его родители, если бы остались в живых, узнали собственного сына. Хотя, может оно и к лучшему? — Я могу узнать, что же заставило тебя прийти раньше оговорённого срока? Отбор смертников будет лишь через неделю. Как ты и просила, я подобрал тех, в кого с радостью вонзят свои зубы судьи.
— Это радует, — улыбнулась, но лишь одними губами и взяла его под руку, намереваясь пройти до таверны 'Старый меч', где по давнему обычаю свершались все важные дела в Атаре. Именно поэтому, штаб-квартиры самых мощных группировок находились неподалёку. Но знали об этом лишь те, кто сам лично бывал в этих местах. В Гильдии Правосудия подобных людей и нелюдей можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Гиттер не сопротивлялся. Он прекрасно чувствовал когти, прошедшие сквозь ткань рубашки и вряд ли его обманула моя причёска. Этот человек слишком давно общается со мной, что бы верить безобидному виду, который я на себя напускаю. Впрочем, это нисколько не мешает мужчине обманывать остальных, уверяя их, что я доступна, безобидна и очень горяча. С последним я вряд ли буду спорить когда-либо, но вот первые два определение мине категорически не нравятся. Поэтому все смельчаки, посмевшие так меня назвать, отправляются в объятия лекарей и целителей. В лучшем случае.
В худшем…
Гробовщики никогда не останутся без работы, открыв свои конторы в Атаре.
Таверна 'Старый меч' находилась в двухэтажном, добротно построенном деревянном здании. Достаточно высокое, на каменном фундаменте, оно вроде бы и не отличалось от остальных, подобных ему, строений. Но эта внешняя схожесть заканчивалась, стоило посетителю перешагнуть порог заведения. Что- то неуловимо менялось, вместо обычной развесёлой и шальной атмосферы питейного заведения, здесь была деловая суета, велись неспешные спокойные разговоры, заключались выгодные сделки и подписывались контракты. Ну да, спиртное подавалось в избытке, девочки сновали между столами, а порой виднелись и проститутки, легко вписывающиеся в эту обстановку. Однако, на них если и обращали внимание, то так, мимоходом, занятые исключительно собственными делами. Назвать типичным 'Старый меч' нельзя, да никто и не пытался.
Стоило мне и Гиттеру войти в большой, хорошо освящённый, наполненный до отказа зал, как смолкли все разговоры. Посетители таверны внимательно присматривались к вновь пришедшим, оценивая, достойны они здесь находиться или нет. Но вот нас заметил сам хозяин — высокий, худосочный старик, с седыми волосами и короткой бородкой. Он аккуратно поставил на стойку стакан, который протирал до этого, и неспешно направился в нашу строну.
Насмад Дузо знал, как меня, так и Гиттера. А ещё этот достаточно умный человек, прекрасно осознавал, чем ему может грозить любая неприятность, возникшая в его заведении во время нашего визита.
— Доброй ночи, Гиттер, Шелара, — Насмал склонился в приветственном поклоне, одновременно запечатлев лёгкий поцелуй на моём запястье. Форма приветствия равных в криминальном мире, давно существующая в Атаре. — Вам как обычно?
— Да, Насмал, — прищурилась, заметив, что в углу зала, самом дальнем и менее освящённом, явно заключается какая-та слишком грязная, даже для этого места сделка. Как судья, тем более первого ранга, наделённый довольно широким спектром полномочий, я была обязана вмешаться, выяснить суть дела, выявить виновных и отправить их в тюрьму.
Но на моих губах лишь расцвела презрительная усмешка, после чего я спокойно прошествовала за Гиттером к столику у правой стены, который всегда был свободен, не зависимо от количества посетителей. Насмал берег его специально для нас, прекрасно зная, как его особые гости не любят ждать.
Мы сели так, что бы видеть выход и дождались ухода Насмала, который всё суетился вокруг меня, то и дело бросая косые взгляды на тот самый, подозрительный угол. Довольно забавно было наблюдать его метания, в попытке отвлечь моё внимание и одновременно с этим подать знак тем, кто сидел там, что бы прекращали свои дела, ибо здесь сидят их возможные неприятности. Но хозяину пришлось удалиться, нельзя оставлять заведение без присмотра, к тому же, нужно было подготовить наш заказ.
— Идиот, — хмыкнул Гиттер, как только старик отошёл от нашего столика. Мужчина вздохнул и опёрся локтями о крышку стола, положив подбородок на скрещенные руки. Его глаза внимательно изучали моё совершенно спокойное лицо, скользя взглядом по расслабленному телу и той довольно фривольной позе, в которой я сидела. — Я вижу, что ты явно пришла не просто так, Шел. Что же заставило тебя снизойти до нас, простых смертных?
— Информация, друг мой, — ответила спокойно, миролюбиво, даже ласково. И Гиттер моментально напрягся. Он не любил, когда я становилась такой… Доброй. — Мне нужна информация и много.
— Разве у судьи есть какие-то ограничения в получении информации, а? — Чуть вскинул брови Гиттер, тем не менее очень внимательно слушая меня. — Я думал, ты можешь получить любую информацию.
— Ты хотел сказать узнать то, что позволят узнать? — Насмешливо уточнила, поменяв положение и закинув ногу на ногу так, что теперь каждый желающий мог оценить изгибы моей фигуры. К слову, большинство мужчин сразу же отвлеклись от своих дел. Это приятно льстило моему самолюбию. — Я хочу получить информацию об Отступниках, Гиттер. А наше доблестная Гильдия, — на слове 'доблестная' я сделала особое, ехидное ударение, — не позволит мне получить её. Ты же знаешь, начальство не любит признавать своих ошибок и раскрывать тайны, которые могут бросить на него тень.
— Кто? — За что я люблю этого парня, так это за умение понимать ситуацию. Гиттер сразу просёк, что я не намерена рассусоливать и объяснять ему все причины, что толкнули меня на подобный поступок. Так же ему абсолютно неинтересно, зачем я это делаю.
— Алексан Вэст, — коротко кивнула знакомому торговцу оружием, решившему засвидетельствовать мне своё почтение. Иногда я скупала у него коллекционные экземпляры, для личной коллекции. Этот низкий крепыш, с корнями гномов, знал толк в настоящих шедеврах и специально откладывал их для меня. К тому же, я единственная кто не задаст вопросов и не будет ныть, если на оружии увидит кровь.
— Если я не ошибаюсь, его не так давно взяли в плен, — Гиттер изогнул бровь, в немом вопросе, попутно благодарно кивая головой смешливой девчонке-официантке. Эта пышнотелая брюнетка, с вечной улыбкой проказливой блудницы на лице, издала томный вздох, пока стояла у нашего стола, строя глазки мне и Гиттеру, затем подмигнула опять-таки нам обоим и удалилась. — Горячая штучка, — промурлыкал мужчина, стоило официантке удалиться. — Не желаешь опробовать?
— Не смеши меня, — скривилась и отпила глоток хорошего, тёмного пива. Чувствовался нежный привкус яблока и мне это очень нравилось. Насмал знает, как меня задобрить, раз к пиву добавил копчёную рыбу с лёгким салатом. Ещё бы молочка или сливок. А ещё лучше клубнику со сливками, вместе с Киеттой…
По телу пробежала дрожь вожделения, но я моментально загнала желание куда подальше. Не здесь и не сейчас. К тому же у меня ещё дела. Кроме этой таверны имеется ещё парочка мест, которые нужно посетить. К тому же… Когда я ещё смогу насладиться этой свободой ночи?
— Жаль, — ухмыльнулся Гиттер и снова стал серьёзным. — Ты согласна на любую цену?
— В разумных пределах, мальчик, — лёгкий намёк на то, что строить из себя что-то большее, чем он есть, не стоит. Так же не стоит испытывать моё терпение, оно хоть и достаточно тренированное, но отнюдь не бесконечное. — Не забывайся, Гиттер. Ты знаешь, что я могу сделать с тобой и твоим мирком. Пока меня устраивают наши отношения, вы в безопасности. Но как только ты перешагнёшь черту… Ты знаешь, что будет.
— Знаю, — он сглотнул, ощутимо напрягшись. Этот бандит видел, как я перешагиваю через трупы и иду по головам не жалея никого. Даже тех, кто оказывал мне помощь. — Десять тысяч. И… Свидание. В тюрьме.
— Кто? — Чуть изогнула бровь. Чем дальше, тем определённо интересней, Гиттер никогда раньше не просил меня о подобном, хотя за всё время знакомства с жителями Атары я не раз оказывала подобные услуги. Не бесплатно, конечно же.
— Моя… Любимая, — он произнёсм это шёпотом. Я же… Удивилась.
А потом мозг усиленно заработал, перебирая в памяти всех пленников, которых не так давно привели в тюрьму. И тут же перед мысленным взором возникла хрупкая, русоволосая девчушка, с испуганными серыми глазами и залитым слезами маленьким, круглым личиком. Она вызывала жалость, стремление
