надежд.
От пробежавшей по коже волны силы пошли мурашки, она отозвалась где-то у меня в теле, глубоко и низко, и это ощущение пропало так же быстро, как появилось, но какой-то запах держался на коже, будто я прошла сквозь чей-то призрак. Я чуяла запах лосьона Ричарда. Он пытался что-то мне сказать, либо сознательно, либо подстрекаемый страхом. В любом случае время было на исходе. Я должна была их спасти. Должна. Другого выбора нет. Спасти их – значит подманить Габриэля достаточно близко, чтобы убить. Близко к себе.
Сомнительное в лучшем случае преимущество. – Давайте к делу, – сказала я.
– Ты слишком рвешься вперед для человека, которому предстоит ужасная смерть.
Я улыбнулась, улыбнулась точно так, как хотел бы Габриэль: опасно, самоуверенно, сексуально.
– Я не собираюсь умирать. Габриэль на миг отвернулся:
– Давайте работать.
Райна покачала головой и вышла из кадра.
– Трахай ее, Габриэль, трахай так, чтобы она кричала твое имя, а потом убьешь.
– С удовольствием, – шепнул он и вступил на пол декорации комнаты.
Я вынула нож и разрезала веревку, привязывавшую меня к спинке, но руки все еще были связаны. Глядя на Габриэля, я повернула лезвие разрезать веревки. Он мог уже на меня прыгнуть, но не стал этого делать. Пока я освобождала руки, он скользил вокруг кровати.
Потом встал на колени рядом с ней, глядя на меня. Я подалась назад, держа нож в правой руке. Я хотела слезть с этой проклятой постели.
Габриэль лез на кровать, я а с нее. Он повторял мои движения, но у него они получались грациозными и до боли медленными. Воздух вокруг него дрожал от сдерживаемой энергии. Он ничего не делал, только полз поперек кровати, но обещание секса и насилия висело в воздухе грозой.
Он был быстрее меня, длина рук у него была вдвое больше моей. Наверняка он был сильнее. Единственное, что было в мою пользу, – я собиралась его убить как можно быстрее, а он сперва собирался
